Роман Павлюченко перешел в московский «Арарат» и дал интервью: о чемпионстве «Спартака», о зарплате в новом клубе, о просьбах игроков «Тоттенхэма» устроить их в Россию и о том, как в «Урале» всей командой договорились не жать руку Ари.
– В конце апреля президент «Урала» Григорий Иванов объявил о договоренности по новому контракту, а через месяц вы уехали в Москву. Что произошло за это время?
– Да ничего особенного, просто я все обдумал и решил вернуться. Семья в Москве, я в Екатеринбурге – посчитал, что надо ехать домой и быть рядом. Президенту я все это объяснил – он меня понял.
– Не уговаривал остаться?
– Нет, но расстались мы хорошо. Иванов сказал: «Я тебя понимаю, всегда ждем тебя в качестве игрока. А если отучишься, то, может, и в качестве тренера».
– Правда, что кроме «Арарата» был вариант со «Спартаком» из Юрмалы?
– Мы общались с президентом клуба. Он позвонил и сказал: «Хотим, чтобы ты приехал». Они же в Лиге чемпионов будут играть. Но опять-таки – для меня важнее было остаться в Москве с семьей.
– Можно было в Юрмалу семью перевезти – там хорошо.
– Дело не том, хорошо или плохо. Просто у меня двое детей, а тут переезд, перелеты. Уже не хочется всего этого.
– Недавно вы сказали: «Кто со мной подпишет контракт на 2-3 года?» С «Араратом» на сколько подписали?
– Предлагали на два года, но подписал на один. Спрашивали: «Почему? На два же лучше». Но деньги для меня не на первом плане. Если бы гнался за ними, подписал бы на пять лет и спокойно играл во второй лиге. Но я даже не знаю, что это такое – во втором дивизионе никогда не играл. Надо осмотреться, изучить и посмотреть, как буду себя чувствовать. Если все будет хорошо, продлим контракт. Нет проблем.
– Каряка и Алдонин играли в ЛФЛ для удовольствия. Для вас этот переход – тоже развлечение или что-то серьезное?
– Слушайте, ну у меня есть контракт, а у команды есть задача – выйти в ФНЛ. И я буду делать все для того, чтобы она осуществилась, а не просто бегать для себя. Хотя удовольствие, надеюсь, тоже получу.
– Вы сказали, что приехали не за деньгами. Во сколько раз зарплата в «Арарате» меньше, чем в «Урале»?
– Давайте не будем об этом. Похуже, но не совсем плохо.
– Во сколько раз меньше? В два? В пять?
– Ну, зачем вам? Раз я подписал контракт, значит, меня устроило. А хуже или лучше – не важно.
– Вчера появилась информация, что в «Арарат» переходит Динияр Билялетдинов. Когда последний раз с ним виделись?
– Давно. Наверное, еще когда он в «Спартаке» играл. А вот в Англии мы часто пересекались. В Лондоне Аршавин и Жирков жили, Билялетдинов тоже приезжал. Семьями ходили в парки, ну и сами тоже собирались. В основном – там, где вкусно кормят.
– Валерий Карпин вспоминал, что поначалу вы не хотели ехать в Англию – пришлось уговаривать.
– Это правда. Другая страна, другой язык, плюс у меня семья уже была, ребенок – если бы я был один, то без проблем бы переехал. А так – боялся. Поэтому и отказывался, а когда Карпин уговаривал, то я про себя ругался: «Да чего ты ко мне пристал!» Но когда все-таки уехал в Англию и поиграл там, был благодарен Карпину за то, что убедил.
– Сколько времени на это ушло?
– Пару недель. Он ведь даже с моей женой разговаривал, когда я уезжал на игры. Просил, чтобы она уговорила. Переломный момент наступил после звонка от Хуанде Рамоса. Когда он сказал, что хочет меня видеть в «Тоттенхэме», я решил, что надо ехать. И позвонил агенту.
– Читали интервью, в котором Харри Рэднапп рассказывал, что на тренировках вы уставали меньше, чем ваш переводчик?
– Ну, он лукавит, конечно. Был момент, когда за день до матча мы отрабатывали стандартные положения. Разыгрывали угловые, но я не понимал, что от меня хотят. На бровке стоял переводчик – ну, его и позвали. Он добежал до меня и все объяснил. Это было один раз. Один! А у нас сразу стали писать: да у него, мол, там переводчик есть! Но что-то я не слышал возмущений, что тот же Халк в России не учил язык. Да у нас в каждом команде переводчики есть – это нормально. А на меня все с этим переводчиком накинулись. Почему? Наверное, любили меня.
– А вы учили язык усерднее, чем Халк?
– Не знаю, как учил Халк. Но я каждый день по два часа занимался с репетитором. После тренировки приезжал домой – у меня были книги, тетради. Но интервью на английском не давал.
– К чему было сложнее всего привыкнуть в Лондоне?
– К движению на дорогах, плюс руль с другой стороны. На встречку, конечно, не выезжал, но по бордюрам ездил. Но это буквально пара недель – и все. Сложнее было вернуться в Россию и привыкать к тому, как ездят здесь.
– Смоделируем ситуацию: через неделю в «Арарат» приезжает Ари. Ваша реакция?
– Он туда не приедет. Ну, или меня там после этого не будет.
– Весь вечер после финала Кубка России вы повторяли про него одну и ту же фразу. Почему вы не могли остановиться?
– Возможно, стоило подобрать другое слово – не надо было так грубо. Но когда я посмотрел повтор, меня переклинило! Если бы я в «Тоттенхэме» подбежал бы и ударил англичанина, думаю, меня бы футбольная федерация тут же отправила домой. Поэтому я не понимаю, как такое возможно: человек приезжает из Бразилии и бьет русского футболиста. Подрались бы русские, я, может, нормально бы отнесся. Но когда бразилец бьет русского – это ненормально. Человек приезжает в нашу страну, зарабатывает деньги, но начинает качать права и бьет игрока со спины. Конечно, неправильно, что я так нецензурно начал выражаться.
– Утром вы с какими ощущениями проснулись?
– Когда чуть остыл, понял, что нельзя было так делать. Но в тот вечер я этого не понимал. И понеслось…
– Где вы смотрели видео драки?
– Я пришел в автобус и начал смотреть обзор, потому что в игре этого эпизода не видел. Когда посмотрел обзор, сразу пошел в судейскую, показывал видео арбитрам. Мне сказали, что разбираться будет комиссия, а не они. Я не мог успокоиться, ходил и кричал.
– Вы говорили, что Ари в «Краснодаре» вел себя так же.
– Я его лично не знаю как человека, но знаю футболистов, которые с ним играли. Мне все говорили, что он всегда такой был. Даже бразильцы говорили! Если сами бразильцы говорят, то вообще не знаю. Я бы с таким человеком не мог бы играть в команде. А если бы играл, то дрался бы с ним постоянно. Слышал, что на тренировках в «Спартаке» он то же самое делал. Если русский цеплялся с иностранным футболистом, он подбегал и мог чуть ли не начать бить.
– Если бы он полетел в Екатеринбург на матч с «Уралом», руку ему бы не пожали?
– Я лично – точно нет. Вообще мы сидели с командой и договорились, что если он прилетит, то перед игрой на рукопожатии ни один футболист стартового состава не подаст ему руки. Но в игре ничего бы не было: никаких драк, никаких травм. Даже не было мыслей сломать ему ноги или наступить на ахилл. Зачем? Он тоже футболист, у него тоже есть семья.
– Георгий Чантурия вспоминал, как вы однажды встали за диджейский пульт и включили песню «ВИА Гры» «Твои глаза». Почему ее?
– Там была какая-то не очень хорошая клубная иностранная музыка, все сидели и никто не танцевал. Когда я попросил поставить наше – возможно, это была «ВИА Гра» – люди встали и начали танцевать. Стало весело!
– Вам 35 лет. Сколько еще планируете играть?
– Главное, чтобы здоровье было. Буду играть, пока не почувствую, что уже все. Сейчас все хорошо – готов к тренировкам, к нагрузкам. И выгляжу вроде молодо еще.
– Когда вы играли в Англии, о чем вас чаще всего спрашивали партнеры по «Тоттенхэму»?
– Единственное, о чем спрашивали английские футболисты – это про зарплаты в России. Они про наш футбол ничего не знают, слышали только про «Спартак», «Зенит» и ЦСКА. Ну и знали, что в России платят большие деньги. Я им и рассказал, какие премиальные получил каждый футболист «Зенита» за победу в Лиге Европы. Вам цифру не назову, но когда им сказал, у них у всех глаза округлились. Просили меня поговорить, чтобы их тоже забрали туда. Я думаю, когда Бентли поехал в «Ростов», он только этого и хотел. Спрашивали еще про водку, но привозить бутылки, как Жиркова, меня не просили.
– Денис Глушаков отмечал чемпионство «Спартака» на заборе и с бутылкой самогона в руке. Что вы делали в этот момент?
– Я очень радовался за «Спартак»! Я знал, как болельщики, как руководство, как Леонид Арнольдович (Федун) ждали этот день. «Спартак» всегда был в России моей командой и навсегда ей останется. Если и буду организовывать прощальный матч, то в составе «Спартака». Я с детства любил и болел за этот клуб и был счастлив, когда меня пригласили. «Спартак» – моя родная команда.
– Первый человек, которого вы поздравили с чемпионством «Спартака»?
– Сначала написал Самедову, а потом Глушакову. Саша ответил на следующий день, а Денис, по-моему, дня через два. Я не удивился: когда увидел его с гитарой, сразу понял, что ответит он мне точно не сразу.
– «Тоттенхэм» провел классный сезон. Следите за бывшей командой?
– Смотрю матчи, конечно! Есть футболисты, с кем мы еще вместе играли, но связь ни с кем не поддерживаю. Видел, как сносили стадион, но что поделать – новый стадион будет еще лучше! Я в Англию летаю каждый год по делам – по вопросу здоровья. Встречаюсь с друзьями, ходим в рестораны, в которые ходили раньше. До сих пор даже узнают: когда в ноябре летал в последний раз, в городе подошли: «О, Суперпав!»
– Вам оставалось пожить всего полгода в Англии, чтобы получить вид на жительство. Не жалеете, что сорвались в Россию?
– Честно, жалею. Жена говорила, что ты будешь жалеть, а я спорил. Через полгода в «Локомотиве» понял, что я дурачок. Мне даже президент «Тоттенхэма» сказал: «Если бы ты был моим сыном, я бы тебе задницу ремнем отбил. Как можно из Англии уехать играть обратно в Россию?» Но время уже не вернешь.
Леонид Волотко, Глеб Чернявский
matchtv.ru
Комментарии 3