Один из старейших футболистов «Спартака» и «Динамо», тренер молодежной сборной СССР Анатолий Коршунов, многие годы помогавший ветеранам спорта, в свой день рождения вспоминает наиболее яркие страницы своей биографии и истории отечественного футбола.
Анатолий Коршунов встречает шуткой: разве это юбилей, разве это возраст? Когда в нашем футболе есть Симонян?
Каждый раз, когда смотрю на старшего товарища, Никиту Павловича, всегда говорю себе — какой он молодец!
Он приехал в Москву в 1946 году. Играл в «Крыльях Советов» с моим старшим братом, Сергеем. Жилья не было. И мы с ним в одной комнатке в нашей квартире, в районе Аэропорта, небольшое время жили. Я спал на раскладушке, Симонян на койке. И в итоге он стал великим футболистом и тренером. Так всегда бывает, когда человек может преодолевать жизненные трудности.
- Ваша жизнь неразрывно связана со всей историей отечественного футбола, с самыми великими ее страницами. Сейчас даже сложно себе представить, какие трудности послевоенного времени приходилось преодолевать тогда людям. Но они все равно находили возможности заниматься спортом, ходить на стадионы. Почему вы выбрали именно футбол? Были же другие виды спорта.
- Для меня все было предельно ясно. Старший брат, Сергей, был футболистом, причем достаточно известным. Я рос в районе Аэропорта, недалеко от стадиона «Динамо». И мы с утра до вечера во дворах гоняли мяч. Рядом с домом было несколько пустырей, там и играли. Иногда я один выходил гулять, и мячом бил в стену сарая. Как-то раз кто-то предложил нам принять участие в первенстве Ленинградского района Москвы среди дворовых команд. И мы создали команду «Звездочка». Часть игр проходила на стадионе «Красное знамя» на Красной Пресне.
У нас очень хорошее поколение было, 1939 года рождения. В юношеской и молодежной сборной вместе с Численко, Короленко, Фадеевым, Мудриком, Ворониным, Сергеевым, Поликановым, Бурчалкиным, Рязановым мы сыграли 38 игр и ни одной не проиграли. 32 победы и шесть ничьих. Ездили и в Венгрию, и в Чехословакию, Финляндию, Швецию, Югославию. Прекрасная сборная была.
Когда мне исполнилось 17 лет, в 1956 году меня пригласил Якушин в московское «Динамо». Я спросил совета у старшего брата, который тогда за ВВС играл, куда идти, в «Динамо» или в «Спартак»? Он сказал: иди в «Динамо», оно к дому ближе. А в Тарасовку далеко ездить.
Так, с подсказки брата, и поступил. И не пожалел. Пять лет отыграл, потом год потерял – травма мениска, вторая операция. Но зато успел чемпионом и бронзовым призером стать.
Из «Динамо» ушел не потому, что мне там не нравилось. У меня жена Галина была со стадиона «Динамо», гимнастикой занималась. Одновременно работая там вначале секретарем-машинисткой, затем помощницей у зампреда МГС «Динамо» Семичастного. Родился ребенок, вторая операция, и оказалось, что в клубе на меня особо больше не рассчитывают. Зарплату снизили.
Как-то встретил Николая Петровича Старостина. Он пообещал вылечить и сказал писать заявление на перевод. Написал заявление и ушел в «Спартак». И потом тоже не жалел об этом. Я еще на костылях, а они мне уже квартиру дали в новом доме. И получилось, что со мною в одном подъезде жили Борис Майоров, Анатолий Солдатов, Вячеслав Амбарцумян, Вячеслав Старшинов, Валерий Рейнгольд, Роберт Меркулов – хоккеисты и футболисты в одном подъезде. И в этом же году со «Спартаком» мы выиграли «золото», я стал уже двукратным чемпионом Союза. «Динамо» меня вырастило, но «Спартаку» я тоже очень благодарен. Мне посчастливилось поиграть за два великих клуба.
Когда в 1962 году в «Лужниках» вручали медали, Семичастный, который тогда еще и в состав президиума федерации футбола СССР входил, в шутку меня предателем назвал. Затем была третья операция на колене, стало уже тяжело бегать – раньше то я как ветерок бежал, невозможно догнать. И меня Ашинков в «Шахтер» пригласил.
Год в Донецке отыграл. Взял с собой туда Анатолия Жукова. Отношение к нам было очень хорошее. Владимир Иванович Дегтярев тогда был там первым секретарем обкома партии. Обалденный человек и болельщик бешеный просто. Перед играми приглашал нас к себе, всю команду. Особенно перед матчем с минским «Динамо» - принципиальным соперником. Говорил, что если не обыграем, то в шахту загонит. А в случае победы премию даст. Мы тогда минчан обыграли. Но однажды проиграли не помню уже кому, может быть даже «Зениту». На следующий день собрали всю команду и опустили в шахту на глубину 738 метров. Мы по ней ползли, я думал, что не выживем. Метров сто через очень низкую лаву надо было пробраться. Впереди ползли Толя Жуков и Алябьев Сева. Сева меня все успокаивал: крепись, доползем. Поняли нас на верх всех черных, в касках, а там нам ждал уже Владимир Иванович. Говорит: ну, теперь понятно, что такое шахтерский труд? Попробуйте только следующую игру проиграть. Следующий матч мы выиграли. Такая вот жизнь веселая была.
А затем уже Юрий Войнов пригласил на два года в одесский «Черноморец». Задача – только удержаться в Высшей лиге, больше ничего не надо. У нас бешеная команда собралась. В атаке играли Базилевич, Каневский, Лобановский, Поркуян и я. Мы забиваем два, нам три. Три забиваем, нам четыре. Забиваем четыре, нам пять – защита была ужасающая, хотя там Юрий Заболотный играл центрального. Но он то хоть еще играл, а крайние ребята слабые были. Так стыдно после матчей... Но болельщики все равно ходили, поддерживали нас. Программу выполнили, два года оставались в Высшей лиге.
И в самом конце уже, совсем поломанного, с 1967 по 1968 меня мой брат Сергей взял к себе в запорожский «Металлург». Там же меня кандидатом в партию приняли старые кадровые большевики с завода «Запорожсталь». Надолго запомнил этих железных людей, для которых партия была всем.
К слову, на месте того стадиона «Красная знамя», где я в детстве в первом турнире участвовал сейчас находится здание вашей газеты, «Московского комсомольца». И каждый раз, проезжая или проходя мимо, вспоминаю тот стадион и говорю себе: «МК» занял мою футбольную площадку. С одной стороны — жалко. С другой стороны, думаю: слава богу, что теперь на этом месте работают такие прекрасные люди.
Почему еще вспоминаю — когда я закончил работать с молодежной сборной, с которой в 1976 году мы стали чемпионами Европы, а в 1977 году чемпионами мира, меня пригласили возглавить пресс-службу на стадионе «Динамо». У меня работали Геннадий Ларчиков и Виктор Асаулов. А самое главное, у меня работал Константин Сергеевич Есенин (сын Сергея Есенина — прим.ред.), который в том числе сотрудничал с вашей газетой. Его не хотели брать, вызывали меня к руководству, спрашивали, зачем старика на работу взял? А он мне потом пол Олимпиады вывез!
Кстати, мы на «Динамо» провели интереснейший чемпионат между сборной журналистов мира и сборной журналистов СССР. За нашу сборную играли Маслаченко, Евгений Майоров, Артемьев — приличный состав подобрался. Обыграли коллег из сборной мира со счетом 3:2.
С мячом вокруг света
- Вы вместе с молодежной сборной объездили много стран. Неужели тогда это так просто было?
- Абсолютно спокойно, никаких препятствий не было. В Польше только было не очень комфортно. И в Венгрию приехали в 1956 году, неудачно попали. Жили на острове Маргит с олимпийской сборной нашей. И играли не в Будапеште, а в городе Мишкольце. Нас забросали помидорами, яблоками гнилыми. Но мы их сборную обыграли.
В 1957 году 38 дней национальная команда готовилась в Китае к чемпионату мира, который был в 1958 году в Швеции. Жили в Гуанчжоу. Китайцы к нам, как к родным братьям относились, готовы были последнюю рубашку снять и отдать. Но когда формировался окончательный состав сборной, меня и Понедельника, как самых молодых, в него не включили. Сказали, чтобы к чемпионату мира 1962 года в Чили готовились. Озеров в своих репортажах после этого, когда я мяч в игре получал, говорил: Мяч у Коршунова, это наша надежда в Чили.
В 1957 году «Динамо» поехало в латиноамериканское турне. В Бразилии сыграли 1:1. Затем в столице Уругвая был матч с их чемпионом «Насьоналем». И в начале второго тайма страшный треск – Лешке Мамыкину ногу в двух местах сломали. Его уносят с поля, и Михей (Якушин) меня выпускает на поле: давай, погнал! При счете 1:1 я выскочил. Почти сразу за нарушение на Федосове назначили пенальти. Его пошел быть Юра Войнов из киевского «Динамо», он с нами в качестве «усиления» поехал. Бил с закрытыми глазами, с трибун в него чего только не летело. Стадион битком, болельщики просто сумасшедшие. Юра зажмурился, и как саданул вратарю промеж ушей. А затем я голевой пас Рыжкину отдал, и мы обыграли чемпиона Уругвая 3:1.
В Чили проиграли 0:1. Обидно на второй минуте пропустили. Они начали с центра поля, у нас Костя Крыжевский мимо мяча промахивается. И один на один с Яшиным их центрфорвард выскакивает. Обвел Лёву и в пустые забросил. Мы их давили-давили, душили-душили, но так и не смогли ничего сделать. Болельщики просто бесились на трибунах. Вокруг поля была колючая проволока натянута и стояли полицейские с огромными овчарками.
- А как до Бразилии добирались? Это сейчас можно без пересадки лететь...
- Тогда четырехмоторные самолеты летали. На «Аэрофлоте» долетели до Праги. Оттуда на «Люфт Ганзе» до Лиссабона. А дальше на скандинавской SAS из Лиссабона до Ресифе. 9 часов через океан летели. Оттуда на местной авиакомпании до Рио добрались.
- Сейчас футболисты в самолетах кто фильм смотрит на планшете, кто музыку в телефоне слушает, кто в компьютерные игры играет. А у вас же тогда этого не было. Что вы девять часов в полете делали?
- У каждого или книга, или газета была. Мы очень много читали. Я больше всего любил стихи читать. Благодаря этому потом с Евгением Евтушенко познакомился, подружились.
- Когда «Динамо» осенью 1945 года в Англию полетело, то футболисты не очень представляли, с кем и в какой футбол они будут играть? А вы в том латиноамериканском турне знали, в какой футбол играют латиноамериканцы?
- Мы были первооткрывателями Южной Америки. Бразилия, Уругвай, Чили. В Аргентину нас не пустили, потому что дипотношения между нашими странами испортились. День в аэропорту просидели, и оттуда уже в Чили полетели. Очень хотелось с аргентинцами сыграть. Но, не получилось.
Наше турне посчитали удачным – победа, ничья и поражение.
- Ваша поездка в Бразилию в 1957 году как-то повлияла на ваше знакомство с Пеле?
- Да. Он сюда приехал открывать гольф-клуб вместе с Тумбой-Юханссоном. Остановился в Центре международной торговли, где я тогда работал. Там мы с ним и встретились. Очень тепло пообщались, он привет Яшину большой передавал.
Друзья и наставники
- Вы, кстати, говорили, что Яшин был вашим наставником в «Динамо». А что это за практика такая была?
- У нас начальником команды был известный вратарь Евгений Васильевич Фокин. И он решил, что у каждого из новичков, меня, Коршунова, Численко, Короленкова, Мудрика должен быть наставник. Мне наставником назначили Льва Яшина. У Численко был Рышкин, у Короленко Соколов. Они нас опекали. И нас селили в одной комнате с нашими наставниками на играх. Приехали в 1960 году в Рейкьявик, в Исландию. Нас возили смотреть на гейзеры, угощали рыбой. Очень гостеприимные люди. Но это было летом, когда у них полярный день И вот играть завтра, а спать невозможно. Лева спрашивает: Анатолий, что делать будем? Я предложил повесить на окна одеяла. Так и сделали. В комнате стало почти темно, и мы выспались. Яшин утром говорит: Толь, ты молодец! Вот увидишь, сегодня гол забьешь. И точно — первый мяч в ворота исландцев в том матче я забил.
- В «Спартак» вы к Никите Павловичу перешли?
- Да. Он тогда тренировал команду. Сказал, чтобы поправлялся и что он на меня рассчитывает. Мы поехали на предсезонные сборы на Кипр.
- Просто поехали на Кипр?
- Абсолютно никаких преград. С Кипра в Грецию поехали, сыграли там с местной командой, 2:0 обыграли. После Греции в Бельгию прибыли. И там играли с «Андерлехтом», тоже их обыграли. Принимали нас везде хорошо. С Володей Маслаченко ходили, гуляли, его как раз в 1962 году взяли в «Спартак». В общем, благодаря футбольному мячу весь мир объездил.
- Как состоялось ваше знакомство с Францем Беккенбауэром? У вас очень много семейных фотографий с Кайзером.
- Я с ним познакомился еще в начале 80-х годов. А потом они вместе с Карлом-Хайнцем Хайманном, главным редактором и издателем журнала «Kicker» приехали в Москву на 60-летие Льва Ивановича Яшина. И Беккенбауэр пригласил всю мою семью к себе в гости домой. Мы к нему несколько раз ездили, в том числе в Мюнхен. Когда Франц с «Баварией» приезжал в нашу страну, в Москву, то при первом же удобном случае приходил в гости.
С Бобби Чарльтоном тоже общались, дружили, он в гости приезжал. И самое главное – у нас даже мыслей не было, чтобы не дружить. Такое было невозможно. А сейчас некоторые стали отворачиваться. Не все, но кое-кто стал. Политиканство в спорте - самое страшное. Такие нехорошие люди руководят европейскими странами, просто ужас.
Добрые дела
- Вы долгое время вместе с Виктором Ильичем Галаевым помогали ветеранам спорта в трудные времена. Это было в начале 90-х?
- Да, тогда было такое время, что еле-еле на питание хватало. Выдающимся игрокам, олимпийским чемпионам, чемпионам Европы и СССР.
- Время для всех было непростое. За счет чего удалось организовать такую помощь?
- У меня были хорошие отношения с начальником метрополитена Дмитрием Владимировичем Гаевым. И однажды, поздравляя его с днем рождения, сказал, что хочу помочь ветеранам. А денег для этого не очень много. Он ответил, что проблем нет, надо написать письмо и Метрополитен поможет. И каждый месяц стал выделять деньги. Затем предложил организовать продажу на территории метрополитена печатной продукции.
И благодаря этому у нас появилась возможность поддерживать 22 человека, выдающихся спортсменов.
- Почему же они так жили? Из-за своей природной скромности?
- Нет. Все на пенсии уже, не работали, а пенсия тогда маленькая была. Таких, как сейчас, пенсий не было. В «Динамо» еще куда ни шло, немного повышенная пенсия была, а вот ветеранам «Спартака» нелегко приходилось. С 1991 по 2000 год мы им помогали.
- Извините за такой, немного странный вопрос, но тогда было такое время, что на торговую точку могли прийти определенные люди и попросить делиться прибылью.
- Было дело.
- И как вы с ними решали вопросы?
- Они приходили и спрашивали: кто хозяин? – Коршунов. Со мной несколько раз встречались. Вначале по-хорошему: надо заплатить...
- И не страшно было? Или военное детство страха не оставило?
- Да нет. Были знакомые и в органах безопасности, и на Петровке хороший знакомый в руководстве был. Я к нему приезжал, давал телефоны звонивших мне людей, и сразу же все звонки прекращались. Хотя зачастую имело значение, что я помогал не кому-то, а делал это для очень известных и заслуженных людей. Среди бандитов же тоже много болельщиков было, наверное, мало кто решился бы деньги у ветеранов спорта отнять.
- Вы ведь еще международный теннисный турнир «Кубок Озерова» для юниоров организовали?
- Да. Вместе с Виктором Ильичом Галаевым, президентом фонда «Спорт», с которым работаем уже почти 35 лет. Замечательный и очень отзывчивый человек. Любое начинание с энтузиазмом встречает. И всегда говорит, что главное – помогать людям.
Мы познакомились, когда я в конце 80-х работал замначальника Управлении спортигр в комитете спорта. Занимался материально-техническим обеспечением сборных команд по 21-му виду спорта. А Галаев был партсекретарем спорткомитета. Очень умный человек. В 1991 году спорткомитет стал рассыпаться. И Анатолий Иванович Колесов предложил пойти замом к Галаеву в «Совинтерспорт». Так и работаем с тех пор вместе. Очень много хороших дел за это время сделали. Самое главное — обеспечивали наших футбольных ветеранов, олимпийских чемпионов, чемпионов Европы, чемпионов Союза — тех, кто нуждался в помощи.
***
Напоследок Анатолий Александрович сказал очень важную, возможно, самую главную для всех нас истину:
- Я свою жизнь прожил, и считаю, что прожил хорошо. Так, как нужно прожить. Но самое главное в жизни, к сожалению, после утраты жены и сына понял. Самое главное – семья. Жена. Дети. Родители. Внуки. Семья - это всё. Мне еще Николай Петрович Старостин говорил: Анатолий, главное – береги семью. К сожалению, пандемия забрала жену Галину и сына Андрея.
Поэтому желаю всем доброго здоровья. И семейного счастья.
Сергей Алексеев
