Олимпийский чемпион, экс-первая ракетка мира, победитель "Ролан Гаррос", Открытого чемпионата Австралии, болельщик "Спартака" и один из самых активных спортсменов в твиттере Евгений Кафельников рассказал о личном комфорте, частном самолете, карьере, положении дел в российском теннисе и выживании в 90-е.
Сочи, Москва
- Как проходит самоизоляция?
- Тяжело, очень тяжело.
- В Москве?
- Да, я в Москве, в центре города, у себя на Пречистенке. Гуляю в пределах своего района, по набережной. Просто иду, дышу воздухом. В конце прогулки захожу в магазин, покупаю продукты и обратно домой. Вот так всё и происходит.
- Во время прогулки до магазина узнают?
- Я очень редко прохожих встречаю на своём пути. Да и раньше ко мне никто ни за чем особо не обращался. Без фанатизма.
- Не было желания уехать куда-нибудь? В Сочи, например. Чтобы не сидеть в четырёх стенах.
- С мыслями о Сочи уже живу: думаю, если режим самоизоляции продлят до конца мая, безусловно, постараюсь каким-то образом доехать до родителей. В Москве точно не останусь.
- Когда готовился к интервью, пересматривал олимпийский финал, мы его не так давно обсуждали, как ты ракетку на трибуну кинул, чуть-чуть до меня не долетела, потом тай-брейк парижский посмотрел против Штиха. У тебя какой из этих финалов самый памятный?
- Они для меня все одинаковые – и Сидней, и один Париж, и второй (финал Кубка Дэвиса - ред). Я всегда это говорил и буду говорить: нельзя выделить какую-то одну из этих значимых побед и сказать, что она важнее, чем остальные. Они все для меня значимые и стоят на одном месте – на первом.
- Вместе с Австралией ещё, четыре тогда, да?
- Да, конечно - это и чемпионат Франции, и чемпионат Австралии, олимпийское золото Сиднея, Кубок Дэвиса, безусловно. Это все цели, к которым я стремился, то, что хотел иметь в своём активе. И я этого добился.
- Обращал внимание на то, что когда разговариваешь со спортсменом (и не важно, футбол это, баскетбол, волейбол или что-то другое), включается какая-то совершенно феноменальная память. С Любой Соколовой мы спустя много лет после проигранного китаянкам афинского финала вспоминали игру, и она помнила все розыгрыши всех пяти партий, это было что-то невероятное. Футболисты помнят, где и кому на какой минуте забивали, кто на кого шёл в подкат. Откуда такая спортивная память?
- Не знаю. Я вот помню, что у меня за карьеру больше 900 матчей. 613 из них я выиграл, и это то, что знаю точно. Откуда такая память... на самом деле я, например, не помню каждый розыгрыш своего пятисетового матча против Хааса. И это нормально - 20 лет прошло, и там столько этих розыгрышей было, что нереально все помнить, это абсолютный нонсенс. Да и, честно говоря, я даже счет по партиям не помню, только их количество (Кафельников выиграл олимпийский финал 7:6, 3:6, 6:2, 4:6, 6:3 – ред).
Проще, когда у тебя за карьеру одно или несколько, то есть небольшое количество каких-то важных моментов или игр. Любе тот матч, наверное, врезался в память, так как они вели по сетам, по-моему, 2-0, и обидно проиграли. Я даже смотрел ту игру. Такое, конечно, остаётся навсегда. Я вот сейчас могу назвать все 27 титулов по годам в одиночном разряде, которые я выиграл, то есть для меня это проблемы не составит, но что касается отдельных матчей - это уже перебор.
- Переезд из Сочи в Москву произошел по инициативе твоего тренера Анатолия Лепешина. Тебе 17 лет, столица, 90-е, море соблазнов. Как не сорваться?
- Переезд был вынужденный, потому что тренер жил в Москве, и все условия для тренировок были им созданы здесь. У него были контакты со всеми клубами, он знал многих потенциальных спарринг-партнёров, с кем бы в то время я мог тренироваться. Поэтому в 17-летнем возрасте у меня другого выбора, кроме как переехать сюда, не было. Первое время жить в гостинице и тренироваться, соответственно, между соревнованиями.
А соблазнов никаких не было, потому что стоял выбор: либо я всё делаю абсолютно профессионально и с полной самоотдачей, либо тренер меня просто выгоняет и мы с ним заканчиваем сотрудничество. Зачем впустую тратить своё драгоценное время и опыт? Так что ни о каких соблазнах в этом возрасте речи идти не могло. Нужно было как-то выживать, а соблазны могли и подождать.
- Ждать-то пришлось прилично.
- Ну естественно. Когда я сделал всё, что хотел, тогда и на соблазны обратил внимание. А пока этого не произошло, была полная концентрация на теннисе. Ну и чувство голода помогало концентрироваться. Чувство того, что у тебя в кармане весь твой капитал в 200 долларов, и ты понимаешь, что кроме тебя никто тебе не поможет. А хотелось сделать свою жизнь комфортной, сделать своему близкому окружению - матери, отцу - комфортную жизнь, это все двигало вперед.
Поколение особенных
- В какой момент ты понял, что пора заканчивать?
- Когда осознал, что уже не могу конкурировать с более молодыми. Физические кондиции стали хуже. Я понял, что по абсолютно объективным причинам уже никогда не смогу быть игроком первой десятки. А для меня всегда было важно находиться в первой десятке, как минимум, потому что я знал, что это моё призвание. И вот когда в 2003 году я не выиграл ни одного турнира и вылетел за пределы первой десятки, по-моему, даже первой тридцатки, я понял, что мне мой имидж дороже, чем вот это прозябание где-то в середине первой сотни, проигрыши тем игрокам, которым я раньше и сета бы не отдал. И решение завершить карьеру было абсолютно зрелым и осознанным, потому что я уже не мог быть в числе лучших.
- Кто из соперников оставил самое неприятное впечатление в игровом плане? Помню, была какая-то очень длинная серия против Юханнссона, которого долго не удавалось победить - матчей 6 или 7.
- Очень много проблем мне доставлял и швед, и Доминик Хрбаты. Они вдвоём потрепали мне очень много нервов. Я бы выиграл намного больше титулов, если бы не эти два игрока, я в этом уверен. С ними было больше всего проблем. Еще у меня с Сампрасом отрицательный счёт, по-моему 14-2 или 15-2. Но при этом я кайфовал от игры с ним, потому что его стиль мне подходил, у нас всегда были такие легендарные матчи. Хоть я, ещё раз говорю, в 90% случаев ему проигрывал, но играть с ним было большим удовольствием.
- Можно сказать, что противостояние Сампраса и Агасси тогда напоминает противостояние Надаля и Федерера сейчас?
- В какой-то степени. Но их же сейчас трое. Ещё Джокович. А в 90-е - да, Сампрас - Агасси это было такое флагманское противостояние всего АТР-тура. Но при этом нельзя забывать остальных звёзд, которые делали это противостояние таким особенным. Весь тур в 90-е годы, вся мировая элита, помимо этих двух игроков, была легендарная. Невозможно было с уверенностью спрогнозировать победителя в некоторых противостояниях, которые были в то время. Поэтому я считаю, что поколение 90-х, середины-конца 90-х, было особенным. И мне кажется, что конкурентоспособность игроков в то время была абсолютно равной.
- Мне кажется, сам по себе теннис тогда был умнее, комбинационнее. Потому что не было такого акцента на атлетизм и силу, как сейчас.
- Нельзя так сказать, в то время спортсмены тоже были абсолютно атлетичны и каждый на 100% уделял внимание своей физической форме. Но самая большая разница в то время была в том, что у игроков было несколько стилей, чего нельзя сказать о нынешнем поколении. А всё потому, что мы в своё время играли на разных покрытиях. На турнире в Вене оно могло быть одним, на турнире в Москве - другого качества, более быстрым. За счёт этого всегда была определённая непредсказуемость. А сейчас что сделали - АТР обязала промоутеров играть на одном покрытии. Куда бы ты ни пошёл, все турниры в залах на одном и том же. Всё упразднили, и это в нынешних тенденциях мне, наверное, не нравится больше всего.
- Если вспоминать олимпийский Сидней, то там я впервые увидел Федерера. Он дошёл до полуфинала с другой стороны сетки и в итоге проиграл матч за бронзу. Ты уже тогда обратил на него внимание?
- Да нет, на него обратили внимание ещё до этого: в 99-м году я с ним играл в первый раз, это было в Роттердаме. Я приехал на турнир, будучи действующим чемпионом Австралии. И он ещё тогда мне нервы потрепал: я его победил, проигрывая, по-моему, даже с брейком в третьем сете. То есть его в туре все приметили ещё до Сиднея, понимали, что рано или поздно он будет топовым игроком. Другое дело, что никто не знал, что он вырастет в такого игрока. Но понимание, что парень рано или поздно сменит того же Агасси, Сампраса, Кафельникова и прочих и займёт одно из ведущих мест в мире тенниса, конечно было.
- А как можно на таком уровне, или плюс-минус на таком уровне, продержаться в современном теннисе до, сколько ему сейчас, 37-38?
- Он 81-го года, то есть ему будет 39. Честно говоря, я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Для меня это большая загадка. Для меня вообще большая загадка, что сейчас происходит. Что именно эти теннисисты играют далеко за 30, а один из них вообще уже подбирается к 40 годам. В моё время это было невозможно. Я в 30 лет закончил, Сафин в 30. Сампрас в 31 год, блестяще выиграв US Open. Из моего поколения только Агасси протянул до 35-летнего возраста. Да и то, по-моему, но могу ошибаться, с 31 года он уже не играл на уровне мировой десятки. Хотя при этом, если ничего не путаю, в 33 года выиграл чемпионат Австралии (Агасси 1970 года рождения, в 2003 году он выиграл Открытый чемпионат Австралии – ред). Он единственный, кто из нашего поколения продержался дольше всех. Для меня это тоже загадка. Я реально не могу найти ответ, почему сейчас такая тенденция. Карлович вон вообще до 44 лет играет. Не понимаю, как это возможно.
Зачем имидж портить?
- Из матчей 90-х мне всегда нравилось смотреть твои игры с Иванишевичем. У меня складывалось ощущение, что вы дружите и всегда друг друга подкалываете.
- Ну, так и было. Это всегда у нас происходило, мы же нормальные ребята. К подколам в раздевалке на те или иные темы мы относились абсолютно нормально. Все шутили. В раздевалке, вне корта - в столовых, в ресторанах, где мы питались, да везде. Мы абсолютно уважительно относились друг к другу, и то, что происходило потом на теннисном корте, это уже отдельная история.
- У меня из всех матчей, на которых был, самый памятный – пятисетовый триллер Чесноков – Штих, за которым ты на корте наблюдал.
- Да, я был первым номером тогда, болел за Андрея, естественно. Решающий матч. Тяжело было всем, всё происходило под большими эмоциями, и как-то реально на время не смотришь - сколько они играют, что они играют, какой теннис. Единственное, что хочется - чтобы твой партнёр по команде добился нужного для нас всех результата, и вот к этой цели ты вместе с ним, сидя на корте, эмоционально идёшь. У меня такое было не один раз, было и в 94-м году, когда мы финал играли, и в 2002-м. Это неотъемлемая часть командных соревнований.
- Но мне казалось, что именно по эмоциям, по зрителям это, наверное, вообще один из лучших матчей, потому что "Олимпийский" битком, никто не уходит и после каждого розыгрыша Андрея гнали вперёд.
- Если мы можем вспомнить, у нас в стране спортивных мероприятий в 90-е годы было не так чтобы много.
- Такого уровня вообще не было.
- Вот, это был особый праздник. Тем более, если на мировом уровне играют твои соотечественники. А все понимают, что это неофициальный чемпионат мира - мы играли против легенд: Беккер, Штих, это мировая элита. Естественно, кому хотелось уходить? Все хотели досмотреть до конца, поучаствовать, внести свою маленькую лепту в то, что произошло.
- Скажешь, наконец, кто в Париже уговорил тебя в финале решающий матч отдать играть Южному?
- Я и не буду называть, зачем? Человек подошёл ко мне, говорит - зачем тебе реально свой имидж, который ты кровью и потом зарабатывал, портить? Ты ж понимаешь, что тебе будет тяжело завтра играть, потому что Матьё, пятисетовый матч, а ты не в форме. Я говорю - ну да, я понимаю. Это было тяжёлое, но правильное решение. В этой ситуации я не то, чтобы испугался играть, на самом деле я бы, может, и вышел, сыграл бы, но просто в той ситуации меня убедили, что в данный момент я реально слабее. И я это понимал. Понимал, что пятисетовый матч не выдержу.
Единственное - я очень сильно хотел, чтобы мы ту легендарную пару с Маратом выиграли, потому что понимал, что Марат свой матч у Грожана, рещающий, если будет, выиграет. Но, к сожалению, пару мы Санторо/Эскюде проиграли, ведя 2-1 по сетам, и даже, по-моему, с брейком в третьем. Я очень сильно расстроился из-за этого, и, наверное, это тоже было одним из факторов, которые меня убедили. Я сказал Шамилю Анвяровичу, что вот такая ситуация, что не смогу играть. Это всё было вечером, накануне. И Шамиль Анвярович уже вечером знал, что я играть не буду, и следующим утром поменял меня на Южного.
- Получается, по сути - чемпион мира, победы на турнирах серии Grand Slam, Олимпийские игры. Из спортивных какое-то достижение есть, которое не случилось и о котором ты жалеешь?
- Нет, такого нет, потому что, рассуждая реалистично, я не мог себе поставить целью выиграть Уимблдон. Не моё покрытие. Я объективно понимал, что на чемпионский титул там не претендую. US Open вот - да, у меня были шансы, особенно в 99-м году, когда я играл неплохо. Очень обидный матч проиграл в четырёх партиях Агасси. Если о чём я когда-либо могу сожалеть, то вот именно об этом матче - в 99-м году в полуфинале US Open. Потому что Тоду Мартину в финале я бы не проиграл, это абсолютно точно. Наверное, если сейчас вот так реально сидеть и рассуждать, может быть, я жалею о том матче, который тогда проиграл.
- Поиграть в теннис в своё удовольствие не тянет?
- Сейчас одиночку - абсолютно нет. Я могу поиграть пару со своими друзьями, беспроблемно. Но без особого фанатизма. В плане того, что никому ничего не хочу доказывать на корте, что я умею. А так, в удовольствие с любителями поиграть пару - без проблем.
- А выставочные матчи, ветеранские, которые проходят?
- Да куда уже! Мне 46 лет. Я не могу играть с людьми, которые только что закончили свою спортивную карьеру и тоже выходят в ветеранские. Это уже история. Мне вполне хватает один раз в год приехать в Париж пообщаться, посмотреть за матчами на "Ролан Гаррос", поиграть с ребятами в своей возрастной категории. И то мы в прошлом году играли с Маратом в категории до 45 лет, а мне уже было 45. Должны были по идее переводить в другой возраст, но не перевели. Так что мы играли с Маратом против практически действующих игроков.
- Любимое место в Париже какое? Ну, помимо кортов.
- Особо нет. Я вообще люблю Париж как город, мне он нравится. Я вообще считаю, что Франция, наверное, одна из тех стран, где меня до сих пор на улицах узнают за былые заслуги. Я два раза играл в финалах Открытого чемпионата Парижа, который проходил в зале, я чемпион "Ролан Гаррос", и меня поклонники тенниса во Франции очень любят. Думаю, после России это вторая страна, где меня так любят.
Не роскошь, но личный комфорт
- То есть получается, и "Ролан Гаррос", и Берси, и Кубок Дэвиса. Но в то же время, если я ничего не путаю, во время такой самой активной стадии игры в туре твоя резиденция была в Германии.
- Да, я находился в Германии. Потому что это центр Европы. Это было удобно, комфортно. Я не хотел быть в тот момент в Москве по той причине, что мне каждый раз нужно было лететь три часа из центра Европы в столицу России и потом обратно. Так ты целый день теряешь. А в Германии я мог спокойно перемещаться и планировать свое время, потому что где-то 70% турниров играл в Европе - во Франции, в Италии, в Голландии. Мне было очень комфортно: сел в машину, три-четыре часа, и уже в пункте назначения.
- В какой момент ты понял, что можешь позволить себе потратить 17 миллионов и купить самолёт и вообще не думать о транспорте и времени?
- Когда я начал прилично зарабатывать. Я тогда зарабатывал по три, по четыре миллиона. Один год у меня вообще был хороший - я пять миллионов долларов заработал. Естественно, с них были уплачены налоги. И когда ты всё время в обойме, ты понимаешь, что у тебя постоянный приход денег, ты можешь позволить себе такую роскошь. Но для меня это как раз была абсолютно не роскошь, а средство передвижения.
- "Время - деньги". Ты понимал, что это твоё время, и оно стоит денег.
- Конечно, абсолютная экономия моего личного времени, это мой комфорт. Потому что, повторю, аэропорты, доставка от одного места до другого - тебя изнуряет весь этот процесс. А когда ты можешь себе позволить за пять минут до вылета приехать в аэропорт и прилететь в ту точку, куда тебе надо, и у тебя аэропорт находится в 15 минутах от места, где ты живёшь, это очень комфортно.
- Ты всегда хотел улететь сразу: закончил турнир и в самолет.
- Да, так оно и было.
- Почему не остаться на вечер в той же Москве и улететь на следующий день?
- Потому что я в течение турнира получал абсолютно всё, что мне было нужно: ту, так сказать, роскошь, то удовольствие от проведения времени в ресторанах и ночных клубах во время турнира. Так что после турнира можно было уже не оставаться (смеётся).
- Это да, Кубок Кремля славился своими тусовками.
- Ну конечно, это было большое счастье, что я доходил до финальной стадии турнира, и ещё на радость болельщикам выигрывал этот турнир. Я всегда до воскресенья был в Москве. То есть с понедельника по воскресенье у меня всегда была масса развлечений.
"Спартак"
- Перейдём от одного твоего любимого вида спорта к другому. Как так получилось, что, болея за "Спартак", живьём ты впервые побывал на игре только в 2000 году?
- Я вот не помню, но вроде не в первый раз. Честно говоря, по-моему, был кубковый матч в Сочи, не помню, году в 87-88-м, где-то там. Приезжал "Спартак", и вот тогда я в первый раз был на матче "Спартака". в 90-е меня просто не было в стране, и возможности попасть на стадион не было. А вот именно в 2000 году появилась возможность приехать посмотреть матч Лиги чемпионов с "Арсеналом".
- Я "смотрел" его в Гватемале в текстовой трансляции.
- А я был в Стокгольме на турнире. Выиграл матч первого круга. Второй матч, который у меня должен был проходить в среду, не состоялся, потому что отказался соперник. Я прошёл в четвертьфинал, который был запланирован на пятницу. У меня появился свободный день, я сел в самолёт, чухнул и нырнул на матч.
- И сейчас уже Евгений Кафельников – это болельщик "Спартака".
- Но я уже два года не хожу на стадион, я отказался от своего сезонного абонемента.
- После ухода Массимо.
- Ну да. Тот сезон, когда он ещё был тренером, я продлил, а потом вот уже второй год абонемент не продлеваю. Считаю, что сейчас я не готов отдавать кровно заработанные деньги, чтобы смотреть на то, что происходит. Если мне надо будет, я посмотрю матч по телевизору.
- Как ты думаешь, как так получается, что вот у тебя всё в порядке, титул впервые за 16 лет, абсолютно обожаемый болельщиками тренер, появляется действительно коллектив, и вдруг за считанные месяцы всё это рушится?
- Я не хочу сейчас вникать и думать, почему это произошло. Это уже случилось, стечение факторов, это невозможно вернуть. Невозможно вернуть сейчас в команду этого тренера, потому что наверняка есть какой-то конфликт с владельцем, это раз. Не вернуть тех игроков, которые были, которые всё это творили вместе с ним, в частности Промеса, Фернандо, Луиса Адриано и так далее. Тогда, в то время, пару лет назад, можно было ходить и нужно было ходить, поддерживать. Да, ходить нужно всегда, если ты болеешь – поддерживай команду. Но именно сейчас я не готов идти на стадион и получать массу негативных эмоций от того, в какой футбол играет моя любимая команда. Вот и всё.
- Как болельщика "Спартака" тебя не удивляет высказывание Леонида Федуна о том, что нужно не доигрывать чемпионат и зафиксировать те места, которые есть сейчас, хотя при этом раскладе "Спартак" остаётся без еврокубков на следующий год?
- Меня вообще всё удивляет. Ну, аннулируйте тогда весь сезон полностью, чтобы те, кто сейчас лидирует, не стали чемпионами. Я где-то читал, что есть сценарий все оставить как есть, что "Зенит" чемпион, и далее пошло. Я с этой позицией категорически не согласен.
- Я в данном случае полностью тебя поддерживаю, потому что считаю, что нужно либо доиграть сезон, либо, если вы его не доигрываете, просто распределить места по еврокубкам без присуждения титула, потому что у вас ещё достаточно матчей, и странно присуждать с таким остатком по играм.
- Ну а по каким критериям сейчас можно определить, кто будет выступать в еврокубках? Это же тоже сделать невозможно.
- От УЕФА были рекомендации как раз по спортивному принципу. То есть если вы не доигрываете, то фиксируете, как сделала Голландия.
- Ну, в этом случае "Спартак" тоже не попадает в еврокубки.
- Да, "Спартак" не попадает. Но "Зенит" не становится чемпионом.
- В любом случае надо доигрывать. При пустых трибунах? Да ради бога! Я не против, пускай доигрывают при пустых трибунах.
- Конечно, будут хорошие телевизионные рейтинги, все будут смотреть, никаких проблем.
- Да, абсолютно. Рано или поздно всё закончится, то, что сейчас происходит. Почему не доиграть в июне-июле?
- Как раз рассматривают вариант, при котором, если возобновляют, то сроки именно в конце июня.
- Да, пусть играют по два матча в неделю, ради бога. Заодно посмотрим, кто из них в какой физической форме находится. Это будет хорошим испытанием.
- По сути, это будет новый чемпионат на короткую дистанцию.
- Вот и посмотрим, у кого нутро сильное, кто физически крепкий. Для меня это будет показатель. А эти предложения оставить всё как есть... я считаю, что это не спортивный принцип.
- Кто сейчас сильнейший российский футболист?
- Я не знаю.
- Дзюба, Зобнин, Джикия, Фернандес?
- Марио Фернандес. Самый сильный игрок сейчас в российском чемпионате.
- Была, кстати, ситуация, при которой "Спартак" хотел перехватить его у ЦСКА.
- Я это говорил много раз, а надо мной все смеялись. Когда я говорил, что вот Массимо мне в личной беседе говорил, что очень хотел приобрести Фернандеса.
- Фернандес в шорт-листе Карреры шёл под первым номером на покупку.
- Он хотел больше всего купить Фернандеса в команду. Я это знаю, он мне это говорил.
- Я бы, конечно, расстроился, как болельщик ЦСКА. Потому что для нашей команды это сейчас вообще один из системообразующих игроков.
- Конечно, у вас в команде это сейчас самый ликвидный актив.
- Единственный, пожалуй, на данный момент, да. Был ещё Головин, но он уже в "Монако".
- Может быть, Чалов тоже сможет, если соберётся с идеями, с мыслями. Хотя сейчас конкуренция в Европе будет такая, что устроиться в одном из клубов, я думаю, будет очень сложно. Если брать чемпионаты Англии, Италии, Испании, Франции, Германии, нашим можно будет играть только во втором дивизионе. У наших сейчас объективно недостаточно класса, чтобы играть в топовых клубах.
- А как ты думаешь, почему так произошло, что после очень сильного поколения конца 90-х-начала 00-х, когда много народу уезжало за рубеж, сейчас мы неинтересны западным клубам?
- Потому что у нас полный идиотизм с оплатой труда. Я считаю, что самое большое зло в российском футболе - это лимит на легионеров.
- Который подогревает зарплаты?
- Да, безусловно! Мы все так гордимся тем, что наши достойно зарабатывают. Но я считаю, что это незаслуженно! То есть уровень зарплат не отвечает уровню мастерства. И я считаю, что пока у нас не отменят лимит на легионеров, наш футбол не будет развиваться и уровень повышаться не будет.
- Какой самый яркий футбольный матч ты видел?
- Если брать противостояние в 80-е "Спартака" с "Динамо" Киев - это было нечто. Если брать уже нынешнюю историю России, то, конечно, мне запомнился матч чемпионата, когда "Спартак" обыграл "Зенит", когда блестяще играла команда в тот отрезок времени.
Современные реалии
- Кафельников и твиттер - это прям отдельная тема. Насколько ты себя свободно чувствуешь в мире соцсетей?
- Я вообще свободный человек и свободно чувствую себя независимо от того, соцсети это или что-то другое. Может быть, в живом эфире я по определению не могу ругаться матом, но я стараюсь сейчас и в твиттере нецензурной лексикой не выражаться. Я абсолютно комфортно себя там чувствую.
- Ты же сейчас комментируешь на "Матч ТВ". Может быть, вам с Сафиным составить дуэт не только на корте, но ещё и в телевизионном эфире?
- Не получится, потому что у нас разные манеры доносить до болельщиков и поклонников тенниса то, что мы хотим до них донести. У Марата одна манера, у меня другая. Наш тандем в комментаторской кабине обречён на неудачу.
- Как тебе тот самый эфир Сафина?
- Если Познер говорит, что ему понравилось, что я могу сказать (смеётся)? Если он чувствует комфорт в том, как Марат доносит до его мозга ту или иную ситуацию, которая происходит, значит это здорово. Мне, например, тоже масса позитивных отзывов приходила, когда я комментировал Кубок Дэвиса, который проходил в ноябре в Мадриде. Мне, например, тоже люди говорят - Женя, ты очень комфортно и правильно доносишь до нашего мозга то, что происходит на корте, тебя приятно слушать. Я говорю - ну, спасибо большое.
- На кого из наших ребят нужно обратить внимание в ближайшее время?
- Я думаю, что нам очень повезло, что у нас сейчас есть три игрока, которые по уровню равноценны. Я ни в коем случае сейчас не хочу занижать успехи Медведева, которые у него были прошлым летом и осенью в Америке, это легендарное событие, но я ни в коем случае не хочу сейчас занижать и уровень Рублёва. Я считаю, это моё личное субъективное мнение, что у него арсенал ничуть не хуже, чем у Медведева, а может быть даже и лучше. Рублёв, думаю, в десятке будет, даже не сомневаюсь в этом, а может, в принципе, претендовать в ближайшем будущем на тройку ведущих теннисистов мира.
У Карена (Хачанова) немножко другая, сложная ситуация. Игра у него такая предсказуемая, у него нет в арсенале больших вариаций. Но при этом если он играет действительно хорошо, он в себе уверен, тогда с ним тоже очень тяжело. Все трое наших ребят достойны особого внимания, и я думаю, что в ближайшие 4-5 лет у нас в мужском теннисе всё будет хорошо.
- А у девочек?
- У девочек посложнее. Самое главное, что у них, к сожалению, пропала живая конкуренция внутри страны. Ты же помнишь, что в середине 2000-х у нас было пять девочек в первой мировой десятке. Это всё было из-за того, что одна тянулась за другой, ни в коем случае не хотела уступать. А сейчас у нас явный и очень большой разрыв. У нас поколение девочек, которое росло на мне, на Курниковой, закончило свою активную спортивную карьеру. И, к большому сожалению, достойную смену они себе не подготовили, что, в принципе, было и у нас с Маратом.
- Ну да, потому что у нас была пауза до того, как появилась нынешняя тройка.
- Да, у нас была большая пауза. Всё потому, что я закончил играть. А я в хорошем смысле был для Марата раздражителем - он ни в коем случае не хотел мне уступать. С моей стороны то же самое - молодой парень, который на шесть лет меня младше, вклинивается в мою звёздную орбиту. Я тоже ни в коем случае не хотел ему уступать. У нас была живая конкуренция. Потом подтянулся Коля Давыденко, у него была конкуренция с Маратом, в какой-то степени с Южным. А потом в течение 5-6 лет резкий провал, всё сошло на нет. То же самое, к сожалению, у наших девочек сейчас проходит. Надеюсь, скоро это закончится.
- Ты сейчас сказал про звёздность. А был такой момент, когда крышу снесло?
- Нет, крышу по звёздности никогда не сносило, потому что у меня был тренер, который всё время по черепушке настукивал, когда я пытался занести себя в какой-то крутой поворот. К сожалению, его сейчас с нами уже 10 лет нет. Он очень меня контролировал. Безусловно, я ему до своей гробовой доски буду благодарен, потому что реально без него бы я был никем.
- Слышал, что Анатолий Александрович поначалу, когда первые были турниры за рубежом, даже жил с тобой в одном номере, чтобы полностью контролировать.
- И не только поэтому. Мы жили в одном номере еще и потому, что у нас не было средств, чтобы снять второй (смеётся). Только из экономии. Когда первое время благодаря ему я получил финансовую поддержку от компании IMG, естественно, мы каждый доллар пытались сэкономить. У него была зарплата 1000 долларов в месяц, я ему платил в 90-е годы. Понимаю, что доллары 90-х и доллары сейчас...
- ...это разные доллары, да.
- Да, но всё равно, как факт. Потом, когда я уже начал зарабатывать, у меня с ним была договорённость, что 10% призовых от своего заработка я ему отчисляю. Вот так всё это начиналось. Безусловно, без его поддержки я бы тех результатов, которые есть в моей карьере, никогда бы не добился.
Мария Шарапова
- Развей, пожалуйста, или подтверди миф, легенду о том, что первую теннисную ракетку Шараповой подарил твой папа.
- То ли 90-й год, то ли 91-й, перед самым отъездом. Она тренировалась, ей было 3-4 года, и приходила на Ривьеру со своим отцом, и я в то время тренировался, как раз перед моим отъездом в Москву. Она приходила, стучала, я с ней несколько раз стучал, её отец с моим дружил. Может быть, я не могу утверждать на 100%, что ракетку либо я, либо мой отец ей подарили. Но допускаю, что такая история действительно была.
- То есть можно сказать, что Кафельников дал Шараповой путёвку в жизнь?
- Ну нет, я никому ничего не давал, она сама всё заслужила, безусловно, благодаря своему отцу, который на свой страх и риск окунулся во все это.
- Ты имеешь в виду переезд в академию Ника?
- Безусловно, это нужно быть очень рисковым. В моём понимании нужно иметь очень большую волю, чтобы решиться на такой шаг - поехать в другую страну, практически в неопределённость. Это действительно заслуживает уважения, я это признаю.
- Шарапова больше американка или россиянка?
- Американка, конечно! Вы сомневаетесь?
- Да нет, я понимаю, что она сюда не вернётся, будет жить там.
- Нет, я имею в виду, я сейчас к россиянам обращаюсь – вот кто-то в этом сомневается? У неё гражданство, весь её быт, комфорт в Америке. С пятилетнего возраста она там. Это всё равно, что вы спросите у Саши Зверева-младшего, немец он или россиянин. Что он ответит?
- Ну немец, само собой.
- Конечно! Хотя он говорит по-русски, в семье общаются по-русски. Но он немец.
- Ситуация с вашим противостоянием с Шараповой. Вы так и не наладили отношения и не разговаривали, да?
- У нас, по большому счёту, и не было никаких отношений. Мы никогда не переписывались, у меня никогда никаких её координат не было. Всё моё общение с ней было через её агента.
- Но ты же до сих пор вице-президент федерации, правильно? И тогда был вице-президентом.
- Да, и тогда был, но это не означает, что я с ней поэтому общался. Всё общение, что касаемо дел федерации, ведёт наш президент - Шамиль Анвярович. Я ни в коем случае не переступаю через грани дозволенного. Соблюдаю субординацию. Ещё раз говорю: у меня с Шараповой никогда не было никаких отношений. У меня не было ни её телефона, никаких личных контактов, ничего.
Единственная история была, когда я попросил Лену Веснину помочь подписать у Маши бумагу - моему отцу нужно было подписать для спортивной школы, что он именно в тот период времени, когда она ещё была в Сочи, помогал ей с теннисом. Маша отказалась. Вот и всё, вся история.
- Почему она так и не смогла преодолеть психологический барьер Серены? Это именно психология или игра?
- Я думаю, что стиль игры Серены доставлял Шараповой очень сильный дискомфорт. У каждого есть свои неудобные игроки. Так же как, например, у меня Сампрас. Хоть я его два раза и обыграл, один раз в полуфинале "Ролан Гаррос" и один раз до этого, в том же году, в Дюссельдорфе 6:2, 6:2 на грунте, но это ни в коем случае не означает, что я бы его на постоянной основе обыгрывал. У меня поэтому и такой счёт личных встреч с ним был - 14:2 или 15:2 в его пользу. Наверное, такая же ситуация и у Шараповой с Уильямс. Ей наверняка доставляло большое удовольствие играть против Серены. Но всегда у Серены было что-то экстра, чтобы обыграть Шарапову, чего не было у Маши.
- Ты мог в какой-то момент подумать, что Леся станет популярнее тебя?
- (Смеётся) Что значит популярнее?
- Она - топовая модель, инстаграм, глянец…
- Как отец я радуюсь ее успехам, это нормально. Главное, что я люблю свою дочь. А остальное не имеет никакого значения.
Василий Конов
Комментарии 1