Летом этого года парагвайский полузащитник Хесус Медина решился на редкий по смелости шаг — перешел прямиком из ЦСКА в «Спартак». В интервью пресс-службе Хесус рассказал, как состоялся трансфер, подвел итоги первых месяцев в нашем клубе и поделился целями на будущее.
Мы общались с Хесусом ранним утром. После интервью его вместе с другими красно-белыми ждала встреча с представителями судейского корпуса, а затем — тренировка в рамках подготовки к матчу с «Ростовом». Но начался день для Медины с ответов на наши вопросы. И, конечно, с мате. Хавбек по традиции появился с калебасом в руках — традиционным сосудом для любимого южноамериканцами напитка.
— Кто чаще пьет мате — ты или Дуарте?
— Думаю, я. Мате всегда со мной. А вот Алексис иногда просит с ним поделиться.
— Ты даже Промеса потихоньку приучаешь к этому напитку.
— Да, ему нравится процесс. Я рассказал Квинси в деталях, как правильно его заваривать и пить. А из российских ребят больше других интерес проявляет Литвинов.
— Бывший спартаковец Понсе рассказывал, что ему было не так просто найти в Москве хороший мате.
— Я стараюсь привозить побольше каждый раз, когда летаю в Парагвай. В ноябрьскую международную паузу меня не вызвали в сборную, но запасы пока есть. До конца года точно хватит.
— Что еще обычно привозишь с родины в Россию?
— Люблю возить сладости. Печенье, например. Это у нас семейное: у старшего брата вообще своя пекарня. Он живет в Испании, в Бильбао. Кстати, в обратном направлении везу примерно то же самое: русские конфеты, чаи. Родителям нравится.
— Они уже бывали в Москве?
— Пока только мои друзья. Хочу, чтобы мама с папой тоже прилетели, но сейчас путь из Парагвая с учетом пересадок занимает около суток. Это непросто. Они уже пенсионеры.
— У тебя большая семья?
— Два брата и сестра. Самый старший тоже был профессиональным футболистом, но рано закончил из-за травмы. Сейчас он, как я уже сказал, владеет пекарней в Испании. Средний работает на фабрике. А сестра преподает танцы.
— Чем раньше занимались твои родители?
— Папа работал в спортивной сфере, был президентом маленького клуба, где я занимался. А мама преподавала в школе языки — испанский и гуарани. И была моей учительницей, причем весьма строгой. Но это не очень помогало, потому что я рано переключился на спорт.
— Часто говоришь на гуарани?
— Иногда переходим на него с Дуарте, если обсуждаем что-то секретное. Но для меня основной язык — испанский.
— Ты в России почти два года. Помогаешь Алексису лучше здесь адаптироваться?
— Конечно! Потому что понимаю, насколько ему сложнее. Ведь я провел в других странах уже много лет, отыграл четыре сезона в США за «Нью-Йорк Сити». А он впервые покинул родину. Алексис пока не очень хорошо знает английский, так что иногда выступаю его переводчиком. Например, если ему нужно обсудить что-то с Промесом, Мозесом или еще кем-то из ребят. Иногда можем пройтись с ним по городу, поужинать вместе.
— Расскажи о своей девушке. Она родом из Парагвая, но корни у нее славянские.
— Да, насколько я знаю, 30 или 40 лет назад ее родные уехали из Советского Союза в Южную Америку. Сейчас у нее есть родственники в Аргентине, Уругвае, Парагвае. Большое семейство.
— Она знает русский язык?
— Намного лучше меня, но все равно пока не на самом высоком уровне. Зато Наташа с детства знакома с местной культурой, выросла на ней. И еще до переезда в Россию пристрастила меня к борщу, сырникам и прочим символам вашей кухни.
— Как вы проводите время в Москве?
— Моя девушка учится в Мадриде на юриста, поэтому не может находиться со мной постоянно. Но когда она здесь, мы много гуляем по центру города. Я живу через реку от Парка Горького, так что это любимое место для прогулок. Соседний парк «Музеон» тоже атмосферный.
— Центр города — не самое традиционное место жительства для футболистов.
— Знаю, многие ребята живут в «Москве-Сити» либо поближе к стадиону. Но мне нравится мой район. Все достопримечательности рядом. В одну сторону пойдешь — «Лужники», в другую — Красная площадь. Часто спускаюсь в метро «Фрунзенская», сажусь в поезд и доезжаю до центра. И никаких пробок!
— Тебя узнают в метро?
— После перехода в «Спартак» стали узнавать намного чаще! Но я надеваю капюшон, шарф и так привлекаю меньше внимания. Вообще, меня впечатлило, насколько «Спартак» популярен. Это касается не только Москвы, но и любого города, куда мы приезжаем играть.
— Какая у тебя любимая станция в подземке?
— Конкретную не назову, но все они красивее, чем метро в Нью-Йорке!
— Жизнь в Москве сильно отличается от нью-йоркской?
— Пробки на дорогах сопоставимые, но в остальном здесь намного спокойнее. Думаю, дело в туристах. На Манхэттене они повсюду, это похоже на какой-то хаос. В первый год в США это казалось прикольным, во второй начало надоедать, а потом стало уже просто невыносимо.
И российская культура мне тоже по душе. Я много раз слышал о России негативные вещи. Еще до того, как перешел в ЦСКА в январе прошлого года. А месяц спустя эти голоса усилились. Но я говорю не о политике, а о жизни здесь, о людях, с которыми тут познакомился. Это меня приятно удивило. Так что советую всем знакомым в других странах не верить образу России, который часто создается в американских фильмах. Не надо мыслить стереотипами.
— После переезда из Нью-Йорка чувствовал на себе давление?
— Да, американские друзья и знакомые писали, что мне нужно одуматься. Родные, девушка тоже переживали. Но я объяснил им, что в Москве все спокойно, что здесь я в безопасности. Девушка приехала и убедилась в этом лично.
— Это давление сопоставимо с тем, что ты испытал прошедшим летом при переходе в «Спартак» из ЦСКА?
— Понимаю, о чем вы! Прекрасно осознавал, что такой трансфер — это большая редкость. Но я принял такое решение, потому что был убежден: так будет лучше для моей карьеры, для моего будущего. «Спартак» — это действительно большой клуб. Пожалуй, самый большой в России. Почувствовал, что во мне здесь искренне заинтересованы, и согласился. Сказал ЦСКА спасибо за все и перевернул страницу. Теперь я здесь.
— В Парагвае тоже есть главное дерби. Что будет с игроком, если он перейдет напрямую из «Олимпии» в «Серро Портеньо» или наоборот?
— Бывало и такое. Конечно, подобные ситуации многих удивляют, даже шокируют. К тому же ультрас парагвайских клубов — горячие ребята, от них можно ожидать всякого. Помня об этом, в первый месяц после перехода в «Спартак» тоже волновался, выходя на улицу. Но потом понял, что все нормально.
— Сразу после новости о переходе много гневных сообщений получил в соцсетях?
— Конечно. Будь я на месте фаната ЦСКА, тоже был бы возмущен и полон злости. Но я воспринял это спокойно. Понимал, что иначе и не может быть. К тому же от болельщиков «Спартака» получал в основном сообщения в поддержку, пожелания удачи.
— Ты общался с Лоренсо Мельгарехо по поводу перехода в наш клуб?
— Он много рассказывал мне о России, когда я собирался в ЦСКА. Мы пересекались в сборной. Лоренсо говорил, что я точно не пожалею и что это прекрасная страна. А когда он узнал, что меняю ЦСКА на «Спартак», то обрадовался, но реакция у него была забавная. Мельгарехо сказал: «Ну ты и сумасшедший!»
— В конце мая ты забивал за армейцев на «Открытие Банк Арене». Расскажи, что почувствовал, когда впервые вышел на поле нашего стадиона в красно-белой форме?
— Необычные ощущения. А еще больше обалдел от мысли, что отличился в двух последних дерби, но за разные команды!
— Твой гол на 96-й минуте принес «Спартаку» ничью. Эмоции зашкаливали, при этом игроки часто стараются не слишком активно праздновать мячи в ворота своих бывших команд. Не сдерживал себя в этот момент?
— Еще до матча было ощущение, что обязательно забью. Так бывает. Словно внутренний голос говорил: «Это будет твой день!» Жаль только, что гола не хватило для победы. Уважаю всех соперников, в том числе ЦСКА, но когда мяч оказался в воротах, думал только о своей команде. Радовался, но при этом сразу побежал в сторону центрального круга, потому что хотелось взять три очка.
— До спасительного гола в дерби был шикарный дебют в Казани — ты отличился спустя 40 секунд после выхода на замену. Это твой рекорд?
— Думаю, да. Все произошло так быстро, я сам обалдел. Идеальный дебют, ведь мы еще и крупно выиграли! Тот день буду помнить всегда.
— И в Казани, и на «Открытии» ты забил головой. Не самые типичные голы для тебя.
— Я забил столько же мячей головой за предыдущие пять лет. Неожиданно получилось. Теперь пора забивать ногами, в том числе дальними ударами, как я и обещал в первом интервью сразу после трансфера.
— В какой роли видел тебя Гильермо Абаскаль, когда обсуждал с тобой переход?
— Мы много общались с тренером на эту тему. На протяжении всей карьеры я был игроком, который действует больше на команду, а не на себя. Этого хотят от меня и в «Спартаке». Хотя порой я даже перебарщиваю, нужно быть немного эгоистичнее и чаще брать инициативу на себя.
Гильермо рассказывал, какие схемы намерен использовать, где видит меня. Я уже успел сыграть здесь на разных позициях: был и правым вингером, и левым, и атакующим полузащитником.
Что касается моих предпочтений, то максимально комфортно ощущаю себя ближе к флангу. Но это не столь принципиально, если впереди есть пространство. Тем более что в «Спартаке» мы активно используем перемещения, смены позиций между игроками, так что привязки к конкретной зоне по большому счету нет.
ЦСКА действовал на контратаках, и в ряде матчей я был там чуть ли не крайним защитником. «Спартак» играет в более открытый, атакующий футбол, стремится постоянно контролировать мяч. Это другая философия, и мне она нравится.
— Ты доволен тем, как сложились первые месяцы в «Спартаке»?
— Доволен, хотя могло быть лучше. Какое-то время ушло на адаптацию, но сейчас я чувствую себя по-настоящему своим, «Спартак» — это мой дом. И теперь хочу приносить команде больше пользы, чаще забивать. Тогда и сборная Парагвая не будет обо мне забывать, что тоже важно. Надеюсь, уже в ближайшее встрече с «Ростовом» смогу себя проявить. Я ведь отличился в матче с этой командой в последнем туре прошлого сезона…
