Рассказываем откуда пошло, что «Спартак» – мясо, а его болельщики – мясные.
«Спартак» основали спортсмены московского района Красная Пресня в 1922 году, они назвали клуб «Московским кружком спорта Краснопресненского района» (МКС). За 13 лет команда сменила несколько названий: «Красная Пресня», «Пищевики», «Промкооперация» и «Дукат» – «Спартак» появился только в 1935-м, когда Николай Старостин предложил переименовать клуб в честь предводителя восставших римских рабов.
Нас интересует название «Пищевики» – под ним клуб играл пять лет, с 1926-го по 1931-й. Весной 1926-го года спортивное движение в СССР было реорганизовано: президиум Московского губернского совета физической культуры приказал распустить спортивные организации, которые строились не по производственному принципу. Так называемые районные кружки устранили. Среди них были «Красная Пресня» (то есть «Спартак»), ОППВ (сейчас – ЦСКА), «Динамо» и еще несколько клубов.
Все члены районных команд перешли в профсоюзные кружки в зависимости от места работы. Решение МГСФК совпало с назначением председателя Краснопресненского исполкома Николая Пашинцева председателем ЦК профсоюза пищевиков. Пашинцев любил футбол и уделял внимание «Красной Пресне», поэтому помог перевести команду под управление и спонсорство Союза пищевых производителей. Теперь клуб финансировал кооператив мясников и торговцев продуктами питания – и его назвали «Пищевики».
Николай Старостин в книге «Футбол сквозь годы» так вспоминает тот период: «С самого начала «Пресню» опекал Николай Пашинцев. Мы всецело зависели от него и во всем ему доверяли. И поэтому, когда в 1926 году Пашинцев был назначен вначале председателем Всесоюзного табачного синдиката, а затем стал председателем ЦК профсоюза пищевиков, вся команда, не задумываясь, отправилась за ним. Так «Красная Пресня» превратилась в «Пищевиков».
Нам достался хороший стадион, расположенный на теперешнем Ленинградском проспекте, в Петровском парке, который до революции принадлежал Московскому клубу лыжников. Сейчас он называется «Стадион юных пионеров», а тогда носил имя Томского. После реконструкции переоборудованный стадион пищевиков стал вмещать 10 тысяч зрителей».
«Пищевики», как и «Красная Пресня», играли в чемпионате Москвы (чемпионат СССР был основан лишь в 1936-м) и дважды выиграли его – в 1927-м и 1929-м. А еще победили в Кубке Тосмена-1929 – это был трофей, который разыгрывали весенние чемпионы Москвы и Ленинграда. «Пищевики», кстати, обыграли клуб с похожим названием – ленинградский «Пищевкус»; два года спустя он распался.
Уже в 1931-м клуб в очередной раз сменил название (спонсором стала «Промкооперация»), и про «Пищевиков» все забыли. Тогда в СССР еще не существовало активного фанатского движения, поэтому обидных прозвищ из-за того, что клуб финансировал кооператив мясников и торговцев, никто не придумал.
Про «Пищевиков» вспомнили уже в 70-х. Вот как об этом в интервью «Советскому спорту» рассказывал председатель фан-клуба «Спартака» Владимир Гришин: «Раньше, до 1970-х, унизительных кличек не было. Хотя несколько оскорбительно звучало в отношении «Спартака» «торгаши», а еще раньше – «пух и перья». В промкооперации были и врачи, и шоферы – кого только не было! Но назвали почему-то торгашами. В советские времена это звучало как спекулянты, стяжатели…
Первые фанаты «Спартака» появились в 1972-м. Тогда мы ЦСКА иначе как «конюшней» не называли. Хотя в советское время они не считались соперниками. Никаких дерби не было. Было дерби с «Динамо», но с динамовцами, как ни странно, мы дружили. А ЦСКА, хотя нечего с ними было делить, мы здорово молотили. Надо же было кого-то погонять! Нашли козлов отпущения… Никакой другой, социальной, причины нет: мол, они – армия, а мы – простой народ.
Нас в 70-е торгашами если кто и называл, то втихаря, потому что это было время полной красно-белой гегемонии, и за любое неаккуратное слово можно было по физиономии получить. Это на себе о-о-о-очень сильно испытали армейские болельщики. Но к концу 70-х у них тоже бурно начало развиваться движение. Осмелели и даже начали давать отпор. Вот тогда-то армейцы и придумали «мясо». Что обиднее найти в торговле, чем мясной отдел? В них в те времена мяса как раз не было или было очень паршивое.
Вот и пошло «мясо». А в начале 1980-х появилось «свиньи» – от свинины. Конечно, мясо бывает разное – говядина, баранина, но быки, бараны звучит не так обидно, как свиньи. Многие спартаковцы, и я в том числе, до сих пор воспринимают «мясо» как оскорбление. В юности морду бил за это, не стесняюсь признаться».
У другого опытного болельщика «Спартака» Валентина Степанова, другая версия: «Впервые услышал слово «мясо» в самом конце 50-х. Другие московские команды уже имели свои прозвища. Армейцев звали «конями», «Динамо» – «обосранной дамой». А вот спартаковцев окрестить не успели. Но очень хотели, причем как можно обиднее.
Подозреваю, что «мясо» – плод творчества динамовской публики из числа так называемой шпаны. По крайней мере слово с буквой «С», нарисованной в виде спартаковского ромба, в 1959-1960 годах стало встречаться на заборе стадиона «Динамо». Вскоре его можно было увидеть и во дворах домов, окружающих армейский стадион на Песчаной».
Фанат ЦСКА Александр Беликов подтверждает версию Гришина – называть «Спартак» мясом болельщики армейцев начали примерно в 1976-1977 годах: «Они нас все время обзывали «конюшней», надо было что-то придумать в ответ. А потом мы посмотрели их историю – мясокомбинат, «Пищевик». Оттуда и пошло «мясо».
Их знак было удобно перерисовывать: букву «С» округляли в виде сосиски или рисовали из нее поросячью рожицу, спереди добавляли «МЯ», внизу пририсовывали «О».
Беликов даже вспоминает одну из кричалок, которую придумали фанаты ЦСКА:
Пусть «мясники» нас, сволочи, не любят,
От их любви воняет колбасой.
А в ЦСКА такие люди,
Что нам Америка завидует порой.
Сейчас «мясо» – фактически неофициальный бренд «Спартака», болельщики не стыдятся этого прозвища. А свинья стала одним из символов клуба.
Прозвище окончательно закрепилось за «Спартаком» после перфоманса Дмитрия Сычева в 2002 году: забив «Зениту», он показал майку с надписью «Кто мы? Мясо». Реликвию Сычев позже подарил другу из тамбовского «Спартака».
Владимир Гришин считает, что прозвище «мясо» – это не очень круто: «Мне кажется, это неправильно. Уже пишут на майках «Кто мы? Мясо!». Не хватало еще написать «Кто мы? Свиньи!». Хотя свинью спартаковцы переделали под кабана – он стал как талисман. Хороший ход: кабан – мощное, независимое животное».
Очевидно, мнение Гришина разделяют многие опытные фанаты «Спартака», но молодым болельщикам нравятся мясные ассоциации.
Они поют про мясо на стадионе.
Не стесняются мясной атрибутики.
И приходят на стадион в свиных масках.
Игроков и легенд «Спартака» слово «мясо» тоже не раздражает. «Давно прошли те времена, когда это у меня вызывало какие-то эмоции. Сегодня отношусь к «мясу» совершенно спокойно, – рассказывал Егор Титов. – Не волнует нисколько! По-моему такая же реакция на это у всех нас – не только футболистов, но и болельщиков». Дмитрий Радченко соглашается: «Когда играл за «Спартак», на это внимания как-то не обращал. Меня это не обижало и не раздражало».
Сергей Паршивлюк как-то назвал себя мясным, Глушаков – мясным хулиганом, а Квинси Промесу нравилась фраза «Кто мы? Мясо» – он выкладывал ее в инстаграме.
Теперь для всех нормально, что «Спартак» – это мясо.
Орест Дыда
Комментарии 4