«И при тоталитарном режиме были тренеры-демократы»
— Никита Павлович, когда вы были игроком «Спартака» и сборной страны, вы уже примеривали на себя тренерскую работу?
— Давайте не будем говорить «ведущий, лидер» и тому подобное. Я был одним из игроков двух этих славных команд. Но, отвечая на ваш вопрос, сразу скажу: о будущей тренерской карьере даже не думал. Выполнял указания тренеров, старался делать это хорошо, добросовестно. Помимо общих тренировок, я дополнительно работал над многими качествами футболиста. В первую очередь — из арсенала форварда. Удары на силу и точность, техника работы с мячом, в том числе и обводка. Скорость и скоростная выносливость. Больше всего индивидуально работал над ударами. С разных позиций. Просил ребят, чтобы мне набрасывали и из глубины поля, и сбоку. Верхом, низом. Какие-тосоветы в этом плане давали и тренеры. Я их последовательно выполнял. Но о том, чтокогда-тостану тренером, я особо не задумывался, даже когда мне исполнилось 30 лет.
— В какие годы в практику советских команд ввели такое явление, как тренерский совет, или «актив» — я, может быть, ошибаюсь в точности названия. То есть когда тренеры выслушивали мнения самых авторитетных игроков.
— В «Спартаке» в 1950е годы ничего подобного не было. А в сборной Гавриил Качалин такое практиковал. Даже сохранились кадры кинохроники, где Гавриил Дмитриевич разбирает тактические схемы с Яшиным, Нетто, Сальниковым и другими лидерами сборной. Я это
в 1960х годах применил в «Спартаке». В разные годы свое мнение по ключевым вопросам высказывали Игорь Нетто, Владимир Маслаченко, позже — Юрий Севидов, Галимзян Хусаинов, Геннадий Логофет. Но окончательное решение оставалось за тренерами команды.
— А Качалин это всегда практиковал?
— В большей мере — во время чемпионата мира 1958 года и при подготовке к нему. Особенно перед четвертьфинальным матчем против хозяев — шведов. За 11 дней мы сыграли 5 матчей. Такой расклад получился из-за того, что в групповом турнире мы набрали одинаковое количество очков с англичанами, и потому по положению тех времен нам пришлось сражаться со сборной Англии на переигровке, и мы выиграли со счетом 1:0. Причем во всех матчах выступали без замен — тогда замены не были разрешены. Мы поздно приехали в Стокгольм в третьем часу ночи, а утром там начались шумные ремонтные работы. Возможно, все эти работы, а также различные организационные накладки произошли и не без умысла со стороны организаторов чемпионата. Ведь в четвертьфинале нам предстояло играть именно со шведами. Качалину лучше было бы выпустить тогда резервный состав, хотя бы часть его. Но когда Гавриил Дмитриевич объявил об этом нашим запасным игрокам, те просто изменились в лице. Тогда Качалин пригласил Яшина, Иванова, меня и еще двух-трех ведущих, самых опытных игроков и сказал, что собирается ориентироваться именно на нас в матче против шведов. И надо этот матч выиграть с минимальным счетом.
Один из руководителей делегации — Валентин Антипенок — поправил Качалина: «Мы этих шведов обязаны разгромить, как громили под Полтавой». И тогда же спортивное руководство, приехавшее в Швецию, пообещало нам в случае победы выдать премии. Кажется, по 100 долларов. На что Лев Яшин категорично заявил, что мы приехали на чемпионат мира не за деньгами, а за победами. Но, вы знаете: мы все-такипроиграли четвертьфинал со счетом 0:2. Не хочу оправдываться, ведь кроме указанных мною причин были и другие. Например, прямо перед вылетом на чемпионат наше государство решило наказать трех ведущих футболистов сборной СССР — Стрельцова, Татушина и Огонькова, а Нетто получил травму и тоже не мог играть. И тем не менее для дебюта на чемпионатах мира, я считаю, результат мы показали неплохой. К тому ж, проиграли хозяевам, у которых был более щадящий график матчей. Без перелетов, все время на знакомом стадионе в Стокгольме, без переигровок. Они были намного свежее нас.
— Кроме тренеров бывают еще такие люди в командах, которых называют «дядьки». Кто был таким во времена вашей молодости?
— Несомненно, Василий Соколов. Лишь недавно Андрей Тихонов побил его рекорд по долгожительству в «Спартаке» — Соколов играл до 39 лет. Для того времени это был редкостный показатель для команды мастеров. Но Василий Соколов был защитником — в этом плане Тихонову сложнее. Вторым «дядькой» был Дементьев. Он до 37 лет играл в линии полузащиты. И по сей день я его с большой теплотой вспоминаю. Именно с него в наибольшей мере начался тот самый спартаковский стиль игры. Дементьев в наивысшей степени владел искусством паса — быстрого, своевременного, удобного для партнера. Я благодарен за многие свои голы именно Николаю Дементьеву — за его филигранные подачи и прострелы. Я — один из немногих, кому довелось сыграть вместе с обоими знаменитыми братьями Дементьевыми. Старший, Петр, за свою виртуозную игру был признанным любимцем публики. Но Николай играл в более современный, более эффективный футбол, хотя внешне его манера смотрелась не так броско, как у его старшего брата.
«… И вдруг меня назначили тренером «Спартака»
— Каким образом прошел ваш тренерский дебют?
— Когда я закончил играть за «Спартак», я планировал сначала поучиться в Высшей школе тренеров, а потом уже и работать по этой специальности. Но в турне по Южной Америке мы играли в Венесуэле с командойСанта-Фе. И этот матч был одним из лучших в моей карьере. Я забил тогда два мяча. А мне было уже 33 года. Я объявил о том, что хочу уйти из футбола, хотя Николай Озеров сказал мне, что я совершаю преступление, завершая карьеру в таком хорошем игровом состоянии. Я возразил ему: лучше самому закончить, чем ждать, пока тебя настоятельно попросят. К тому же уже тогда была тенденция, когда шло интенсивное омоложение всех команд. И вот сразу после того турне начальник команды «Спартак» Николай Старостин предложил мне стать старшим тренером (теперь эта должность называется «главный») команды вместо уволенного Николая Гуляева. Я был просто ошарашен такой неожиданностью, в чем я и признался Николаю Петровичу. Наш патриарх, основатель «Спартака» сказал лишь одно слово — «поможем», но с такой уверенностью, что у меня сомнения уменьшились. И еще мне способствовало то, что у меня были очень хорошие, дружеские отношения со всеми игроками «Спартака». В том числе и с самыми опытными. Даже с Игорем Нетто, который, как всем известно, обладал очень непростым характером.
Другой сложностью в моей работе стал очень неудачный старт в чемпионате СССР. В год моего дебюта чемпионат проходил по непривычной формуле — в первой половине чемпионата надо было попасть в первую шестерку, чтобы потом бороться за медали. А мы остались за бортом. И хотя вторую половину чемпионата «Спартак» провел очень неплохо и занял итоговое седьмое место, все громче начали раздаваться крики болельщиков (в том числе и достаточно влиятельных) в духе «Не умеешь — не берись». И хотя оргвыводов не последовало, с моральной точки зрения в такой ситуации очень сложно было работать. Но команда помогла мне выстоять. В следующем сезоне, 1961 года, мы заняли третье место. А в 1962-м стали чемпионами. Так что опыт обретался в процессе работы и общения с командой.
— Какой главный совет вы дали бы молодым тренерам?
— Если хочешь стать тренером — убей в себе игрока. Ни в коем случае нельзя говорить футболистам: ты вот не смог сделать, а я, когда играл, это выполнял четко и легко. Кроме того, тренер бодрствует 24 часа в сутки. И дотошный анализ ведется при любом результате — и при победе, и при поражении. Первая ночь после матча, как правило, для тренера бывает бессонной. Тем не менее на следующее утро надо уже работать с командой.
— Кем вы были в большей мере? Диктатором, демократом, либералом?
— Все-такия — демократ. Всегда пытался найти общий язык с игроком. Но все же там, где надо было применить власть, я применял. Вседозволенность ни в коем случае нельзя было допускать. Иногда приходилось идти на крайние меры — а это было самым сложным, самым тяжелым в моей работе. Иногда приходилось отчислять футболиста из команды потому, что он по физическим или ещекаким-топоказателям не может, не в силах выполнять задания тренера на тренировку, и на матч. А иногда отчисляли то причинам характера спортсмена, когдаиз-занего ухудшался климат в команде. И в большинстве случаев я находил поддержку в этих непростых вопросах у Николая Петровича. И что было характерно для Старостина: он полностью освобождал меня от многих организационных и бытовых вопросов, которыми тогда приходилось заниматься многим другим тренерам команд высшей лиги.
«Клубам надо дружить со сборной»
— Правду говорят ваши коллеги: тренер сборной и тренер клуба — разные профессии?
— Да, это так. И в наше время это особо остро проявляется, больше, чем лет 20 назад. И тренеры клубов демонстрируют это постоянно. Когда просят у них делегировать игроков в молодежные, юниорские, юношеские сборные, наставники клубов сплошь и рядом препятствуют этому, прикрываясь регламентами на этот счет. Они знают, сколько дней официально положено на сборы положением федерации, и ни дня больше не дадут. В советские годы было совсемпо-другому. Сборной всегда давался приоритет. Потому и все наши команды — от юношеской до национальной — всегда выступали успешнее, чем сейчас. В сборной прекрасно был поставлен процесс функциональной подготовки. И за счет этого качества, а также сыгранности и сплоченности команды зачастую мы могли сражаться на равных и даже выигрывать у лучших европейских команд. Даже в том случае, если наши футболисты в среднем уступали им в техническом мастерстве, а порой и в тактике. И вот что интересно бывает наблюдать.Какой-нибудьтренер, возглавляя клуб, утверждает, что именно в клубе футболисты проходят более целенаправленную и качественную подготовку и нечего спортсменов из клуба выдергивать и ломать им процесс. Но вот этого тренера назначают работать в сборную, и он уже на 180 градусов меняет свои взгляды на теорию тренировочного процесса. Теперь он считает, что спортсмен более качественно готовится в расположении сборной.
Тренер клуба работает на протяжении всего сезона, практически ежедневно. А в какие условия поставлен тот же Дик Адвокат? Перед каждым календарным матчем отборочного цикла ему дается на подготовку команды максимум пять дней. А сколько таких календарных матчей? Семь или восемь или девять, включая и товарищеские. Очень непросто работать в таком цейтноте. Многие приезжают из клубов в состоянии сильного переутомления, а иногда и психологической подавленности, если команда потерпела поражение в чемпионате страны. На такой режим перешли тренеры не только сборной России, но и всех бывших советских республик. Только Белоруссия — исключение. Как сказали мне в их национальной федерации: сколько требуется, на такой период и обеспечим явку футболистов в сборную, у которой несомненные приоритеты перед клубами. И советские сборные разных возрастов, работая в таком режиме, в старые времена очень часто добивались успехов. За последние 20 лет же только «молодежка» под руководством Игоря Колыванова сумела в 2006 году выиграть европейское первенство.
— По ходу работы в сборной СССР вы часто бывали в клубах, просматривая кандидатов в процессе их тренировок?
— Нет. В сборной я работал в связке с Валерием Лобановским, и он сам не очень это практиковал. В отличие, например, от Качалина. Но в ту эпоху было достаточно времени на подготовку. Свои киевляне и без того у Лобановского всегда функционально были хорошо готовы. В сборной нагрузки были очень высоки, и за две недели или немного больше времени он подтягивал и представителей других клубов до нужного физического состояния. Это у него очень хорошо получалось. Помимо успехов сборной под руководством Лобановского ведь и сами киевляне добивались громких побед в европейских клубных турнирах.
— Как вы делили в сборной функции с Лобановским?
— Я больше занимался административной работой — быт команды, обмундирование. Но, к чести Лобановского, он знал себе цену и при этом не умалял авторитет других работников тренерского штаба сборной. И не было ни одного случая, чтобы он не спрашивал моего мнения при обсуждении кандидатов в сборную, стартового состава на конкретный матч, тактики. Я высказывал свое мнение по всем этим вопросам, кроме тренировочного процесса. Это являлось делом исключительно Лобановского, и было неэтично в эти функции влезать.
«Иногда и разведчиком подрабатывал»
— А насчет изучения будущих соперников?
— Этим занимался весь штаб, включая самого Лобановского, его помощников Морозова и Мосягина и начальника команды Симоняна. Например, мы ехали на чемпионат мира в Мексику в 1986 году. Лобановский попросил меня посмотреть двухстороннюю игру венгерской сборной. Переводчиком в Мексике у нас был известный в прошлом футболист Руперто Сагасти, сын испанских эмигрантов. Тренировка венгерской сборной была закрытой, но Сагасти нашел место, откуда мы пробрались на крышу здания и увидели всю тренировку венгров. По моим наблюдениям, игроки обороны этой команды действовали довольно медлительно, о чем я сразу сообщил Лобановскому. И он вполне умело этим воспользовался. Результат вам известен — наши обыграли венгров 6:0. Потом перед чемпионатом Европы 1988 года я смотрел товарищеский матч Англия — Югославия и, надо полагать, неплохо провел его разбор и анализ. Наши обыграли англичан 3:1. Морозов и Мосягин тоже просматривали какие-то матчи и высказывали Лобановскому свои соображения по будущим соперникам. А вообще с определенного времени ввели практику обмена информацией между будущими соперниками — даже видеокассеты с записями матчей друг другу присылали. Или, когда я ездил на ознакомительные матчи будущих соперников, их национальные федерации меня обеспечивали хорошими местами на трибунах и другим необходимых, и мы делали то же самое для их представителей. Так что рассказанный мною эпизод матч с венграми скорее исключение.
— Вы считаете контакт тренеров клубов и сборной полезным?
— Конечно! Но сегодня клубы никого не допускают на базы на свои тренировки, даже представителей Российского футбольного союза. В советское же время федерация сама высылала в клубы комплексные научные группы, которые тестировали всех игроков. Например, проверяли на тесте Купера — задавали пробежку на 3 км —12-минутный бег. Бег со старта на 30 метров. Скоростную выносливость — 7 раз по 50 метров. Пятикратный прыжок в длину. Если в команде более 3–4 человека не могли выполнить нормативы, то мы выносили вердикт: команда недостаточно готова к сезону. А сейчас времена кардинально изменились. Клубы частные, имеют право не пускать посторонних на свои тренировки. И в полной мере этим правом пользуются.
— Про Папаева и Гаврилова говорили, что они функционально были ниже среднего уровня.
— Виктор Папаев много лет тренировался под моим руководством. Все эти тесты он выполнял. Другое дело, если бы его скорость и другие физические качества соответствовали бы его технике и футбольному мышлению, то он бы стал феноменальным футболистом — одного уровня с Пеле и Марадоной. Гаврилов тренировался не у меня, а у Бескова. И его физические данные были не ниже среднего уровня для футболистов высшей лиги. А культура паса, видение поля, футбольный интеллект сделали Гаврилова одним из лучших полузащитников в истории отечественного футбола.
С 1950-х и до 1980-хо бъем и еще в большей мере интенсивность тренировок менялись постоянно. Тот же Лобановский даже после успешного сезона любил говорить, что с нынешними данными завтра будем в числе отстающих.
— В какой мере в советское время вы общались с зарубежными коллегами?
— Однажды тренеров клубов высшей лиги чемпионата СССР отправили в Италию на обмен опытом — наблюдали за тренировками в таких клубах, как «Парма», «Ювентус», «Милан». Вот тренер по общефизической подготовке, перед тем как команда начнет работать с мячами, задал им на наших глазах интенсивную работу минут на 40. После этого мы спросили: каким образом ему удается держать на столь высоком уровне функциональную готовность своих подопечных? Каково же было наше удивление, когда он начал называть труды специалистов, которые тщательно изучил по своей теме, — Зациорского, Верхошанского и некоторых других. В большой мере они перенимали методы работы Лобановского. Во многом перенимали опыт итальянцев и мы. Особенно по части технической работы с мячом, в чем мы во все эпохи уступали ведущим европейским игрокам. Причем английские МЮ и «Челси» и некоторые итальянские клубы — надо отдать им должное — никогда не отказывали нашим специалистам в плане ознакомления с процессом тренировки своих команд. Наши тренеры приезжали в эти клубы на 10–12 дней. Как в последние годы, так и лет 30–40 назад. А из отечественных тренеров в этом плане зарубежных коллег в наибольшей мере интересовал Лобановский. Приезжали к нему в Киев. Но многие сильные клубы из других стран, бывало, не давали согласия на наши пожелания понаблюдать за их тренировками.
— Кого из зарубежных тренеров вы выделите по части открытости и доброжелательности к нашим тренерам?
— Лично у меня наилучшие отношения давно сложились с Миляном Миляничем. К сожалению, сейчас он сильно страдает болезнью Альцгеймера. Словак Йозеф Венглош — сейчас он один из руководителей комитета УЕФА по научно-методическому обеспечению. Бора Милутинович — с ним тоже прекрасные отношения были и остаются. В большей мере, конечно, со славянами, потому что меньше было проблем с языковым барьером.
— Кто из нынешних футболистов радует вас своим мастерством?
— В большей мере представители испанских клубов. Месси, Хави, Иньеста. Крайний защитник Даниэль Алвеш одинаково здорово может выполнять все функции всех амплуа на поле, кроме, разве что, вратарских. Криштиану Роналдо. Руни неоднократно забивал просто фантастические голы. Из вратарей — ван дер Сар, Буффон. Если говорить о самом высокооплачиваемом — Бекхэме, — я восхищаюсь его филигранными передачами, штрафными ударами. Но в целом этот англичанин в классе сильно уступает всем ранее названным мною игрокам.
— А из наших?
— Никто из них не может стать с названными мною в один ряд. То, что россиян пригласили в английские клубы, — это здорово. Но то, что они большую часть времени проводят на скамейке, свидетельствует об их объективно низком уровне. А если говорить о наших игроках, из российских клубов, то я уверен, что Акинфеев и Игнашевич могли бы закрепиться в основном составе любого европейского клуба. За остальных я бы не стал столь уверенно утверждать.
— Как изменился уровень футбольных комментаторов былых и нынешних?
— Я с громадной теплотой вспоминаю основателя отечественного комментаторского цеха — Вадима Синявского. Очень любил я слушать репортажи Озерова, Махарадзе, недавно ушедшего из жизни Маслаченко — моего бывшего ученика. Из нынешних никто так меня не радует, как названные мною.
— А из тренеров?
— Сразу оговорюсь: без звездного состава игроков даже самому великому тренеру крупные турниры выиграть невозможно. А со звездами наиболее эффективно работают Фергюсон и Липпи. Из специалистов прошлых лет выделю Лобановского. Никто из наших соотечественников и близко не подошел к количеству завоеванных им наград.
— Но ведь, когда вы с «Араратом» сделали «золотой дубль», никто из ереванских игроков не входил в стартовый состав сборной СССР…
— Тем не менее состав клуба был прекрасный. Вратарь Алеша Абрамян, Аркадий Андреасян, Эдуард Маркаров. Капитан Заназанян, оба крайних — Иштоян и Казарян. Успех предопределил правильный настрой всех игроков команды… Не хочется говорить, что это — моя заслуга. При первой встрече я им сразу сказал: я сам познал, что такое сладость победы. И вы тоже созрели для этого. Но надо поднять свою игровую дисциплину. И все игроки «Арарата» задались этой целью. Спасибо им за это.
— Тренер, не игравший на высоком уровне, много шансов имеет добиться успехов?
— Феола не играл на высоком уровне. Моуриньо был переводчиком при Робсоне. Красножан и Слуцкий из наших ведущих тренеров не были хорошими футболистами. Таких, про которых вы спрашиваете, относительно мало в большом футболе. Успехи им даются за счет умения быстро перенимать навыки великих мастеров, с которыми они постоянно общаются (как в случае с Моуриньо), за счет умения нестандартно мыслить и анализировать.
«Хорошо, когда тренер сам все умеет»
— Вы говорили, что тренер должен убить в себе игрока. Между тем спартаковцы рассказывали мне, как их тренер Симонян уже в конце 1960-х — начале 1970-х в двусторонних играх удивлял и своей «пушкой» из-за пределов штрафной площадки, и красивыми пасами.
— Я совсем другое имел в виду. Тренер не имеет права говорить спортсменам, что, мол, они не умеют играть, а вот он в молодости…. Но когда идет речь об исполнении какого-то конкретного элемента, который не получается у футболиста, а тренер не только на словах, но и на деле может показать, как его можно выполнить, — это дорогого стоит и приносит большую пользу в работе. И когда я закончил играть, мне еще не было сорока лет. Так почему и после тренировки не поработать с вратарями, обстреливая их с разных дистанций и разных положений?
— Кто вам, как форварду, казался самым неудобным вратарем среди соперников?
— Не буду оригинален. Лев Яшин. Когда ему справляли 50 лет, я спросил у него: кто из нападающих был к нему самым благосклонным? Лев не мог ответить, и тогда я назвал себя. Ведь я так много играл против Льва Ивановича, а всего один гол ему забил. Сейчас много прекрасных мастеров — Вальдес, Буффон, Касильяс. Но никто из них так не выделяется в лучшую сторону среди своих современников, как это получалось у Яшина. По большинству компонентов вратарского искусства он был лучшим или среди лучших. Он так хорошо читал игру, что ему необязательно было нырять по углам, спасая положение. К тому же и по человеческим качествам он был среди лучших, если не лучшим.
— Есть такой стереотип: футболисты — аристократы среди спортсменов, и другими видами спорта не интересуются.
— Это не про меня. Я больше любил игровые виды — баскетбол и волейбол. Хоккей в меньшей мере, потому что сам не умел играть. На коньки в Москве лишь раз меня пытались поставить, но потом махнули рукой. А вот на лыжах я много раз катался. Вернее, ходил, и мне это доставляло удовольствие. А друзей у меня много в разных видах спорта. Давно дружу с гребцом Женей Самсоновым, с биатлонистом Сашей Тихоновым, с фехтовальщицей Галиной Гороховой, нынешним президентом нашей легкоатлетической федерацией Валентином Балахничевым. На память всех не перечислишь. С театралами я дружил еще с конца1950-х — многие знаменитые актеры были преданными болельщиками «Спартака». Сейчас больше других со мной общается Армен Джигарханян.
— Вы хорошо выглядите для своих лет. Каким образом поддерживаете?
— Сейчас в мои почти 85 лет бегать кроссы, наверное, опасно для суставов. Свой организм поддерживаю только длительной быстрой ходьбой, особенно на природе. А после горячего душа применяю для контраста обливание холодной водой из ведра.
Никита Павлович (Мкртич Погосович) Симонян, один из лучших бомбардиров в истории советского футбола: 160 голов в официальных матчах. Родился 12 октября 1926 года в Армавире, детские годы провел в Сухуми. Начинал карьеру за местное «Динамо». В 19 лет переехал в Москву, где три сезона выступал за «Крылья Советов» и 11 лет — за «Спартак». За сборную СССР сыграл 20 матчей, забил 10 голов. Олимпийский чемпион 1956 года, участник чемпионата мира 1958 года. Тренировал «Спартак» в 1960–1965 и 1967–1972 годах, дважды выиграл чемпионат СССР (1962, 1969) и трижды — Кубок СССР.
Придя в «Арарат» в 1973-м, в первом же сезоне сделал с ереванским клубом дубль. Долго работал в штабе сборной СССР, в 1977–1979 годах возглавлял ее. В настоящее время — первыйвице-президентРФС.
Григорий Настенко
Комментарии 3