Олимпийский чемпион Инсбрука, вице-президент ХК "Легенды хоккея СССР", ветеран "Спартака" Виктор Шалимов рассказал о жизни своего знаменитого партнера Сергея Капустина, пояснил, почему Кубок Канады у наших игроков отбирали полицейские, и описал самую курьезную шайбу в клубной Суперсерии 1975/76.
6 октября в УДС "Крылья Советов" состоялся матч памяти Сергея Капустина, которому в этом году исполнилось бы 60 лет. В рамках хоккейного вечера встретились команды "Легенды ХК "Крылья Советов" и "Легенды хоккея СССР", в составе которых на лед вышли прославленные мастера отечественного хоккея.
"Мощь Капустина соединили с нашей техникой"
– Расскажите, каким вы помните Сергея Капустина. Каким он был на площадке и в жизни?
– Сергей был хорошим товарищем, другом. И великим игроком, разумеется. Возможно, что-то не позволило ему раскрыться в полной мере, но потенциально он был очень сильным хоккеистом. Недаром стал звездой. И характер был отменный. На чемпионате мира в Чехословакии он выходил играть с температурой, вообще в любом состоянии мог выйти на лед.
Он ни в чем никогда не отказывал. Когда мы вместе играли в австрийском Инсбруке, наши две семьи жили фактически как одна семья – и жены наши, и дети дружили, и мы с Сергеем были все время вместе. Помогали друг другу. Очень жаль, что он так рано ушел из жизни.
– Вы помните момент, когда узнали о его смерти?
– Конечно. Меня тогда не было в Москве. Позвонили и сказали, что Сергей умер. На похоронах я, к сожалению, не был, а потом регулярно ездил на кладбище. С его семьей мы дружим до сих пор, с Татьяной, со вторым сыном Дениской.
С первым сыном у них же тоже случилось несчастье – он умер в Алуште на сборах. А потом и с самим Сергеем произошла трагедия – порезал руку, пошло заражение крови. "Легенды хоккея" старались как-то помогать его семье, поддерживать.
Любой скажет, что Сергей был отличным товарищем. Не было в нем звездности. Мы вместе с ним учились ведь и в Высшей школе тренеров, куда приезжали ребята со всех регионов страны. И все были дружны, никогда конфликтов не было.
– Он был спокойным человеком или все же эмоциональным, экспрессивным?
– Его эмоциональность порой проявлялась во время игры. В какой-то момент он мог где-то вспылить, на что-то обидеться и немного сбавить в движении, но когда нужно, он никогда нигде не подводил. Вне площадки он был совершенно спокойным.
– Вы играли в знаменитых тройках – сначала с Шадриным и Якушевым, потом – с Шепелевым и Капустиным. Расскажите об истории их создания…
– Тройка с Шадриным и Якушевым получилась как в пословице – не было бы счастья, да несчастье помогло. Александр Мартынюк, к сожалению, сломал руку, и меня взяли на его место. И сразу стало ясно, что тройка заиграла.
А звено с Капустиным и Шепелевым – это изобретение Бориса Кулагина. С Капустиным мы сначала играли в разных тройках, потом появился Сергей Шепелев, нас соединили и, опять же, успешно.
– Писали, что это произошло прямо по ходу встречи с киевским "Соколом"…
– Сам я уже не помню такие подробности. Возможно, и так. Обычно ведь так и происходит – может, у Кулагина именно в этот момент появилось такое видение, и он решил соединить мощь Капустина и двух "технарей" – меня и Шепелева. Но когда тройка начинает играть, каждый уже дополняет другого.
– То есть у каждого в вашем звене были определенные роли?
– Нет, ролей у нас не было – все играли и в нападении, и в обороне. Но особенности, конечно, присутствовали. Если брать тройку с Шадриным и Якушевым, то Владимир Николаевич был типичным центрфорвардом. Если он шел в борьбу, мы с Александром Сергеевичем были уже спокойны. Знали, что он выиграет шайбу и начнет атаку.
Якушев, в свою очередь, был блестящим бомбардиром, нацеленным на ворота. Если ему пас отдать на скорости – жди гола. И с катанием у него все было в порядке, и с бомбардирскими качествами.
– А вы?
– А я помогал (улыбается). Я тогда был еще молодой. Естественно, если кто-то из партнеров задерживался, я бежал назад и отрабатывал в обороне. С Капустиным и Шепелевым было фактически то же самое. Хоть там самым старшим был уже я. Но возраст на таком уровне уже не учитывается, нужно было просто выходить и играть.
Часто сами договаривались, как лучше сыграть. Иногда это тоже бывает полезно. Если тренер сказал делать то-то и то-то, а нам в голову что-то пришло – "Давай вот так попробуем". Получилось – продолжаем.
"Мы возродили сборную СССР, только скинуть бы десяток годков"
– Какие матчи вам запомнились особенно?
– Во-первых, мой дебютный матч за "Спартак", когда я вышел против ленинградского СКА. Чемпионская команда, меня, молодого, поставили в основной состав – впечатления незабываемые.
Во-вторых, игра с чехословаками на чемпионате мира в 1975 году, где я забросил две шайбы, после чего мы досрочно завоевали титул.
Ну и, естественно, победные Олимпийские игры. Очень примечательная встреча с чехами была. Хоть я там и не забил, наша пятерка сделала много. Ляпкин с Шадриным и Цыганковым отстояли втроем против пятерых соперников две минуты и фактически переломили ход матча.
Кубок Канады с финальными 8:1, конечно, вспоминается, но самый большой успех – это все же Олимпиада.
– То есть для советских хоккеистов Игры по статусу все же стояли выше Кубков Канады? Сейчас ведь эти турниры воспринимаются как почти равнозначные.
– Ну, для нас вряд ли что-то могло сравниться с Олимпийскими играми. И потом – посмотрите, сколько в составе ХК "Легенды хоккея" олимпийских чемпионов. Хотя, надо сказать, и обладателей Кубка Канады хватает. Мы сейчас все объединились в этом клубе, практически возродилась сборная СССР… Единственное, чего хотелось бы, скинуть годков этак десяток (смеется). Может, поинтереснее бы заиграли.
Правда, теперь у нас в составе много "молодых", которые на пятки наступают. Иногда приходится и в запасе сидеть.
– Вы были во многих хоккейных странах. Видели где-нибудь организацию, подобную "Легендам хоккея"?
– Нет, в мире таких нет. Я знаю, что в Канаде тоже проводятся ветеранские матчи, но чтобы создать целую команду и ездить с ней по стране и за рубежом с благотворительными и показательными играми, такого нет нигде. Мы и в Ницце были, и в Ванкувере, и в Нью-Йорке. Недавно ездили в Ереван, где играли с мальчишками и провели показательный матч с ХК "Град".
Такой сплоченности среди ветеранов нет даже в Канаде. Когда были матчи в честь 40-летия Суперсерии, никто из участников игр 1972 года не вышел на лед. У них выходили игроки намного младше, а у нас было несколько представителей того поколения – Ляпкин, Мартынюк, Якушев, Лутченко…
– Возвращаясь к Кубку Канады. Как удалось так уверенно переиграть команду, где были Гретцки, Троттье, Босси, Лефлер?
– Не знаю, почему все время обращают внимание на канадских знаменитостей. А если сказать наоборот – какие игроки у нас были!
– Ну, сама победа, допустим, была не столь удивительной. Но такой счет…
– Здесь было скорее стечение обстоятельств. На групповом этапе мы им крупно проиграли – 3:7, а потом постепенно набирали форму. В полуфинале с чехами получился очень интересный матч, мы выиграли его – 4:1. Уверенно по счету, но в напряженной борьбе.
А когда уже вышли в финал, уже и сами были на подъеме, и стадион "Форум", поддерживавший канадцев, нас завел. И организаторы нас разозлили, сказав, что все призы сделаны под канадцев, поэтому все так и получилось. Не надо было злить (смеется).
"Когда пришли полицейские, Кубок пришлось отдать"
– Правда, что канадцы не хотели отдавать главный приз?
– Это было. Нам вручили Кубок Канады, мы принесли его в раздевалку, поставили. Потом пришли представители канадской стороны, попытались забрать Кубок.
Сказали, что он должен стоять в музее. Мы долгое время не отдавали, но когда пришли полицейские, выбора уже не было. Решили – ладно, отдадим.
Но канадские болельщики, очень уважающие советский хоккей, на свои средства купили точную копию этого приза, привезли его в "Лужники" и перед трибунами вручили его Валерию Васильеву. Помню, он долго стоял, держал его. А Кубок весил килограммов 50-60…
– На чемпионате мира 1982 года вы были лучшим нападающим и, как говорят, затмили Гретцки…
– Ну вот, опять – "затмили Гретцки". А может, это Гретцки меня не догнал? Гретцки, конечно, великий игрок, но не стоит делать перекосы в сторону НХЛ. Хотелось бы, чтобы о наших ребятах в первую очередь говорили. Капустин, Васильев – они же все великие…
А про 82-й год… Помню, в газетах тогда писалась, что я исчез из поля зрения и только на этом первенстве мира вернулся и, мол, "затмил". А на самом деле никуда я не пропадал, просто у тренеров сборной были другие мысли, не привлекали меня почему-то.
В сезоне 1979/80 наша тройка, Борис Александров, Аркадий Рудаков и я, была самой результативной в Союзе, а на Олимпиаду никого не взяли. Аркашка тогда мне сказал: "Ладно, у нас с тобой возраст, но Боря Александров – молодой парень, так играет, взяли бы его".
– Почему же его в итоге не взяли?
– Это сложно сказать. Потому же, почему Владимира Лутченко из Америки отправили домой и не взяли на Олимпийские игры. Это тренерское решение. Просто спортивное, без интриг.
– Вы рассказывали, что несколько раз пришлось отмечать день рождения на чемпионатах мира. Как праздновали?
– На льду. В этот день мы, как правило, играли. У меня, у Фетисова, у Мальцева, у Третьяка, еще у кого-то дни рождения приходились на это время. Обходилось, к счастью, без подарочных "галстуков". У нас это было не принято. А вот после того, как отыграем, уже могли поздравить друг друга, шампанского выпить.
Может, и хорошо, что у нас были апрельские дни рождения. А то ведь если праздновать в июле, никого не соберешь – все в отпуске. А тут – пожалуйста, все в сборе.
– Вас ведь включили в состав "Крыльев" на серию против энхаэловских клубов…
– Да, в НХЛ говорили, что их клубы намного сильнее, чем сборная. Сказали, что надо встретиться клубами. Ну и мы немного усилили клубы, поехавшие за океан. ЦСКА тогда усилили динамовцами – Васильевым, Мальцевым и Солодухиным, а нашу четверку взяли в "Крылья".
Серию мы выиграли 3-1, но матчи получились разными. Было и 6:12 от "Баффало", и упорная битва с "Айлендерс", завершившаяся нашей победой – 2:1.
Тогда первый гол Слава Анисин организовал. Он говорил, что сил уже не было, но он бросил от синей линии, и шайба залетела.
Вторую шайбу уже я забрасывал. Гол получился курьезным, но красивым. Кто-то попал в черенок вратарю, у него надтреснула клюшка. Когда мы играли вчетвером, Ляпкин выбросил шайбу из зоны, а голкипер поехал, чтобы ее выбросить, а я побежал к нему – предчувствие какое-то было. И надо же – у вратаря клюшка сломалась, я подобрал шайбу, обыграл нападающего и забил в пустые.
Комментарии 7