Бывший спартаковец Дмитрий Комбаров - о «Спартаке», Каррере, переменах в карьере, съемках в кино и социальной ответственности.
"Спартак" всегда под микроскопом
– В "Крыльях" много опытных игроков. Это поможет команде? Или наоборот - возраст скажется?
– Думаю, опыт должен сыграть свою роль. К сожалению, сейчас мы идем внизу. Но надо работать над тем, чтобы исправить эту ситуацию. Кстати, в начале своей карьеры в "Динамо" мы тоже боролись за выживание. Тогда мы настроились и остались в Премьер-лиге, а через пару лет мы завоевали бронзовые медали. Также и здесь - через работу, труд будем двигаться дальше и исправлять положение.
– Нынешний сезон - один из худших для наших клубов в истории еврокубков. Это случайность или есть какая-то тенденция?
– Наверное, нам просто не повезло. Не знаю, что внутри клубов происходило, какие нюансы были, но надеюсь, в следующем году ситуация наладится.
– Вы говорили, что надеетесь еще сыграть с братом Кириллом в одной команде в Премьер-лиге. Это еще возможно?
– И желание, и вероятность сохраняются.
– Звали его в "Крылья"?
– Звал. Но он сказал, что не может бросить Тулу в такой ситуации. Кирилл - капитан, лидер, на него возлагаются огромные надежды. Он не может просто так взять и уйти.
– Вы говорили, что Александр Соболев советовался с вами перед переходом в "Спартак". Может, ему стоило остаться на полгода и помочь "Крыльям" остаться в Премьер-лиге?
– Для него это огромный шаг вперед. Я посоветовал ему принять предложение "Спартака", потому что это большой шанс. У него расширился круг возможностей. Если бы Соболев остался в "Крыльях", неизвестно, что произошло бы потом. Не дай бог, перестал бы забивать. И перспектива оказаться в российском топ-клубе была бы сомнительной. Так что он сделал своевременный шаг. Естественно, к нему сейчас будет повышенный интерес. Я могу пожелать ему только удачи. Верю, что Саша раскроется в "Спартаке". И, возможно, сделает следующий шаг - переедет в Европу.
– Давайте про "Спартак". Недавно Георгий Джикия признался, что год в этом клубе идет за три. Вы провели в "Спартаке" девять лет. Год за сколько шел?
– Могу сказать, что в "Спартаке" больше давления, чем в других командах. Клуб под микроскопом. Любое движение, слово, фото в "Инстаграме", новость - все это будет обсуждаться всеми экспертами, критиками, болельщиками. А сколько людей - столько и мнений. Некоторая информация может через пять рук пройти и полностью исказиться. Иногда трудно с этим смириться. Но в "Спартаке" выживает сильнейший. Кто адаптируется к этим условиям, тот нормально все воспринимает и переживает. Кто не адаптируется - тому, конечно, морально тяжело. Многие уходили из-за этого, не могли освоиться, влиться в коллектив. Когда на тебя идет шквал критики, человек закрывается.
– Вы неоднократно говорили, что хотели бы завершить карьеру в "Спартаке". Не обидно, что не получилось?
– Еще есть время. Это раз. Во-вторых - никаких обид нет. Такова футбольная жизнь - сегодня ты здесь, а завтра там. Я провел девять лет в "Спартаке". Были как счастливые, так и не очень моменты. Я горжусь этим периодом жизни.
– Сколько еще планируете играть?
– Не знаю. Пять, шесть лет - пока не могу сказать. Сколько Бог даст, сколько позволит здоровье и будет ли желание.
Каррера закрылся от нас. И все рухнуло
– Нет ощущения, что поспешили с уходом из "Спартака"? Вон Артем Ребров и Андрей Ещенко недавно продлили контракты.
– Я очень рад за них. Поздравил Тему и Андрея, сказал добрые слова. На тот момент, когда я решился на этот шаг, я видел, как развивалась ситуация по отношению ко мне. Не хотел ждать, сидеть. У них другая слегка ситуация. Ребров так и написал в "Инстаграме". Тема отчетливо понимает, что он на вторых ролях. Будет передавать опыт, поддерживать ребят. Когда будет возможность играть - выйдет на поле. Меня такой расклад не устраивал.
– Луис Адриано недавно заявил, что "Спартак" слишком быстро расстался с чемпионским костяком. Согласны?
– Абсолютно. Если бы после чемпионства не началась вся эта чехарда вокруг трансферов, перетягивания определенными людьми на себя главной роли - все было бы нормально. Получилось так, что все посыпалось, рухнуло. Не было понимания в коллективе по самым простым вопросам: куда бежать, как играть. Я полностью согласен с Адриано. Если бы все осталось так, как было, легко могли бы еще пару раз выиграть чемпионат. Как минимум - биться за "золото".
– А вы не могли собраться все вместе - тренеры и игроки, без лишних людей, и решить все вопросы?
– Мы так и делали.
– Не помогло?
– Нет, потому что мы не можем подходить десять раз к тренеру и постоянно просить его вернуть все. Чтобы в коллективе все было как прежде. Он говорил: "Спасибо, что подошли, все так и сделаем". Но ничего не менялось. Через неделю все снова шло в том же русле, что предыдущие несколько месяцев. Мы подходили к Массимо, выражали свое мнение. Он снова повторял, что все будет хорошо. И ничего не менялось.
– Болельщикам казалось, что вы, футболисты, слишком много на себя берете. Что это не ваше дело обсуждать с тренером тактику и все такое.
– Болельщики имеют полное право выражать свое мнение. И я с ними согласен, что игроки не имеют права обсуждать с тренером состав, тактику. Но мы этого и не делали. Такого никогда не было. Мы лишь просили Карреру, чтобы он не закрывался, оставался таким же открытым с нами, как в чемпионский сезон. Чтобы он был главным, номером один. Но тогда уже началось противостояние Карреры и Рианчо. Отсюда и проблемы. Никто не знал, что делать, кого слушаться. Мы не понимали, кто из них главный тренер. И все рухнуло.
– Выходит, в "Спартаке" не было связующего звена между игроками и тренерами. Как такое могло произойти на столь серьезном уровне в таком клубе?
– Руководство приезжало на базу, разговаривало с нами, тренерским штабом. Были моменты, в которые футболисты уж точно не должны лезть. Я имею в виду трансферы. Возможно, Каррера и его окружение хотели одних игроков, а руководство - других. Я этого не знаю. Мы лишь делали свою работу, но было тяжело. Когда нет результатов, ты в постоянном стрессе - трудно выигрывать.
– Нет ощущения, что отношение болельщиков "Спартака" к вам было несправедливым?
– У меня нет такого ощущения. Я знаю, как ко мне относятся болельщики. А то, что там какие-то выкрики были - такое иногда бывает. Бывало, некоторые публичные люди высказывались обо мне негативно. Но так делали люди, которые не имеют отношения к футболу. Они строили свои оценочные суждения исключительно на личной неприязни. Футбольные качества их мало интересовали.
– Вас всегда критиковал Евгений Кафельников. Приходилось с ним сталкиваться?
– Один раз только - в VIP-ложе спартаковского стадиона. Я поднялся к друзьям после игры. Шел с одного конца коридора, он с другого. Когда он меня увидел, растерялся и ушел. А его друзья сфотографировались со мной и брали автограф.
– Почему про ЦСКА или "Динамо" так много не говорят, как о "Спартаке"?
– "Спартак" - самый резонансный клуб. Здесь любое слово можно раздуть до мегамасштабов. Кто говорит - бывший актер, спортсмен или простой болельщик - это неважно. Что касается известных людей, то зачастую сильно критикуют те, которые не очень успешны на данный момент. Их имена мелькают только за счет того, что они критикуют нас. Естественно, есть и те, кто ругает по делу и не переходит на личности. Я к такой критике нормально отношусь. Но когда переходят на личности - это недопустимо. Тем более если это публичный человек, его слушает огромная аудитория. По их суждениям можно понять, что они собой представляют.
Семье понравилась моя игра в кино. Нужно ехать за "Оскаром"
– Вы не исключаете, что после окончания карьеры можете заняться тренерским ремеслом. Если это произойдет, как считаете, будете жестким тренером?
– Думаю, больше да, чем нет.
– Есть какие-то хобби, увлечения, которые появились у вас именно в последнее время?
– Все, что было, то и осталось. Вот, в кино снялся.
– Сразу согласились?
– Без раздумий.
– Вы писали, что сбылась мечта…
– Мечты такой не было. Всегда отдавал себе отчет: где я, а где кино (улыбается). Иногда, конечно, думал, что было бы классно сняться в кино. Но при этом понимал, что, скорее всего, это невозможно. И как-то, обсуждая кинематограф, мы на эту тему разговорились с моим пиар-агентом Еленой. И вот через две недели от нее звонок: есть вариант сняться.
– До этого окружающие у вас актерских задатков не замечали?
– Не припомню.
– Волновались?
– Самое волнительное было, когда туда ехали, и я думал, как все это вообще будет. Переживал, на что я способен, смогу ли соответствовать уровню профессиональных актеров…
– Репетировали дома перед съемками?
– Несколько раз. Потом, когда уже приехали на площадку, все как-то само собой пошло. Режиссер и актеры меня поддержали.
– Сколько было дублей?
– Все шло по плану, с одного ракурса два-три дубля, со второго, с третьего. Каждого актера при этом снимают отдельно. В итоге, чтобы снять эпизод на полторы минуты, ушло три-четыре часа.
– Жене с дочкой результат показывали? Что сказали?
– Все говорят, что нужно ехать за "Оскаром" (улыбается).
– Что самое тяжелое в актерской профессии?
– Эмоции. Если мы ради полутора минут потратили столько времени, то сколько же уходит на фильмы или даже сериалы. Некоторые фильмы снимаются по несколько лет. И актеры соответственно подолгу к ним готовятся. Они же не просто играют, они действительно переживают свои роли, эмоции. Недаром многие из них после съемок впадают в депрессию, потому что все еще находятся в образе и не могут из него выйти. Это тяжелая профессия. После своего опыта я еще с большим уважением стал к ней относиться.
– А вообще роль какого человека вы хотели бы сыграть?
– Всегда нравились военные фильмы, с криминальным оттенком. Но не о современном времени, а скорее о 20-х годах, о военном времени. Чтобы они были костюмированными, с аутентичными образами. Что касается роли, всегда хочется сыграть главную. Может, какого-нибудь генерала. Или мафиози (улыбается).
– Интерес к криминальной теме чем продиктован?
– Можно сказать, что мы жили в довольно криминальное время, но на самом деле это наложило не такой уж сильный отпечаток на мои интересы. Вообще криминальный мир - другая субкультура, к которой я не имею отношения. Другая психология, другие отношения. Просто интересно, как это у них все происходит.
Мои возможности не безграничны. Но я всегда стараюсь помочь
– Если бы вам вдруг довелось снимать криминальный фильм. Он был бы со сценами жестокости, как у Скорсезе, к примеру?
– Вообще Скорсезе один из самых моих любимых режиссеров. Возможно. Фильм все-таки криминальный. Кстати, скоро я поеду в можайскую колонию для несовершеннолетних. Там одна крупная компания постелила поле. И был вопрос, кто интересен ребятам из футболистов. Сказали, что я. Для меня, как для публичного человека, это социальная ответственность. Считаю, что публичные люди, будь то футболисты, бизнесмены или олигархи, должны помогать по мере своих возможностей. Деньгами, вниманием, советом. У меня появилась возможность помочь ребятам, которые попали в тяжелую жизненную ситуацию. Приехать, пообщаться с ними, дать какой-то совет, свою историю рассказать. Если удастся хотя бы одного человека замотивировать и он захочет изменить свою жизнь, это уже будет очень хороший результат. Мы живем в мире, где наши дети ходят в школу по улице. Я бы не хотел, чтобы моя семья боялась, что на нее могут напасть, ограбить. В этом я вижу свой вклад в будущее, в том числе и свое. Если кто-то исправится, то, выйдя из колонии, он уже не ударит кого-то из моих родных или друзей.
– Будете волноваться, когда туда поедете?
– А что волноваться. Там тоже люди. Я поеду с доброй миссией, доброй целью. Готов к любому развитию событий, но надеюсь, что найду контакт, темы для разговора. Если представится возможность, поиграем в футбол.
– Какую историю вы бы рассказали этим ребятам, которая произошла с вами или с вашими знакомыми?
– Я бы начал со своей истории. Всем было нелегко в детстве. И если футболисты красиво живут, то это не потому, что им все упало с неба. Люди проделали огромный путь, многие вырвались из тяжелейших условий. Кому-то пришлось уехать из семьи в 10-12 лет и жить в интернате. А интернат - это такое место, где все друг другу конкуренты. Причем конкуренция не ограничивается футболом, а переносится и на бытовую почву. Устанавливаются свои порядки, свои законы. С этого я бы и начал свой разговор.
– У вас же был в чем-то похожий опыт общения с наркозависимыми. Что из него для себя вынесли?
– Я поселил в себе надежду, что смог кому-то помочь.
– Если открыть ваш "Инстаграм", практически под каждым постом - сообщения о помощи, просьбы выделить крупные суммы на лечение. Вы это все читаете? Не чувствуете раздражения из-за того, что вами, как обеспеченным человеком, пытаются манипулировать?
– Читаю комментарии. Вообще есть ребенок, которому я помогаю, историю которого проверил. Тут тоже надо понимать, что мои возможности не безграничны. Но я всегда помогаю по возможности. Всегда стараюсь прийти на помощь.
Артур Нанян, Илья Соболев
