Андрей Иванов
Наш сегодняшний собеседник (1994 г.) - защитник московского «Спартака» Андрей Иванов - стал известен футбольному миру буквально в один день. Было это летом 1991 года во время финального матча международного турнира в Швеции. Тогда соперником сборной СССР были итальянцы, возглавляемые самим Виалли. Заменив на 33-й минуте травмированного Галямина, на поле вышел малоизвестный широкому кругу любителей футбола долговязый, с виду несколько неуклюжий 24-летний парень. Это был Андрей Иванов. А вышел он с вполне определенной задачей - нейтрализовать Виалли, который вместе с Манчини и Джанини постоянно терзал наши оборонительные порядки. А затем произошло то, что потом приняло форму оценки в устах тогдашнего тренера сборной Анатолия Бышовца, сказавшего футболистам после игры: «Сегодня вы имели возможность наблюдать, как надо играть против Виалли...».
Виалли оказался настолько плотно прикрыт Ивановым, что где-то минут за двадцать до конца основного времени тренер итальянцев Адзельо Вичини вынужден был заменить его на Риццителли...
- Скажите, Андрей, а у вас остался в памяти этот матч и то, как вы «выключили» из игры Виалли? И не было ли у вас боязни, робости какой-то перед его громким именем?
- Да, в то время Виалли выглядел очень неплохо, но никакой робости или боязни у меня не было. И вот почему. Я всегда исхожу из того, что такие футболисты, как, допустим, Виалли, Ван Бастен, те же бразильцы, такие же люди, как и я, - со своими сильными и слабыми качествами, со своими нервами и разным настроением в день матча. И играть практически против любого из них или сильной команды можно всегда. Я, конечно, не имею в виду таких выдающихся личностей, как Пеле, Круифф или Марадона, сдержать которых, не нарушая правил, действительно архисложно. Но, в принципе, защитнику ведь все-таки проще, чем нападающему. Тому надо что-то создать, придумать, а защитнику только разрушать, что, в общем-то, всегда проще, и не только в футболе, а во всех областях жизни. Ведь так?
- Наверное, так. Но согласитесь, что разрушать ведь тоже надо уметь?
- Да, конечно, разрушать можно разными способами. Одни это делают чисто механически, стараясь любыми средствами просто выбить соперника из игры, - об этих даже и говорить не хочется. А вот другие пытаются это сделать с помощью тактических ходов - правильно выбранной позиции, умения разгадать следующий ход соперника и так далее.
- Так, значит, вам все время удавалось разгадывать замыслы Виалли?
- Тот турнир в Швеции, на котором мы встретились с итальянцами, проходил в июне, когда чемпионат Италии уже закончился и все игроки сборной, можно сказать, мыслями были уже в отпуске. И поэтому мне показалось, что Виалли играл все-таки не в полную силу. Может быть, это обстоятельство и помогло мне чуть-чуть. Хотя, безусловно, все итальянцы - профессионалы до мозга костей и не позволяют себе опускаться в любой игре ниже своего определенного уровня. Ну, а если Виалли не сумел ничего создать, то, значит, в этот день, в этой игре мне удалось его переиграть. Проверить же эти свои ощущения я не могу, поскольку на поле мы с ним пока больше не встречались.
- Ну хорошо, оставим в покое Виалли, а то ему там, как говорится, икается, и поговорим лучше о вас. В «Спартаке», как гласят справочники, вы с 1983 года. Ну, а как вы попали в наш популярный и именитый клуб?
- Да, в общем-то, обыкновенно. С детства целыми днями гонял с ребятами мяч. А потом мы почти всем двором поехали записываться в футбольную школу на стадион «Крылья Советов», что на Семеновской. Там я попал в очень хорошие руки - Мироновича Виктора Юрьевича, И вот однажды на занятия пришел Виктор Евгеньевич Зернов, нынешний второй тренер «Спартака», и после их окончания пригласил меня в спартаковскую школу. Он-то, собственно, и научил меня тому, что называется игрой в футбол, и я ему за это бесконечно благодарен. А в 1983 году меня уже взяли в команду мастеров - в дубль. Проиграл я там до 1985 года, а затем подошел срок службы в армии. Ну, у нас, у футболистов, известная служба - выступал за команду СКА (Хабаровск), после чего вновь вернулся в свой «Спартак».
- Но, насколько я знаю, ваш путь в «Спартак» прерывался еще дважды?
- (после долгой паузы) Да. И все потому, что в тот период я наделал очень много ошибок.
- Ошибок какого плана - футбольных или чисто человеческих?
- Чисто человеческих. Про эти ошибки у нас принято говорить стандартной фразой - «нарушение спортивного режима». А, в общем-то, я начал выпивать - вот и вся правда. Сначала судьба забросила меня в «Гурию», где мне довелось пробыть всего-то недели две, ведь грузинские команды тогда, в 1990 году, вышли из чемпионата Союза. Поэтому я вновь вернулся в Москву и до августа играл за коммерческую команду, которая была организована тогда при обществе «Спартак».
- Интересно, а что это была за команда такая? Какие перед ней ставились задачи, и кто в ней выступал?
- Главная задача была чисто коммерческая - ездить по стране, в основном по периферии, и зарабатывать для общества «Спартак» деньги. Но, кроме того, это была еще, если можно так сказать, и чисто человеческая акция. Ведь многие футболисты игравшие в ней, а выступали там такие игроки, как Прудников, Сочнов, Борис Кузнецов, Бокий, Кужлев, Митин, Колядко, Муханов, по сути, уже заканчивали свою футбольную карьеру и таким образом продлевали, что ли, свою футбольную жизнь. Играл там вместе со мной, кстати, и Николай Писарев...
- ...И если бы тогда не Олег Романцев?
- Да, и если бы не Олег Иванович Романцев, может быть, мой путь в футболе так и завершился бы, едва начавшись. Романцев мне тогда сказал так: «Если у тебя не будет больше ни малейших проблем с режимом, то я не против видеть тебя в моей команде». Я дал слово и в сентябре 1990 года вновь, уже в третий раз, вернулся в свой «Спартак».
- И что, слово, которое дали тогда Романцеву, держите до сих пор?
- Да, уже три с половиной года я и капли в рот не беру.
- Хорошо, Андрей, вот вы все время говорите «свой «Спартак», «свой «Спартак». Значит, играть вы хотели только в этой команде?
- Причем с младенческих лет. В свое время сам сидел на трибуне, кричал и аплодировал. Вместе с другими такими же, как я, ожидал под дверью раздевалки выхода Ярцева, Гладилина, Мирзояна, Гаврилова, Хидиятуллина, Дасаева...
- А вы и ваши друзья часто ли думают об этих самых мальчишках, всеми правдами и неправдами продирающихся сквозь строгие лужниковские кордоны к дверям раздевалки, где теперь сидите и вы сами?
- Ну, естественно. Мы все относимся к нашим болельщикам очень уважительно. Как только открываются двери нашей раздевалки, тут же на каждого игрока налетает толпа ребят. Я только единственное им сразу говорю (смеется), потому что они начинают лезть по ногам, давить, толкать: «Спокойно, спокойно, я всем распишусь, только не толкайтесь, пожалуйста». И пускай это у меня займет иногда даже полчаса, но я обязательно дам всем автограф, всем желающим.
- А вы верите в предназначение человека? В частности, верили ли вы в то, что станете футболистом, или все могло сложиться иначе, и вы занимались бы сейчас каким-то другим делом?
- В принципе, я хотел быть футболистом. Но в детстве мне даже больше нравилась другая не менее увлекательная профессия - следователя. Мне тогда, да и сейчас, интересны книги и фильмы на эту тему. И получилось так, что детективные фильмы-то я смотрел, но играть в следователя не мог (нет же таких игр), потому выходил и гонял в футбол. Затем эта игра настолько увлекла меня, что заняла все мое, можно сказать, существо, отчего частенько мне и попадало от мамы. Ну, а потом, когда играл в юношеской команде, пределом мечтаний было попасть в дубль. Когда попал в дубль, стал мечтать уже об основном составе, а когда закрепился и там, то стал думать уже о сборной. Вот так постепенно ставил перед собой цель и к ней стремился.
- Андрей, «Спартак» уже несколько последних лет, а сейчас, когда стал разыгрываться чемпионат России, тем более оказался впереди всех, на голову выше всех команд. Как, по-вашему, благодаря чему этот отрыв был достигнут, и сможет ли команда, и как долго, удерживать этот отрыв и дальше?
- Да, вы правы, отрыв есть и очень большой. Я думаю так, что в свое время, когда в 1991 году состоялся последний чемпионат СССР, в нашей команде, не в пример другим, оказалась очень большая группа талантливых игроков. Это во-первых. Во-вторых, мы тренируемся, я в этом уверен, не столько больше других клубов, сколько качественнее. Романцев предъявляет к нам требования не уровня первенства России, а намного выше
- То есть, как минимум, уровня бывшего чемпионата Союза?
- Нет, даже еще выше, я бы сказал, европейского уровня. Так вот за счет полной самоотдачи всех футболистов на тренировках, высоких требований и, конечно, отлично поставленной селекционной работе мы, я думаю, и сделали этот скачок вперед.
- А материальное стимулирование?
- Понимаете, когда игрок выходит на поле, он не думает об этом, потому что невозможно хорошо играть в футбол и еще одновременно думать о чем-то постороннем, в данном случае, сколько ты получишь за это. И потом, если человек не талантлив, то сколь много бы ему ни платили, он ведь лучше играть не будет. Другое дело, что таланту необходимо хорошее материальное, даже не стимулирование, а, я бы сказал, обрамление. Знаете, как драгоценному камню красивая оправа. Вот за счет этого, я думаю, «Спартак» будет всегда в лидерах российского футбола.
- И вы даже не допускаете, что вам может составить в этом году конкуренцию московское «Динамо», которое возглавил Константин Иванович Бесков?
- «Динамо»? Да, да, это будет конкурент номер один. Бесков - это величина! Вспомните, когда он тренировал «Асмарал», то команда играла очень прилично. Просто у Константина Ивановича не было под рукой исполнителей высокого уровня. А в нынешнем «Динамо» у него есть игроки хорошего класса, из которых можно делать команду.
- Скажите, Андрей, в не утихающем до сих пор, к сожалению, конфликте между игроками сборной и ее нынешним руководством «Спартак» и вы, в частности, занимаете очень активную позицию, изложенную в известном письме. Почему?
- «Спартак» в России выиграл все, что можно, и игрокам не к чему вроде бы больше и стремиться, как только к европейскому признанию. Но игроки видят и понимают (ведь большинство из них играло в сборной, и им есть с кем и с чем сравнивать, например, Романцева с Садыриным), что с Павлом Федоровичем они ничего не добьются на чемпионате мира в Америке. Мне кажется, вот в этом и заключается главная причина - люди хотят не просто поехать на финал мирового первенства, а поехать и чего-то конкретного добиться.
- Вы знаете, как-то давно уже укоренилось мнение о том, что футбол - это, прежде всего соревнование в «физике» и технике. Да и сейчас у многих людей, причем далеких от него, футбол ассоциируется, прежде всего, с умением быстро бегать, высоко прыгать, сильно бить по мячу и так далее. Но ведь футбол всегда был и соревнованием в уме и интеллекте. А как вы считаете, каких качеств больше требует современный футбол - физических или интеллектуальных?
- На мой взгляд, тут должна быть золотая середина. Потому что бывают такие моменты в игре, когда надо сыграть даже так, чтобы кости затрещали. Возникают такие ситуации. А бывает, что надо предугадать события - вовремя сместиться, занять правильную позицию, то есть верно сыграть тактически. Здесь, конечно, никакая «физика», если нет ума, не поможет. А вообще футбол стал сейчас очень силовым, атлетичным, жестким. Очень много на поле именно физической борьбы. И как таковых ярких личностей, звезд практически нет или их буквально единицы. Все постепенно нивелируется, выравнивается, и на первый план выходит как раз не умение мыслить, а, прежде всего функциональная подготовка, сила, мощь. И звездам, личностям в такой ситуации бывает очень тяжело. Игорь Шалимов, когда он недавно приезжал в Москву, рассказывал про Италию. Приезжает туда какой-нибудь хороший футболист, играет игры две. Сначала к нему присматриваются, а потом просто приставляют персонального сторожа и бьют, бьют, бьют. И, смотришь, уже нет ни присущей ему индивидуальности, ни его фирменного, личностного футбола. Поэтому, на мой взгляд, футбол сейчас все больше становится даже не жестким, а жестоким.
- И в этом, наверное, одна из главных опасностей для этой игры?
- Может быть. Жестоким-то он почему становится? Потому что именно вокруг футбола сейчас ходят очень большие деньги. И это особенно ясно чувствуется на каких-то крупных соревнованиях. Возьмем, например, Лигу чемпионов. Недаром же про нее говорят так, что богатые клубы, участвующие в ней, становятся еще богаче. Вы посмотрите, какая прослеживается тенденция - в двух предыдущих розыгрышах в финале играли богатейшие клубы Европы «Барселона» - «Сампдория», «Милан» - «Марсель». То есть только богатые клубы туда пробиваются, да они, собственно, и создали эту лигу для себя, под себя, чтобы еще больше заработать денег, ведь там, как вы знаете, даже за каждое набранное очко платят. По сути, игра превращается подчас просто в какой-то абсурд, гротеск, фарс. Что же, может, скоро наступит время, когда не только за каждый забитый мяч, но и просто за удар в створ ворот будут платить? Поймите меня, я не против вообще денег, но все должно быть в разумных пределах - футбол ведь это, прежде всего игра, дарящая радость людям, а не бизнес, позволяющий увеличивать капитал богатых функционеров.
- Хорошо, Андрей, вам скоро будет уже 27 лет, а в футбол в среднем играют до 30. Для того, чтобы проявить себя, раскрыть, футболисту отводится всего-то лет 10-12. В эти годы игроку надо вместить очень многое, если не все. Может, это еще одна грань избранности этой игры? И как вы считаете, футболисты в этом плане в чем-то обделены или, наоборот, имеют какое-то преимущество?
- Над этим, наверное, стоит подумать. Но мне бы хотелось, чтобы футболисты играли подольше. Десять лет - это очень мало. Время пролетает очень быстро, очень. И выход здесь один - как можно более профессионально относиться к себе. Чем выше требования ты будешь предъявлять к себе в быту, тем больше у тебя будет шансов продержаться на достаточно высоком уровне.
- Но опасность подстерегает футболиста не только в мизерности срока его активной карьеры, но и в том, что его жизнь состоит как бы из двух частей - вторая половина которой начинается после того, как он уходит из большого футбола. И в принципе далеко не каждом из них удается без потерь перешагнуть порог этой новой для него жизни. Как вы считаете?
- Это очень серьезная проблема, и я, кстати, не раз думал над этим. Здесь ведь в чем сложность? Сейчас ты играешь в футбол и, по сути, ни о чем не думаешь - твоя задача добросовестно тренироваться и хорошо играть. А потом, когда ты уходишь из футбола, надо что-то делать, и делать самому, а ты, как правило, ничего, кроме как играть в футбол, делать не умеешь. Выходов здесь несколько. Либо ты должен заработать за свою карьеру столько средств, чтобы тебе потом не надо было ни о чем думать, либо во время своего выступления в футболе приобрести новую профессию, что при современном уровне учебно-тренировочного процесса практически невозможно. А так, естественно, уйдя из футбола, очень трудно найти себя в новой жизни. Поэтому и можно понять всех ветеранов, которые продолжают играть в футбол.
- А насколько, по-вашему, важны взаимоотношения игроков вне футбольного поля, и какова обстановка внутри «Спартака»?
- У каждого человека с каждым они могут быть разными. Главное, чтобы это не переносилось на поле. А микроклимат в команде у нас очень хороший, и в основном все это благодаря Олегу Ивановичу Романцеву. Он очень тонко чувствует обстановку в коллективе и знает, когда что надо сказать.
- Не секрет, что многие люди искусства являются поклонниками футбола. Не знакомы ли вы лично с кем-нибудь из них, и если нет, то с кем именно хотели бы познакомиться?
- Я был знаком с Евгением Павловичем Леоновым. Мы случайно оказались с ним в одной компании, и общие наши знакомые представили нас друг другу. К великому нашему сожалению, Евгений Павлович недавно умер. Я ходил на его похороны. Это был удивительный человек - добрый, умный и очень тонкий ценитель футбола. И я любил бывать в «Ленкоме» на его спектаклях. Одну только «Поминальную молитву» смотрел несколько раз. Да, очень жаль его. Поверьте, я этой дружбой очень дорожил. Общение с ним было чем-то чрезвычайно важным в моей жизни. Словами этого не передать.
- Да, Евгений Павлович был удивительный человек, артист, личность. Андрей, в футболе я встречался с людьми, которые не любили конкуренцию, то есть чувствовали они себя при ней как-то неуютно. Отчасти это, наверное, идет от отсутствия у данного человека ярко выраженного тщеславия. Как вы относитесь к конкуренции за место в основном составе и к такому человеческому свойству характера, как тщеславие?
- К конкуренции я отношусь нормально. Она должна быть, но в пределах разумного. В конце концов, человек должен чувствовать, что он, именно он, основной. А когда конкуренция создается, я бы даже сказал, нагнетается искусственно, то она начинает уже давить на психику и приводит к конфликтам в команде, что, в свою очередь, отражается как на игре самих футболистов, так и команды в целом. Что касается тщеславия, то главным здесь должно быть вот что. Каждый человек должен знать, чего он на самом деле стоит, и делать свое дело на «хорошо», потому что команда - это очень сложный механизм. Бомбардира, например, не будет без хорошего защитника или вратаря. Почему? Да потому, что фактор гола, решающего, победного, а не просто гола, очень многое решает. Если будут плохие защитники, то они, к примеру, возьмут и пропустят три мяча за первые пять минут, и все. Потом у этого бомбардира уж и руки опустятся, да и не дадут ему ничего сделать. Команда - это 11 человек, и все они играют, и все они связаны между собой в единое целое. И я думаю, что вот именно команда и команды делают игроков, а не наоборот. То есть, можно сказать так, что у команды в целом должно быть тщеславие. А каждый игрок в отдельности должен знать себе цену и делать все, что в его силах, для победы и подчас в ущерб своему личному тщеславию.
- У нас часто говорят о «спартаковском духе». А как бы вы определили, что это такое?
- В принципе, это что-то такое необъяснимое, вернее, едва уловимое, чего нельзя потрогать руками, а только можно почувствовать, если ты сам являешься близким к команде. То есть нужно прожить очень долго в «Спартаке», чтобы это осознать. Поэтому на этот вопрос лучше всего, наверное, ответит Николай Петрович Старостин.
- А вы можете категорично сказать о себе так - в другом клубе себя не мыслю?
- Ну, я чувствую, что именно эта команда помогает мне наиболее полно раскрыться. Поэтому она моя. В другой команде я мог бы и не дорасти до игрока сборной, например. Почему? Да потому что в большинстве других команд главная задача - это разрушить. А когда ты только разрушаешь, то практически не думаешь на поле, а если ты не мыслишь на поле, то и не прогрессируешь.
- Хорошо, Андрей, впереди у «Спартака» решающие матчи в Лиге чемпионов. Говорить о том, как они пройдут, видимо, не нужно. В спорте, и в футболе в частности, такие разговоры отдают гаданием - орел или решка. А вот оценить прошедшие игры, наверное, стоит. Так как вы считаете, почему все же «Спартак» выглядел во встречах с «Монако» и «Галатасараем» не столь, что ли, убедительно, как мы привыкли его видеть во внутреннем чемпионате? Или я ошибаюсь и он сыграл нормально?
- Нет, не нормально. Мне кажется, что наша беда состоит, прежде всего, в том, что мы отвыкли быстро мыслить на поле. И отучили нас от этого матчи в чемпионате России. Уровень Лиги чемпионов для клубных команд - это как первенство мира для сборных. Там собраны все сильнейшие клубы своих стран, ведь чемпионом случайно стать нельзя. В нашем чемпионате нам позволяют делать все - и остановить мяч, и оглядеться, и сделать передачу. А там все это надо делать намного быстрее, и мы ничего не успевали в игре, особенно с «Монако». Наша командная мысль была замедленная, заторможенная.
- И в чем вы видите выход? Что надо делать? То есть, собственно, что делать - ясно: повышать уровень других команд. Но насколько это реально осуществить в ближайшем будущем?
- Мне думается, это будущее очень отдаленное и туманное. Мне кажется, что большинство команд, которые играют сейчас в чемпионате России, будут тянуть нашу команду к себе. То есть не они будут тянуться за нами, а нас низводить до своего уровня. И все это, конечно, очень печально. Что делать? Нужны, прежде всего, тренеры - мыслящие, видящие футбол таким, каким его видят, например, Бесков или Романцев, а не ищущие, как бы, с кем бы сыграть договорный матч. А так? Ну, хорошо, допустим, в этом году поднимется до европейского уровня московское «Динамо». Но ведь этого все равно мало. Надо, чтобы, как минимум, игр десять было сыграно в сезоне на пределе сил, а не одна-две, как в прошлом году.
- А как, по-вашему, надо бороться с договорными играми?
- Надо тем командам, которым предлагают такое, просто не идти на сговор. На сегодня, это, пожалуй, единственный выход, который в руках наших команд.
- Если можно, Андрей, немного о вашей личной жизни.
- Я женат, детей пока нет. Жена Наташа - мой самый верный и преданный друг, весь дом держится на ней. По складу характера я больше предпочитаю уединение, чем шумную компанию. После любого матча люблю посидеть один и проанализировать эту игру, прокрутить в памяти, дома, естественно. И вообще часто уединяюсь и думаю, И не только о футболе.
- И что сейчас, на данный период, вас больше всего волнует и беспокоит в жизни?
- Сейчас, если серьезно, мне очень жалко людей. Тут вот недавно у нас был выходной, выбрался в город. Захожу в магазин, и, пока стоял в очереди, человек, наверное, пять подошли ко мне и попросили... денег. Понимаете, денег?! Или вот недавно ехал на машине. На светофоре остановился. Подходит человек, какой-то весь избитый, и говорит: «Я только из вытрезвителя, дай мне на бутылку, опохмелиться». Я, в принципе, никогда никому не отказываю, всем даю. Но здесь, я ведь, как уже говорил, давно не пью и не знаю даже, сколько сейчас стоит бутылка. Поэтому и спрашиваю у него, а сколько дать-то? Он говорит - три тысячи. Дал я ему нужную сумму, а он в ответ - спасибо, спасибо тебе, а у самого слезы на глазах. Потом вот ездил тут как-то в метро, машина была сломана, так люди в переходах сидят с протянутой рукой. Посмотрел я на все это, и очень тяжело стало на душе. Понимаете, мы, футболисты, в основном находимся на сборах, тренировках, в переездах из города в город и всего этого подчас просто не видим. Но я верю, что все нормализуется, не может же все это продолжаться до бесконечности...
На этом наш разговор под диктофон закончился. Правда, после этого мы еще, наверное, с полчаса беседовали с Андреем, а говорить с ним увлекательно и интересно, ибо он человек прежде всего интеллигентный. И кто знает, может, тот разговор не на заданную тему мог быть не менее, если не более, интересен состоявшегося? И еще одно. Мне бы не хотелось, чтобы читатели подумали примерно так, что вот, мол, футболисты оторваны от жизни. Живут себе преспокойненько в своем мирке, играют, разъезжают по разным странам... Я ничего не хочу и не буду доказывать тем людям, которые так считают. Я просто хочу, чтобы они пришли на тренировку «Спартака» и после ее окончания посмотрели на футболистов, заглянули им в глаза. Тогда, я надеюсь, они увидят серое, с ввалившимися щеками лицо Онопко. Со стекающими по лицу струями пота Писарева. Сидящего на ковре манежа, буквально без сил, Иванова... В общем, приходите и посмотрите, как люди работают. На поле мы наблюдаем их издали, играющими, а между матчами мы редко видим то, как они вкалывают.
Иван Тимошкин
Еженедельник «Футбол» №7 (1994 г.)
Иванов Андрей Евгеньевич
Защитник. Мастер спорта.
Родился 6 апреля 1967 г. в г. Москве. Умер 19 мая 2009 г. в г. Москве.
Воспитанник московской СДЮШОР "Спартак". Первые тренеры - Виктор Юрьевич Миронович и Виктор Евгеньевич Зернов.
Выступал за команды "Спартак" Москва (1982 - 1985, 1988 - 1989, 1990 - 1994, 1995), СКА Хабаровск (1987), "Гурия" Ланчхути (1990), "Динамо" Москва (1994), ЦСКА Москва (1996), "Тироль" Инсбрук, Австрия (1996 - 1997), "Нюрнберг" Нюрнберг, Германия (1997), "Гройтен Фюрт" Фюрт, Германия (1997 - 1998), "Алверка" Алверка, Португалия (1998 - 1999), "Ника" Москва (2000).
Чемпион СССР/России 1989, 1992, 1993, 1994 гг. Обладатель Кубка СССР/России 1992, 1994, 1995 гг.
За сборную СССР/СНГ/России провел 15 матчей.
Участник чемпионата Европы 1992 г.
Комментарии 4