Андрей Тихонов
Катерина Кирильчева: Начнем с необычного вопроса. Я думаю, не все радиослушатели знают, что Андрей не так давно ты сказал, что был бы не против поиграть за «Жемчужину-Сочи». Действительно ли это так? На тебя уже вышли с предложением?
– У меня действительно есть такое желание. Если поступит предложение, я с удовольствием его приму.
КК: Но ты же понимаешь, что это в большей степени коммерческий проект. Или я не права?
– Сейчас очень много коммерческих проектов. И люди хотят, пытаются в них попасть. Я – один из них. Я хочу играть в футбол, но еще и наслаждаться городом Сочи, морем. Но, конечно же, первое – это футбол.
КК: Почему тебе так нравится Сочи, Краснодарский край?
– Сочи мне нравится, потому что мы регулярно там отдыхаем. От Москвы туда лететь всего два часа. Спокойно купил билет, сел в самолет, полетел и через два часа ты уже на море.
Мария Командная: Сезон в первом дивизионе подошел к концу. В отпуск собираешься?
– Поедем в Египет, потому что у нас дети, а там чисто, море, рыбки.
МК: В какую часть Египта вы собираетесь?
– В Шарм-эль-Шэйх. Мы туда ездим каждый год на протяжении уже трех лет, в один и тот же отель. И нам очень нравится, потому что там тихое, спокойное место.
КК: Мне кажется, в Египте тебя все должны узнавать, уж слишком популярен этот курорт у наших соотечественников.
– Там нормальный отель, довольно хорошего уровня, поэтому там наполовину иностранцы с русскими.
КК: Дайвингом случайно не увлекаешься?
– Нет. Это надо готовиться, тренироваться перед погружениями. А мы приезжаем просто отдыхать. Дайвинга у меня хватает здесь – выходишь на поле, там столько дайвинга (смеется)…
КК: Сейчас хотелось бы перейти уже к обсуждению футбольных тем. Но прежде, давай закроем тему курортных городов и, в частности, так любимого тобой Сочи. На мой взгляд, Сочи – необычное место отдыха для известного футболиста. Игроки в таком статусе обычно выбирают Сейшелы, Мальдивы.
МК: Кать, ты забываешь, что перед тобой не кто-нибудь, а Андрей Тихонов.
КК: Да, я забыла – футболистов миллионы, а Андрей Тихонов один (смеемся).
– Сочи очень нравится и мне, и моей семье, поэтому я с удовольствием поехал бы туда работать. Я двумя руками и ногами «за».
МК: Хорошо. Если не «Жемчужина-Сочи», то, может быть, какой-то другой клуб из первой лиги тебя устроит в качестве работодателя? Кстати, почему я зацикливаюсь на первом дивизионе?! Может, Премьер-Лига тоже рада была бы видеть тебя в своих рядах?
– Сейчас не знаю. Сезон закончится, будем рассматривать варианты, если они появятся. Но если будет вариант не в Москве и не в южном крае, то я, наверное, вряд ли соглашусь на него.
КК: «Кубань», кстати, вышла в вышку.
– Не могу ничего сказать по этому поводу. Если действительно будет достойное предложение, то да. Если нет, то проще будет закончить и отдыхать.
МК: Я даже слышала, что в футбольном клубе «Краснодар» условия, инфраструктура и база чуть ли не лучше, чем в «Жемчужине».
– Мы все это видели по телевизору (имеется в виду цикл сюжетов Дениса Казанского в «Футбольном клубе»). Это прекрасно! Команда «Краснодар» развивается, и скоро, конечно, там будут замечательные условия. Человек, который держит этот клуб, довольно-таки известный, поэтому я думаю, что скоро все переместится на юг.
МК: Андрей, нет такого ощущения, что «Жемчужина-Сочи» это нечто наносное, раздутое, как мыльный пузырь?
– Нет, не вижу в этом клубе ничего фальшивого. 10 или 12 лет назад команда выступала в Высшей лиге, и, кстати, довольно неплохо, в ней не было ничего такого наносного. Да, мы все прекрасно знаем про рекламу на Рублевке и на НТВ-ПЛЮС. С этим все понятно, но неизвестно, что происходит в самой команде и как это выглядит. Посмотрим, что будет на следующий год, действительно ли к Олимпиаде клуб выйдет в Премьер-лигу. Что, кстати, будет огромным плюсом, так как на юге появится еще одна база для подготовки и для игр Прьемьер-Лиги и сборной. Все идет только к лучшему.
КК: Маш, я думала, ты хочешь немного другой вопрос задать: не чувствует ли Андрей, что все эти «Жемчужины» немного не его уровень? Мягко говоря…
– Уровень или не уровень, но сейчас вообще многие футболисты останутся без работы, потому что все они привыкли к большим контрактам. А когда ты не нужен определенной команде, то нужно искать. Не все хотят брать футболиста, который приучен к большим гонорарам. Сейчас большие деньги можно найти только в таких супер-клубах, как ЦСКА, «Спартак», «Зенит», «Динамо», «Локомотив». И все. Но я думаю, с каждым годом эти раздутые зарплаты будут все равно уменьшаться. В силу этого футболистам, которые привыкли к большим деньгам, будет тяжело найти команду.
МК: Андрей, как сам футболист может осознавать, что его зарплата раздута? Ты мне в такие моменты напоминаешь декабриста какого-то!
– Когда мы начинали играть, не было таких огромных зарплат. У меня никогда за всю карьеру не было огромных зарплат. Но есть люди, которые привыкли получать много, им очень тяжело опуститься на ступеньку ниже. А когда футболисты изначально играли и зарабатывали немного, можно и шаг вниз сделать, в первую лигу, и играть приблизительно за те же деньги.
МК: Владимир Никитович Маслаченко нам рассказывал, что в его игровое прошлое в «Спартаке», команды ездили на матчи на электричках.
– Это нормально. «Спартак» тоже опускался в метро из-за пробок, и ничего страшного.
МК: Кстати, не так давно.
КК: И «Томь» тоже.
– В первой лиге мы иногда переезжаем на поездах, в вагонах с обычными людьми. Это футбол, никуда от этого не денешься, все зависит от бюджета. Если клуб может себе позволить самолет, чартер, это замечательно. Но иногда бывает так, что люди летают обычными рейсами с обычными людьми. Это нормально.
КК: Ты же видишь эту ситуацию изнутри. Как получилось, что после 90-х клубные бюджеты вдруг стали раздутыми? За счет чего это случилось?
– Бюджеты выросли, потому что клубы хотели заполучить лучших футболистов. Плюс шел торг, когда одна команда хочет какого-то игрока, вторая тоже за него борется, и начинается торг. В итоге, получается так, что футболист только в плюсе. Потому что одна команда поднимает деньги, вторая перебивает этот контракт, другая еще увеличивает. Поэтому игрок только в плюсе. И когда один футболист получает порядка двух миллионов долларов, то агенты других стараются выбить приблизительно те же зарплаты. Отсюда очень много раздутых контрактов. А люди их подписывали на 3-4 года. А когда стукнул кризис, получились такие ситуации, как в сейчас в раменском «Сатурне», когда люди по несколько месяцев не получают зарплату. Есть и другие команды в похожем положении.
КК: «Ростов», если я не ошибаюсь?
– Да. Зарплаты подняли, а чем завлечь к себе футболиста, если только не деньгами? Я не беру московские команды и Питер, а есть периферийные города, которые действительно только деньгами могут заманить к себе хорошего игрока. Потом наступает момент, когда деньги в регионе заканчиваются, а контракты еще есть. Так было, например, в Самаре. Ярошик, Колер и другие игроки получали огромные зарплаты. Потом стукнул кризис, и «Крылья советов», как мы знаем, спасли только наверху. Но договоры-то остались такие же большие, их никуда не дели. Их предлагали снизить, но футболисты не согласились. Потому что, как они рассуждают: «подписал контракт – пожалуйста, плати, это не мои проблемы, а проблемы клуба». Отсюда возникают такие надутые бюджеты, такие проблемы, где клубное руководство не может платить деньги, а игроки не идут на уступки.
МК: Андрей, то, о чем ты сейчас говоришь, это болезнь нашего футбола. А он способен излечиться?
– Можно излечиться, если примут закон об определенном потолке зарплат. Когда появится максимум, за который футболисты будут играть, зная, что это потолок.
МК: Но такого же нет нигде в мире!
– Нигде такого нет, вы правы, но если у нас есть кризис, если мы живем только за счет спонсоров. Когда у спонсора деньги заканчиваются, ищут другого.
МК: Такого, кстати, тоже нигде в мире нет.
– Да. Но в Англии, в Испании живут за счет телевидения, продажи атрибутики, билетов, на счет звезд, наконец! У нас таких звезд нет. Мы еще не вышли на такой уровень, чтобы деньги тратились только из одного какого-то места. Есть определенные спонсоры, тот же «Лукойл», «Башнефть», «Газпром», которые тратят сумасшедшие деньги на содержание клубов.
КК: Андрей, ты сказал, что эта ситуация, в частности, зависит от продажи телеправ. Клубы, по твоему мнению, должны получать прибыль от телетрансляций. Здесь палка о двух концах, потому что команды хотят получить больше, но при этом телекомпании сейчас говорят, что российский футбол, как продукт, не на том уровне, чтобы платить за него так, как платят в Европе – баснословные деньги.
МК: Он просто столько не стоит.
– Конечно, наш футбол столько не стоит. Посмотрите на уровень съемки, когда играет, например, «Амкар», непонятно, кто дал пас, было вне игры или нет. Клуб от этого только страдает. Если ты платишь большие деньги, ты должен обеспечить на матч в обязательно порядке 10 или 15 камер. Уровень нашего футбола пока не дотягивает до того, чтобы снимать футбол таким количеством аппаратуры. Но хочу повторить: есть моменты, когда смотришь иностранный футбол, на стадионе это одна картинка – все еле ходят, – а по телевизору это выглядит так, как будто все носятся как сумасшедшие. То есть уровень съемки и режиссуры совершенно другой, чем у нас.
КК: Сейчас еще в 3D стали футбол показывать. Ты не смотрел?
– Я бы с ума сошел. У меня вестибулярный аппарат не очень хороший, поэтому, наверное, на пятой минуте у меня бы голова закружилась.
КК: Я хорошо тебя понимаю, Андрей. Я ходила на 3D несколько раз, и после 10 минут от начала трансляции меня, честно говоря, начинало подташнивать.
МК: Катюш, Андрей Тихонов смотрит футбол в 5D (смеется)!
– Я смотрю просто в «D» – дома.
МК: Андрей, сезон в первом дивизионе закрыт. Твои «Химки» финишировали на, так сказать, несчастливой 13-й позиции. Расскажи, пожалуйста, доволен ты или нет тем, как провел этот футбольный год?
– Я, если честно, всегда собой доволен. Вот, вы смеетесь.
КК: Это рецепт счастья, мне кажется.
– Это хорошо. Я сам иногда удивляюсь, что в свои годы я не опускаюсь ниже. Не знаю, как смотрится со стороны. Все-таки наша команда не борется за определенные места. Потому что у Александра Федоровича Тарханова была задача построить молодой клуб, заиграть перспективных молодых игроков. Не было задачи занять третье или четвертое место. Ну, вот, так и получается. Были у нас и перемены в середине сезона, мы немного провалились. А так, честно скажу, я собой доволен. И силы есть! Могу спокойно играть.
МК: Для «Спартака» сил хватило бы? Ты наверняка смотришь почти все матчи «красно-белых»? Ты доволен тем, как сейчас играют москвичи?
– В данный момент «Спартак» выглядит довольно-таки убедительно. Если летом можно было говорить, что это не так, то не так, то сейчас так уже не скажешь, и игра с «Зенитом» это показал. В концовке питерцы уже еле ноги таскали, а москвичи выглядели убедительно.
КК: Раз уж мы затронули тему матча «Спартак» – «Зенит», то скажи, что ты думаешь по поводу стычки Денисова с Карпиным? И Тони Панассолью с Игорем Симутенковым?
– Это полный бардак! Я видел этот момент, Денисов просто пнул мячик. Конечно, нельзя этого делать. Можно сказать, что ты бросаешь вызов людям, берешь и кидаешь в них мяч. Это неправильно. Денисов – это, конечно, нонсенс. Я не беру его футбольные качества, но человеческие, видимо, настолько невысокие, что он так делает.
КК: Сейчас приняли «кодекс чести», идет борьба с агрессивно настроенными болельщиками, с матом на трибунах и так далее. А тут такое поведение демонстрирует сам футболист. Сейчас футбольная общественность во всю обсуждает, стоит ли Игоря на время отстранить даже от выступления за сборную.
МК: Потому что сборная – это лицо страны.
– Ну, нет, лицо страны, на мой взгляд, это немного другое. Я думаю, если сборная дает результат и Денисов не последний человек в этой команде, то нет. Но я считаю, что своим поведением он мог спровоцировать массовые драки на трибунах. Если у нас нормальное футбольное руководство, то это игрок будет дисквалифицирован на несколько игр, чтобы другим повадно не было. Потому что то, что началось внизу, на бровке, это чистый бардак, по-другому не назовешь. А могло быть еще хуже, если бы этот конфликт перенесся бы на трибуны. И все из-за одного человека – захотелось Денисову пнуть мячик, расстроился он, не проигрывал давно. Люди должны уметь проигрывать! Тем более, если ты проиграл на выезде «Спартаку», тем более – по делу. Нужно держать свои эмоции в себе. У Денисова явно с этим проблемы.
МК: А это вообще приемлемо орать на главного тренера чужой команды?
– У нас сейчас, знаете, нет никаких авторитетов. Футболист может сказать все, что угодно тренеру другой команды. Воспитание людей настолько недалекое, что любой человек, если его обидели, может высказаться. У молодых нет никакого уважения к старшим или, пускай, он не старше тебя, но занимает должность выше. Воспитания им не хватает.
КК: Как надо воспитывать?
МК: Может быть, это как раз деньги людей развращают?
– Деньги, конечно, меняют людей, но все-таки они портят не всех. Я думаю то, что произошло – это некое стечение обстоятельств. «Зенит» всегда наверху, игроки этого клуба всегда на слуху. Плюс в этой питерской команде есть несколько человек, которым свойственна вседозволенность со стороны руководства. Просто, не нужно пинать мячик. Подошел бы спокойно к Карпину и сказал, что ты о нем думаешь. Можно же подойти и, не кривя лицом и не сильно поднимая голос, сказать определенные вещи, которые сильно не понравятся твоему собеседнику. Не от большого ума идет то, что Денисов сделал.
МК: Андрей, в 90-х было какое-то невероятное поколение спартаковских футболистов. И постоянные золотые медали – ты же восьмикратный чемпион России! Мне кажется, ты чуть ли не единственный в мире футболист, у которого столько регалий. Но куда это все делось в «Спартаке»? Это уже не та команда…
– Если честно, я даже не знаю, сколько раз я официально выигрывал премьер-лигу.
МК: Восемь раз!
– Может быть и восемь. Если честно, я очень спокойно к этому отношусь. У меня в доме все мои регалии стоят на специальной полочке, и я иногда поднимаюсь и смотрю на них. Но, если честно, я даже не знаю, сколько раз я становился чемпионом. А куда это все делось? Нарушилась преемственность поколений, и все пропало. Стали приезжать иностранцы, дорогие легионеры. Они приезжают играть за, и у них нет «спартаковского духа» и всего остального.
МК: Андрей, на каком чемпионстве ты сбился со счета?
– В 2000-м году, когда меня выгнали из «Спартака», я даже не знал, дали мне чемпионство или нет. Допустим, в 92-м году меня не вызывали на вручение медалей, хотя я забил «золотой» гол. Поэтому я и не в курсе, сколько раз я чемпион России.
КК: Как так получилось, что тебя не вызвали? Почему? Ты же «золотой» гол забил!
– Есть определенное количество игр, которые ты должен набрать. Со временем это, наверное, притупилось и получалось так, что игроки приходили, играли 10 матчей и получали чемпионство. Поэтому не могу точно сказать, сколько раз я официально становился чемпионом.
МК: Может быть, в этом виновата эпоха Червиченко? Говорят, что чуть ли не 73 легионеров прошли тогда через «Спартак».
– С Червиченко я работал в «Химках». Ничего плохого о нем не могу сказать – все только положительное. Человек всегда выполнял то, что обещал ребятам. И не только мне, но и остальным футболистам. Лично я не слышал, что Червиченко кому-то недодал или обманул. Он все делал для ребят. По крайней мере, так было в «Химках», про «Спартак» ничего не могу сказать. Знаю, что для Егора Титова Червиченко тоже все сделал.
КК: Раз уж мы затронули тему легионеров, ты когда-то достаточно остро высказался на тему того, что легионеры не могут быть капитанами российских клубов. К Алексу ты стал спокойнее относиться, или все равно, по твоему мнению, Алекс не имеет права быть капитаном?
– Если я такое говорил, то это в прошлом. Наверное, я раньше так считал. Сейчас капитанами становятся те, кто действительно приносит пользу команде, играют стабильно и дают определенный результат. Тот же Алекс, я думаю, достоин капитанской повязки. Но когда в «Спартаке» стали делать как в Испании, кто дольше в команде, тому и капитанская повязка, то я сильно удивился, в частности – тому, что даже Паршивлюк вроде бы выводил команду в качестве капитана. Человек все-таки не имеет никакого влияния на иностранцев. А отдавать повязку тому, кто дольше всех в команде, это неправильно.
МК: Хорошо. Как ты относишься к тому, что Андрей Дикань, который в команде два-три месяца, стал капитаном?
– Вот этого я вообще понять не могу. Как это решается? Да, я понимаю, Дикань вышел, выручил в определенных матчах, вытащил «Спартак», но сразу давать ему повязку? Видимо, Дикань пришел и сразу кулаком по столу ударил, сказал: «Всем играть и бегать, чтобы пятки сверкали!». Тогда да, не вопрос. Тогда пускай у него будет повязка, пускай все бегают, главное, чтобы слушались его. Но когда выходит молодой парень и не может ничего ни предъявить, ни сказать своим одноклубникам, ни повести за собой, это мне непонятно.
МК: Катюш, я предвкушаю твой вопрос про Кебе.
КК: Правильно предвкушаешь!
МК: Но пока ты его не задала, я хочу спросить вот что, сейчас под 11-м номером в «Спартаке» играет Веллитон. Как ты к этому относишься?
– Очень положительно. У нас был инцидент с Карпиным. Журналисты неправильно что-то дописали, все-таки одна запятая может изменить любое твое высказывание.
МК: «Казнить нельзя помиловать»?
– Да. Я сказал тогда, что 11-й номер приносит удачу нападающему. Родионов, Бесчастных, Тихонов и сейчас Веллитон, все эти футболисты забивали, были бомбардирами. Я и говорил, что 11-й номер помогает футболисту забивать, он, видимо, какой-то счастливый в «Спартаке». И я рад, что Веллитон сейчас забивает, я думаю, он лучший нападающий чемпионата России. В данный момент он, пожалуй, сильнее и Вагнера Лав. Потому что он каждую игру забивает, приносит результат, и в этом ему, наверное, помогает 11-й номер.
КК: Я нашла ту цитату, из-за которой у тебя было недопонимание с Валерием Карпиным. Вот она: «Носить футболку с каким-либо номером – это еще не честь. Носить футболку «Спартака» – вот это честь. Игроки, будь то Веллитон или любой другой новичок, должны биться не за номер, а за право играть в майке, на которой он значится». Мы об этой фразе говорим?
– Там немного по-другому было. Был момент, когда я сказал, что мы играли за любовь к футболу, а не за деньги, как сейчас. Легионеры приезжают и играют только за деньги. За большие деньги. Но это нормальные вещи. Что вы думаете, Кураньи поехал играть в Россию за любовь к чемпионату России? Или как говорят иностранцы: «А что, у вас там по улицам белые медведи ходят?» Или когда Жирков рассказывает ребятам из «Челси», сколько получают люди в «Зените», они сразу хотя ехать в Санкт-Петербург. Знаете, игроки приезжают сюда за контрактами, и никто не скажет: «Я люблю Россию». Когда такие легионеры целуют эмблемы на майках своих клубов, я, конечно, не могу этого понять.
МК: Но ты спокойно к этому относишься?
– Да, спокойно. Если клубы, президенты готовы платить такие деньги, то пускай легионеров станет как можно больше, но только таких, как Веллитон, Алекс, Вагнер Лав, Кураньи. Пускай еще хоть 20 человек приедет, лишь бы вырос уровень нашего чемпионата. Сейчас в других странах уже показывают обзоры нашего чемпионата. Это говорит о том, что у нас играют сильные легионеры, плюс Кубки УЕФА «Зенита», ЦСКА Кубок УЕФА, от этого вырос интерес к нашей лиге. Пускай едут, пускай им по 20 миллионов платят, лишь бы наш футбол был лучше. Пусть мальчишки видят, куда им тянуться.
КК: Продолжим тему легионеров. Я читала, что ты не раз говорил, что осуждаешь расизм. Не так давно появилось интервью с Кебе, в котором он рассказал о непростой ситуации в «Спартаке».
– Да, просто смешно.
КК: Кебе в частности у помянул, как поломал всю мебель на базе после конфликта с Бесчастных. Я уверена, ты читал это интервью и можешь расставить все точки над “i”. Так был ли расизм в «Спартаке»?
– Я не думаю, что такое было только в «Спартаке». Везде. Было немного другое время. Когда приезжал чернокожий парень, ему было непросто. Хорошо, что у нас был такой тихий, спокойный человек как Робсон. Над этим бразильцем мы смеялись, и он вместе с нами смеялся. Но к Робсону у нас никогда претензий не было. Нормально, когда люди понимают подколы и смеются над ними. У них просто такой жаргон и никто не обижается. У нас были с Робсоном такие вещи, но он не обижался. Он над нами шутил, мы – над ним. А есть люди, которые плохо реагируют, как вот Кебе написал, что он поломал все у себя в номере. Или где там? То есть человек неадекватный. Все по-разному реагируют на это. Это было, от этого никуда не денешься. Проявления расизма были и раньше, просто об этом меньше говорили. Чем больше темнокожих ребят приезжало, тем ярче выражался расизм. Когда был один такой футболист, об этом никто не писал и никто ничего не слышал. Потом их стало много. Все-таки есть группа болельщиков, которые их не любят. Это касалось и Робсона. Было определенное количество болельщиков, от которых он бегал в Сокольниках, – от скинхедов – он хорошо и быстро бегал.
МК: Ты был свидетелем той ситуации с Кебе?
– Нет, меня не было уже. Это год 2001 был, наверное, или 2002. И как там Кебе писал?
КК: «Где сейчас эти люди, Бесчастных, Ананко и Титов? Имя Бесчастных я не забуду никогда. Нас было пятеро африканцев. Романцев вел тренировку, и вдруг один из нас попал ему мячом в руку, а Бесчастных говорит: «Эта обезьяна ему в руку попала». И так далее.
– Видите, раньше все было немного по-другому, по-другому воспринималось. Но Вовка такой человек, он за словом в карман не лез и мог сказать все, что хотел. Видимо, именно поэтому у Бесчастных и Кебе были напряженные отношения. А Вова – очень специфический человек. Он, может, мог бы еще долго играть, но он любил всех учить, как надо правильно играть. Он признавал только одну футбольную школу – спартаковскую, и он учил играть, так как его учили, так и не перестроился. Но не многие это понимали. Даже в Испании, когда он только приехал в команду, он сразу попросил переводчика, мол как сказать плохие слова на испанском. Тот ему перевел, и он давай эти слова всем говорить. То есть настолько эмоциональный и взрывной человек, что даже там пытался себя проявить. Но это специфика одного человека.
КК: Но на самом деле, он не настолько неправ, потому что, мне кажется, первым делом любознательные люди, которые изучают иностранный язык, стараются узнать, как ругаться на чужом языке. Такова природа человеческого любопытства – сразу хочется узнать о запретном.
– Это понятно. Конкретно Бесчастных эти слова нужны были, потому что многие ругаются на поле, на тренировках, и ты должен приблизительно понимать, о чем речь. Если тебе говорят постоянно непонятные какие-то слова, одни и те же и регулярно, то ты, конечно, хочешь у переводчика спросить, а что это. Грубо говоря, «я – хороший человек или плохой?».
КК: Хочешь примерно представлять, на что тебя посылают (смеется).
– И куда, да (смеется).
МК: Андрей, ты ушел из «Спартака», точнее тебя «ушли» из «Спартака» в 2000-м году. Но удивительно, что ты никогда не сказал плохого слова ни про Романцева, ни про то руководство. В чем подвох? Неужели не накипело?
– Да нет, не накипело. Иногда дороги расходятся. Люди иногда живут в семье по 20 лет вместе, а потом раз и разошлись. А здесь мы всего-навсего делали свою работу.
КК: Но были же такие слова, что у Егора Титова с твоим уходом отрезали одну руку, а у тебя сразу две, потому что сразу минус команда.
МК: Вырвали сердце даже!
– Это понятно. Но все равно человек должен уметь перестраиваться. Да, конечно, было больно и горько. Но что делать?! Тогда я не остановился и стал играть дальше, хотя Романцев назвал меня «отыгранным материалом». Поймите сами, мне 40 лет, а я еще выступаю, а Олег Иванович не тренирует и уже очень давно. Не знаю, кому больше пошло на пользу наше расставание – ему или мне. И да, я ни разу плохо не отозвался о Романцеве. А как я могу что-то сказать, если этот человек сделал из меня футболиста? Да, я сам из себя сделал профессионала, но этот специалист дал мне толчок, он помогал мне ежедневно. Сколько лет прошло? Восемь лет. И именно этот человек заметил меня, пригласил в «Спартак» и сделал из меня такого футболиста, каким я сейчас являюсь, и по сей день я играю в футбол благодаря знаниям, которые дал мне Олег Романцев. Как я могу про этого человека что-то плохое сказать? Да, он выгнал меня из команды, но до этого он выгнал и Цымбаларя, и Кечинова, и Юрана. И вы заметили, что ни один из них не сказал про него плохо? Потому что этот человек научил людей играть в футбол. Да, я не беру Юрана, потому что это украинская школ, заграница, он самостоятельный, обеспеченный человек, который имеет свое слово, свое «Я». Посмотрите – ни одного плохого слова про Романцева. Это говорит о том, насколько Олег Иванович положительный человек. Да, он своеобразный, он не любил общаться с игроками, но он дает то, что не дает ни один тренер.
МК: Но сейчас, спустя 10 лет, ты разобрался для себя с той ситуацией?
– А никакой ситуации не было. То, что меня убрали из команды? Я попал в Самару и замечательно провел четыре года. Я три года играл в «Химках», в новом клубе, который образовалась всего 13 лет назад. У меня отличная карьера, и мне некогда было разбираться, мне нужно было играть.
МК: То есть все, что ни делается, все к лучшему?
– Все к лучшему.
КК: Мне хочется еще понять вот еще что. Та ситуация из разряда тех, что может заставить настоящего мужчину заплакать?
– Нет-нет. Не та. В такой ситуации может заплакать или хлюпик или наполовину мужчина. Да, я провел отличные годы, были чемпионства, Лига чемпионов, УЕФА. Мы были первой командной, кто смог обыграть сборную Франции. У меня были отличные футбольные годы, и плакать в такой момент – нет, нельзя.
КК: В какой можно?
– Я думаю, мужчины плачут в те моменты, когда теряют близких или в каких-то очень крайних ситуациях. Но если мужчина не получил зарплату и заплакал, это плохо.
МК: Таких, наверное, нет. Хотя в футболе все может быть (смеется).
– Есть и такие, что делать.
Комментарии 5