Как фанатов принимают на Кавказе

Корреспондент «ССФ» отправился с инспекторской проверкой, слившись с толпой фанатов.




Просыпаюсь в четыре утра, чертыхаясь, но вспоминаю, что уже сутки мог трястись на автобусе по просторам России с менее состоятельными фанатами, и успокаиваюсь. Года три назад скатал с «Черноморцем» за 1200 км от Новороссийска до Камышина – спасибо, больше не надо!

Настроение моих попутчиков по чартеру во Внуково оказалось не в пример моему бодрым. Все, в отличие от меня, были закаленными «путешественниками». Амир (он же Профессор, больше 350 выездов) толкает речь, кто-то режется в картишки, бородатый Андрей из «старой гвардии» заставляет своего 12-летнего сынишку, тоже Андрея (20 выездов), подтягиваться на перекладине в автобусе (по пути к самолету), грозя «высадить, если будет меньше десяти раз»…

– Такой не раскачаешь, – уважительно говорит кто-то при виде пузатого красно-белого Ту-204 с надписью Red Wings. (Я подумал было, не работа ли это спартаковского художника, и что это за группировка – «Красные Крылья»? Оказалось, название авиакомпании.)

Взлетаем – и почти сразу пассажиры засыпают вповалку, набираясь сил на второй День Победы – в ней (победе) никто не сомневался…




– Нет омоновцев? – с этим вопросом «Спартак» высаживается во Владике. Омоновцев не было, не было и милиции, пустым был аэропорт, пустое и небо – и тут метеорологи обманули, грозя дождями...

Пока стояли, ждали автобусы, какой-то полковник объяснял: обед не предусмотрели, но «что-нибудь придумаем». Тут же звонок другу: «Готовь пироги, мясо, народу – двести человек!».

Три автобуса (в каждом для приличия по добродушному милиционеру) отъезжают, лавируя между бетонными плитами, расставленными, чтобы помешать шахидам таранить аэродром… Впереди – гаишный «жигуленок» с мигалкой, позади – еще один. Ехали-ехали и остановились у длинного бетонного забора. «В резервацию привезли», – морщится кто-то. Оказалось, за забором – ресторан «Жемчужина». Народ кидается занимать места, заказывать шашлыки, но оказалось, все уже заказано и накрыто в банкетном зале. Осетинки несут на блюдах знаменитые пироги (диаметром в треть метра), салаты, суп в чашках, люля-кебаб…

– Чудеса! – говорит ветеран из «старой гвардии». – Такое было только, помню, в Ереване в 1990 или 1991 году. Накрыли обеды по пять рублей – большие по тем временам деньги!

– А кто же это оплачивает? – спрашиваю я.

– Черчесов, наверное, он местный, – шутит другой «гвардеец».


Но «чудеса» продолжались – на столах появилась… водка. Происходящее в корне переворачивает мои представления о милиции. Есть, получается, на Руси нормальная милиция, разрешающая фанатам выпить не только пива, но и водки! Ее – водку – мечут на столы из картонных коробок…

Я весело отвинчиваю крышку, чтобы разлить соседям, но меня поджидает следующий сюрприз: соседи оказались… трезвенниками, что в корне переворачивает мои представления о настоящих фанатах.

– Кто же это додумался водку заказывать! – почти кричит Володя Гришин (он же Майор). – С ума сошли! – и идет перекрывать «кран».

– Не надо больше водки, – строго говорит он распорядителю банкета.

– Как же без водки? – обижается осетин. – Праздник ведь!

Я понимаю его обиду. Владикавказ – водочная столица России. Что такое праздник в Осетии, я узнал лет восемь назад, когда приезжал во Владик делать интервью с чемпионом – дзюдоистом Тамерланом Тменовым. Попал на праздник святого Георгия Победоносца – что-то вроде Дня Победы, только длится неделю. Еле живым выбрался. Наливали стаканами, тосты (за маму, братьев, отцов, деву Марию…) следовали один за другим в четком порядке каждые пять минут…

– Сейчас напьются, не до футбола будет, – шепчет 12-летний Андрей, с опаской глядя на другие столы с «настоящими фанатами». Однако и те оказываются не совсем «настоящими», потому как пьют тихо и умеренно.

– Мы приехали, чтобы победить! – наконец слышится из другого конца зала…

До матча остается час. Майор собирает деньги – по 250 рублей с «рыла». Общий счет – 46 623 рубля.


На стадионе москвичей поджидает еще один сюрприз – полтысячи других красно-белых! Всего, значит, собирается семьсот – самый массовый приезд спартаковцев во Владик в ХХI веке. Съехались со всей России – на поездах, автобусах, легковушках… И еще одной приятной неожиданностью стала новость: вчера наши дублеры расколошматили хозяев – 10:2. Никто не сомневался, что и основа сделает из «Алании» отбивную…

Местные менты пропускают на стадион как-то уж очень по-человечески: ни шмона до носков, ни словесных притеснений…

Пока прочие сектора заполнялись медленно, долго казалось, что семьсот глоток «Спартака» без проблем переорут весь остальной стадион. Однако на восточной трибуне к началу матча собирается довольно громкая и организованная компания.

«Газзаев – пес, Газзаев – пес», – для разминки запели гости о старом враге-осетине.

Хозяева отвечают нецензурно, сравнив «Спартак» с детородной конечностью. Эта незатейливая лаконичная декламация станет чуть ли не центральной во всей хоровой деятельности «аланов»… Матерщина «Спартака» была эпизодической и не такой монументальной. Хотя, как мне сказал один из «бойцов» после матча: «Ругаться страшно хотелось! Ведь они вывесили провокационный баннер: «Свинину на Кавказе едим только мы». Ну если бы просто написали про свинину – ладно. Действительно, они христиане, едят свинину. Ничего страшного. Но ведь перечеркнули эмблему! Это святое!»

А на поле команды обмениваются голами запросто, как будто в дворовом футболе. К 30-й минуте счет уже 2:2. И кажется, команды так любят друг друга, что и впредь готовы дарить голы поочередно. Трибуна «Спартака» ведет себя довольно миролюбиво (несмотря на оскорбительный баннер), поэтому потасовка с ОМОНом, показалось, возникает из ничего. Все спокойно, потом вдруг все заколыхалось, рванул вперед ОМОН, навстречу – толпа, мелькают кулаки, дубинки, летят кресла, уводят «за решетку» одного скрюченного, другого. Третий идет сам – к «скорой помощи» на беговой дорожке, обливаясь кровью…

В перерыве трио вокалистов под VIP-ложами проникновенно поет: «Как много их, друзей хороших, лежать осталось в темноте у незнакомого поселка, на безымянной высоте…» Очевидно, репертуар был составлен загодя, но сейчас казался вполне актуальным, то есть трагическим. Возвращается из «скорой помощи» «Щорс» – «голова обвязана, кровь на рукаве». Какой-то бритый из нашего чартера шатается внизу с признаком съехавшей от удара крыши.

(«Ерунда, невелик ущерб! – скажет после матча Профессор. – Разве сравнишь с Прагой в 2007-м?! Там нас били спецназовцы-профессионалы. Кровь потом замывали брандспойтами с балкона».)


Во втором тайме сектор гостей получает последний и самый мощный сюрприз (воистину это был день сюрпризов!): Москва пропускает три гола, Веллитон не забивает пенальти. Итог – 2:5! После свистка спартаковцы пошли было благодарить свой сектор, но, услышав «козлы!» и увидев указательные пальцы, поспешили в раздевалку.

Осетины на трибунах остаются кровожадными до конца, даже после матча продолжая добивать гостей лаконичным сравнением.

– «Позорище», – читает эсэмэску один из москвичей.

Судя по лицам, другие читали в своих мобильниках тоже весьма нелицеприятные сообщения.

– А я не жалею, что приехал! – говорит кто-то с истерическим смехом. – Я поддержал наш дубль. 10:2 – это рекорд! Нас всего-то там семнадцать сидело!

Лежали вырванные кресла. Я наклоняюсь над одним: из него торчат четыре шурупа в дюбелях, под ним в бетоне – четыре дырки.

– Халтура! – комментирует кто-то за спиной. – Ребенок вырвет. Стадион старый, гнилой бетон. В Амстердаме в 1998-м мы втроем – три здоровых лося – пытались сломать кресло. Что только не делали – и отжимали, и прыгали на нем!

На следующий день стадион подсчитал: кресел вырвано на 170 000 рублей…

Отчего весь сыр-бор разгорелся? Причин после матча фанаты называют несколько.

Майор Гришин: «Потасовка возникла из-за баннера. Милиция решила снять. Может быть, он действительно был не шибко правильным. Но ведь его перед матчем пропустили!».

Профессор Амир: «Баннер – как знамя части. Его утеря – это, по понятиям, роспуск группировки. Товарищи милиционеры этого не знали. Но дело не только в баннере. Товарищи милиционеры – трое, один с корочкой уголовного розыска – полезли отнимать файеры, хотя на предматчевом совещании им сказали не заходить на сектора. Я меж двух сторон оказался – разнимал. Получил по уху креслом…»


Я сажусь в автобусе рядом с тем самым окровавленным.

– Креслом?

– Дубинкой, – поправляет он.

– За что?

– Менты полезли снимать баннер – не понравился чем-то, ну и вот…

Я больше вопросов не задаю – собеседнику было не до разговоров. Зато предаюсь размышлениям. Вот, думаю, заплатить тринадцать тысяч, пролететь 1500 километров, чтобы увидеть, как твоя команда получает пять голов и самому получить дубинкой по голове. Есть ли какой-то светлый момент в этом выезде? Есть. Только осетинский пирог. За тринадцать тысяч? Дорогая цена… Велика радость.

В автобусе милиционер попросит занавесить окна, чтобы не стать мишенями для метателей булыжников. Но пять минут спустя: «Можете открывать. Гарантирую: булыжников не будет».

– Булыжников не будет, зато из «шмеля» расстреляют, – шутит кто-то.

– Встретить бы команду в аэропорту, как в тот раз, и все высказать, – мечтает другой.

«В тот раз» – это 6 июля 2008 года. Тогда в Грозном после счета 1:3 фанаты столкнулись в аэропорту с любимой командой. Как рассказывали очевидцы встречи, единственными цензурными частями речи фанатов были междометия и предлоги… «Спартак» тогда молча «съел» оскорбления и поспешил в свой чартер…

Встречные и попутные машины гудят нам поздравления с поражением. Одна из машин следует до аэропорта, пробивается, несмотря на охрану ДПС, вплотную к одному из автобусов, «кричит» проклятие, получает бутылкой по крыше и дает по газам… Кто получил-таки булыжниками на прощание – это футболисты «Спартака» в своем автобусе. Для Осетии 10 мая был Днем Победы номер два.


В аэропорту фанаты окончательно успокаиваются. «Забьем ЦСКА гол, два, три, четыре…» – доносится любимая песня из бара. Там льется рекой «беслановка» (та самая, со стола в «Жемчужине»?).

– Хочу в Москву! – кричит кто-то.

Стоит очередь за магнитиками. Некоторые успевают в городе отовариться осетинскими пирогами в картонных коробках (по 250 рублей штука) – этакий утешительный приз. Профессор травит очередную историю – про какой-то выезд на Кавказ, когда везли с собой 120 бутылок водки и половину выпили в поезде…

В самолете шумно и весело. Пожалуй, это и стало для меня последним сюрпризом 10 мая.

– Странно, заплатили кучу денег, получили пять голов и… смеются! Или это нервное? – спрашиваю я феноменального (с 2000 года не пропустил ни одной игры «Спартака») Ивана из Солнцева.

– А что, плакать, что ли? При чем тут нервы?! – выкрикивает он. – Ты напиши, что за них приехали болеть 700 человек черт знает откуда! Огромные деньги заплатили. И пусть хоть уважают!

– Смех – это защитная реакция организма, – вставляет Профессор. – Если зациклиться, крыша съедет. Мы все любим и уважаем «Спартак». Но единственное, чего не можем простить, – безразличия. Безразличие – это для нас подлость, предательство самого для нас важного. Ведь для игроков «Спартак» – место работы, а для нас – это всё!

– Они без болельщиков будут никем! Как в театре – зачем он нужен, если в зале сидят три человека?! Они этого хотят?! – кричит Иван.

Я мотаю головой – за всю команду «Спартак»…


Президент российского фан-клуба «Спартак» Москва Владимир Гришин вспомнил об инцидентах во время прежних поездок во Владикавказ:

– Камни швыряли всегда. Были пробитые головы, Володя Никольский пострадал… В 2005-м нас даже эвакуировали на поле, потому что невозможно было находиться на трибуне. Однажды в 1990-х Володя Стропил (кстати, рекордсмен Союза по количеству выездов – более 400!) стоял на трибуне с программкой, а в нее прилетел раскрытый перочинный нож!

Для безопасности мы всегда приезжали во Владикавказ рано утром, когда город еще спал. Зато получали после матчей. В 2003-м кирпич разбил стекло, и осколок попал парню в глаз.

В 2005 году на матч дублеров в поселок Октябрьский приехали на «Икарусе». Автобус поставили для сохранности… внутри стадиона, около поля. И правильно сделали, потому что во время матча ситуация накалилась, и нам пришлось за пятнадцать минут до конца матча уезжать прямо по беговой дорожке. Вдогонку нам летели кирпичи.

Последний выезд, кстати, отличается как раз тем, что милиция оцепила площадь за трибуной и можно было смотреть матч спокойно. В тот раз мы уехали со стадиона без проблем, зато футболисты получили камнями. Один влетел в окно, где сидел Баженов, другой – где сидел Саенко…


Такова средняя цена путешествия (на чартере) болельщика «Спартака» во Владикавказ 10 мая 2010 года.

Вот ее составные: билет на самолет туда и обратно – 12 100, проезд до аэропорта и обратно – 400, билет на матч – 100, пиво в аэропорте – 200, минеральная вода в кафе – 50, обед в ресторане – 250, осетинский пирог (сувенирный, в коробке) – 250, магнитик на память – 150.

http://www.sovsport.ru