Известный певец и композитор Валерий Сюткин с детских лет болеет за «Спартак», но это не мешало ему поддерживать дружеские отношения с игроками киевского «Динамо». Сюткин рассказал о любви к футболу, финале сеульской Олимпиады и своем противостоянии на футбольном поле с Эросом Рамаззотти.
Первым кумиром был Галимзян Хусаинов
— Болеть за красно-белых я решил в середине 60-х годов, когда посмотрел фильм «Спартак» с Кирком Дугласом. Хотя мой отец, преподаватель Военно-инженерной академии имени Куйбышева, всегда болел за ЦСКА. Что ж, разные предпочтения сделали просмотр футбола и хоккея в семье более интересным.
— Почему на вас так повлияло кино про предводителя восстания рабов и гладиаторов? Имя то же, что и у команды, но связи с футболом все-таки нет.
— Название сыграло свою роль. Мне, мальчишке, было лет семь. Картина оказала на меня ошеломляющее впечатление. Наше поколение ведь выросло на ней да фильмах про индейцев с Гойко Митичем, которые снимали на киностудии ДЕФА в ГДР. И тут «Спартак» выходит на футбольное поле! Мне так это понравилось, что выбор был сделан.
А кумиром в те времена был Галимзян Хусаинов, который в одном из матчей так закрутил мяч, что тот влетел в «девяточку» прямо с углового. На всю жизнь запомнил. У меня тоже был 11-й номер, под которым играл Хусаинов. Мама нашила его на красную майку. Мальчишки все в кого-то играли. Уже потом были Герд Мюллер, Йохан Кройф и прочие.
— Когда стали артистом, наверняка, встречались с футболистами «Спартака»?
— И с Федором Черенковым, и с Николаем Писаревым. Но Романцев был против нас в большом «напряге». Во Владивостоке мы с группой «Браво» пригласили на концерт футболистов, а те после него решили отметить наше знакомство и на следующий день сыграли в Находке не так, как хотелось бы тренеру. Не проиграли, но и не выиграли. (речь идет о матче с «Океаном» 20 июня 1993 года, завершившемся со счетом 1:1). И Романцев сказал, чтобы этих стиляг близко не было с командой. Хотя для меня, как болельщика, период его работы в «Спартаке», безусловно, связан с самыми приятными воспоминаниями.
— Как восприняли победу «Спартака» в чемпионате три года назад?
— Радовался, поздравлял. Конечно, победа любимого клуба бодрит, но я против остервенения. Не люблю тиффози, у которых отсутствует самоирония. У меня отличные отношения с почитателями других клубов. Я все-таки не агрессивный болельщик.
— Не принадлежите к лагерю «каррерафилов»?
— Не вникал глубоко во все детали. Нам всем в душе кажется, что мы можем быть тренерами. На самом деле, это непростая работа, которая требует профессиональных знаний. Обязательно нужны квалифицированные помощники, чтобы команда бежала, а не дотягивала до конца игры с высунутым языком. Вообще большой спорт – это отказ от нормальной жизни. Если иные футболисты этого не понимают, то расплачиваются крахом карьеры.
Держал за трусы Рамаццотти
— Известно, что в 80-е годы в группе «Зодчие», в которой вы выступали, собрались музыканты, любящие футбол. Юрий Лоза вроде тоже «спартач»?
— В те времена, когда он был «зодчим», Юра болел за алма-атинский «Кайрат». Он много лет жил в Алма-Ате, имел отношение к кайратовской школе (дошел до дубля — Прим. Team Russia). А Юрий Давыдов – торпедовец, защищал ворота юношеской команды клуба.
Что касается меня, то я играл в защите знаменитой команды артистов «Старко». Не играю только последние лет пять – нужно уступать дорогу молодежи, которая, впрочем, тоже уже подросла до предпенсионного возраста.
Самым ярким матчем в моей футбольной карьере стала встреча в 1992 году в Лужниках с итальянцами. Приехали Риккардо Фольи, Пупо, Джанни Моранди, мне же выпало опекать мало кому тогда известного в России Эроса Рамаццотти. Он, правда, забил один гол, но мы победили – 3:1. А лет пять назад случай свел нас на одном частном празднике, на котором я был ведущим. Беседуя за кулисами, показал Рамаццотти фотографию, на которой держу его за трусы, не пропуская по левому флангу. «Так это был ты?» – воскликнул он. Очень приятно было пуститься в воспоминания.
С олимпийского финала-88 храню футболку Михайличенко
— А еще в свое время на тренировке мы играли с киевским «Динамо», и Игорь Беланов пробивал мне пенальти. Мы дружили с Алексеем Михайличенко, Анатолием Демьяненко, Андреем Балеем, Владимиром Бессоновым – игроками знаменитого киевского «Динамо» эпохи Валерия Лобановского.
— С Михайличенко, очевидно, познакомились во время Олимпийских игр 1988 года в Сеуле, где были в составе группы поддержки? Давыдов рассказывал недавно «СЭ», что вы с ним дирижировали корейскими зрителями, которые принялись поддерживать сборную СССР в финале против Бразилии.
— Да. У меня даже победная футболка Леши сохранилась. Он кинул ее на трибуну, а я поймал.
— Киевлян постарше откуда знали?
— Во время гастролей в Ленинграде нам стало известно, что «Динамо» живет в той же гостинице, что и мы. Зашли в гости. «Будете в Киеве, звоните», — сказали нам на прощание. Мы и набрали номер, когда приехали в этот город.
Команде предстояла игра с шотландским «Глазго Рейнджерс» (16 сентября 1987 года, 1/16 финала Кубка европейских чемпионов). Баль, впрочем, ее пропускал из-за красной карточки. Он и устроил нам экскурсию по Киеву.
Когда вышли из гостиницы в центре города, стали ловить такси. Вдруг останавливается такси с пассажирами, из него выходят люди, предлагают нам сесть вместо них и говорят Балю: «Андрюша, порвите завтра этот «Рейнджерс». Нас усадили в машину, а таксисту дали денег: «Вези их, куда скажут». Вот что такое народная любовь!
— У вас, москвичей, таким образом, никаких проблем в общении с киевлянами не было?
— Нет, конечно. Мощное противостояние «Спартака» и киевского «Динамо» в 80-е годы — память на всю жизнь. При этом динамовцы были очень дружелюбными ребятами. И остаются такими же, несмотря на то, что много утекло воды. Меня, вот, на Украину не пускают.
— Из-за посещения Крыма?
— За высказывания. Потому что я заявил, что восстановлена историческая справедливость. Крым был в составе большой великой страны – пусть и будет! Вот за это уже «ку-ку».
Финал на «Сан-Сиро» отбил охоту ходить на футбол
— Часто бываете на футбольных матчах?
— Нет. Я не стадионный болельщик. Побывал четыре года назад на испанском финале Лиги чемпионов в Милане. Друзья пригласили на «Сан-Сиро», где «Реал» обыграл по пенальти «Атлетико». Все бы ничего, но стадион покидал два с половиной часа. Вышел в какую-то промзону — ни такси, ни автобусов. Потом долго толкались по не очень приятному проходу до метро. А ведь заплатил огромные деньги за билет.
После этого для себя сделал вывод, что лучше смотреть футбол в компании либо в клубе, либо дома. Кому-то важно почувствовать атмосферу и наораться. Я же предпочитаю на стадионе смотреть церемонии закрытия Олимпийских игр. Они хотя бы красочные.
— Неужели во время чемпионата мира в России не выбирались на стадион?
— Сходил на полуфинал Хорватия – Англия. Не мог же я, москвич, пропустить домашний чемпионат мира. Тем более, что представлял Москву на официальном портале болельщиков и приглашал людей на матчи турнира. Оформил пропуск, но стадион на всякий случай покинул минуты за три до финального свистка. Очень не хотелось, чтобы повторилась миланская история, которая отбила всякую охоту ходить на стадион.
Мне регулярно звонят из «Спартака» и приглашают на стадион. Внимательно относятся, за что благодарен. И вот недавно тряхнул стариной и поучаствовал в создании видеоинструкции, как петь «Лучший город земли», песню, которую я исполнял после Муслима Магомаева, когда был солистом «Браво». Записал ее вместе с членами фан-клуба «Спартака». Теперь болельщики поют многотысячным хором на всех матчах: «Песня плывет, сердце поет. Эти слова о тебе, Москва». Так что свою лепту в поддержку команды вношу. Я все равно с ней, несмотря на то, что на стадион не хожу.
