В декабре читатели голосовали за лучшего футбольного комментатора года. Как и год назад, победил Владимир Стогниенко. А второе место вновь занял Василий Уткин. Беседу с Владимиром мы публиковали в феврале 2012‑го, сейчас – разговор с Василием.
«ТОТ, КОГО СЛЫШАЛ В ЮНОСТИ, ЗАПОМИНАЕТСЯ СИЛЬНЕЕ»
– Василий, начнем с неприятных вопросов. Почему комментаторы чаще всего бесят зрителей?
– Потому что только комментатор встречается со своим зрителем, в момент когда тот сильно переживает и находится во взвинченном состоянии. Это же игра, там две команды, две стороны. И любое сказанное слово – в шутку ли, язвительное, полемическое – обязательно задевает одну из двух сторон. Если только не играют наши с ненашими.
– Наш читатель patria o muerte говорит, что больше нет таких харизматичных комментаторов, какими были Николай Озеров и Котэ Махарадзе.
– Не согласен. Профессия шагнула вперед, а комментатор – это та профессия, которая тесно связана со временем. Есть такой феномен: самый любимый футболист у человека – это тот, которого он видел либо в детстве, либо в юности. Но не может же быть такого, что с тех пор не появились футболисты лучше.
Однажды у меня была дискуссия с журналистом Валерием Винокуровым, который доказывал, что если я не видел Эйсебио, то я и футбола-то не видал. На что я ему возразил: если вы с тех пор не видели ничего более классного, то, наверное, речь идет о яркости воспоминания, а не о профессиональной оценке. Тот, кого ты слышал в юности или детстве, запомнится сильнее.
Если бы Озеров или Махарадзе родились позже, они работали бы иначе, потому что у них другой инструментарий был бы в руках, и я не думаю, что они сейчас были бы сильнейшими комментаторами.
Раньше комментатор был источником сведений. А сейчас, когда комментирую «Реал» и «Барселону», уверен, что меня смотрят и те, которые о «Реале» знают больше, чем я. Раньше это невозможно было представить. Произошла смена эпохи.
Комментатор – это человек, который торпедирует события. Разговаривал недавно с моим другом и коллегой Юрой Розановым, который работает на украинском телеканале. Он рассказал, что на него возложена функция передачи опыта молодым коллегам, он для них что-то вроде дяди. Рассказывает: «Приходят ребята на трансляцию, имея с собой 10–15 листов распечаток. Я перед эфиром отобрал у них по одному листку и сказал, что в следующий раз еще по одному отберу». Это все равно что прийти на день рождения в компанию и записать на бумаге 50 анекдотов. Ты их либо знаешь, либо нет и рассказываешь к месту.
Сегодня комментатор – не человек, сообщающий сведения, а своеобразное сито, мини-СМИ. СМИ сейчас – это штука, через которую человек познает мир удобным ему способом, способом, к которому он привык.
– Клубы хотят получать деньги от ТВ, но не все тренеры общаются с ТВ после матча. Что это, непрофессионализм?
– Нет, непрофессионализм – это когда ты не делаешь чего-то, что предусмотрено контрактом. А накануне старта РФПЛ пункт об обязательном послематчевом интервью благодаря чьим-то усилиям был исключен. Я знаю, чьим, но не скажу, это служебная информация. Умные люди отвлеклись, и в этот момент протащили такую блажь. По-моему, это большая ошибка. Очень надеюсь, что этот пункт вернут.
– Как оцените владение нынешними комментаторами русским языком?
– Очень разное. И потом, мы работаем не в сфере языка, а в области устной речи. У комментатора много инструментов. Человек с плохим русским языком не попадет в комментаторы, а с невыдающимся – вполне может. У нас есть Влад Батурин, он прекрасно знает футбол, работает в классической манере. Добросовестно готовится к матчам, но может комментировать, и узнав об этом за пять минут до начала игры. Комментирует собственно игру, ему достаточно своих наблюдений и размышлений. Думаю, Влад на меня не обидится, если я скажу, что русский язык не является его сильной стороной. И наоборот, Миша Поленов, у него с самого начала был блестящий русский язык, но он не был отличным комментатором, потому что ему требовался и другой опыт.
У каждого свое сочетание качеств, свой баланс.
«В ПАРЕ ПОЧТИ НЕ РАБОТАЮ...»
– Многие читатели обвиняют комментаторов вообще и вас в частности в надменности.
– Со стороны может возникнуть такое впечатление. Возможно, местами оно и правильное,
но только местами. Это все равно как я бы сказал: «Господи, какие же у меня зрители все идиоты!». Очень выборочно они идиоты. Вот и я очень выборочно надменный. Может, даже не надменный, а спесивый.
– Как вам интереснее комментировать матчи – в паре или одному?
– В паре в последнее время почти не работаю. Имею в виду, когда мы сидим рядом, а не когда один вверху, а другой у бровки. С возрастом становлюсь все более требовательным, и меня сейчас очень беспокоит, что не всегда удается звучать по-настоящему. Сегодня есть большой соблазн комментировать, откинувшись в кресле. Рассказывая спокойным голосом, не работая интонацией. А над интонацией нужно работать, и я очень боюсь ее потерять. Именно это труднее всего сделать в паре, потому что пара – это всегда диалог, ты не можешь сам управлять всем репортажем сразу.
– Кстати, Gennadiy 50 спрашивает: когда один комментирует у бровки, а другой вверху, в кабине, – это российское ноу-хау?
– Мы это ни у кого не заимствовали, но это конечно же не ноу-хау, потому что это очевидная возможность. Смешно, но свой первый репортаж я по собственной инициативе комментировал именно таким образом. Мы с моим другом Димой Федоровым так работали на матче Кубка УЕФА. Играли «Торпедо» – «Динамо» Тбилиси, это был 1996 год. Я сверху, Дима – у бровки.
– Как вы на канале разбираете работу другу друга, указываете на ошибки?
– На планерках мы этого не делаем. Но я всегда знаю, что думают о моей работе коллеги, могу спросить об этом. Почти все мои коллеги имеют микроблоги в «Твиттере». Читатели со стороны говорят: «Вы все время ругаетесь». А мы на самом деле не ругаемся. Во-первых, мы подкалываем друг друга, во-вторых, обсуждаем профессиональные вопросы, на которые не всегда есть одна точка зрения.
Не могу сказать, что мы все закадычные друзья. Мы двадцать амбициозных мужчин, которые сидят в одной комнате и претендуют примерно на одно и то же. Но у нас рабочая обстановка, и обсуждать друг друга мы имеем полное право. Хотя я в этом отношении стал посдержаннее: меня сделали начальником, и теперь мои слова могут быть восприняты как директива.
«ВЫШЕЛ В «ТВИТТЕР» С ГАРМОШКОЙ»
– Читатели жалуются, Иван Кошечко из Брянска даже большое бумажное письмо прислал, – жанр репортажа как рассказ о текущем событии исчезает. Комментаторы беседуют друг с другом, рассказывают новости из Интернета, а репортаж не ведут.
– Мне-то кажется, что такая волна уже прошла и сейчас подавляющее большинство моих коллег рассказывают именно о матче. За последний месяц трижды разговаривал с молодыми комментаторами об их работе, говорил: «Ребят, ну нельзя все 90 минут говорить только об игре». Ну это же рассказ. Праздничный обед отличается от обычного, его же как-то надо подать. От того, что ты подашь его на большой и красивой тарелке, блюдо вкуснее не станет, но есть его будет приятнее. Это всегда вопрос пропорций. В институте лектора, который не делает отступлений, обычно не слушают, он скучен. В общем, я не признаю этой проблемы.
– Есть такое мнение, что некоторые скандалы вы провоцируете сами, чтоб о вас говорили еще больше. Например, шумиха вокруг БАТЭ (Уткин резко критиковал команду и ее тренера Виктора Гончаренко). Есть в этом хоть какая-то доля истины?
– Вы ставите меня в тупик. Я очень удивлен тем, как об известности рассуждают люди, которые не живут в ней. У них по этому поводу возникают какие-то предположения. Это совершенно другая жизнь. Понимаю, когда со мной обсуждают аспекты профессиональной деятельности. Но когда мне указывают на какие-то проблемы моей личности! Да я маму лучше спрошу.
И потом, почему никому не приходит в голову, что это просто весело? Некоторые люди выпивают и ходят с гармошкой по улицам. Вот я вышел в «Твиттер» с гармошкой.
– Понравился розыгрыш пранкера, который беседовал с вами, представившись президентом ЦСКА Евгением Гинером?
– Очень сложно к этому отношусь. С одной стороны, человеку моего положения и моей профессии иногда бывает полезно почувствовать себя идиотом. С другой – смотрю на эту ситуацию глазами людей, которые все это организовали, и понимаю, что это, наверное, весело. В той же мере, как мне писать про БАТЭ. И третий аспект – это вторжение в мою личную жизнь, и, конечно, мне это неприятно.
– Хотели бы всю свою жизнь связать с комментированием матчей?
– Когда-то давно меня занимал этот вопрос, и я думал: неужели так и состарюсь в кадре, ведя футбольные передачи? Но, прежде чем состариться, я растолстел и в кадр уже не помещаюсь. Как говорится, хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Возможно, не выдержу конкуренции. Или скажу какую-нибудь глупость, и меня от эфира отстранят. Вообще, я настроен долго этим заниматься.
Роганов Н.
Комментарии 4