Один из лучших нападающих «Спартака» 90-х Алексей Ткачук - о своей богатой на события карьере, работе на Сахалине, китайском клубе КХЛ и о многом другом.
Алексей Ткачук был одним из лучших нападающих «Спартака» в 90-е годы прошлого века. В его домашнем музее сейчас наверняка бы хранилась золотая медаль за победу на чемпионате мира-93, но отправиться в Германию помешала нелепая травма. Хотя в том сезоне он был одним из лучших российских нападающих, забросив в ворота соперников 28 шайб. Закончил карьеру в «Спартаке», а тренерскую дорогу начал прокладывать на Сахалине, где проработал три года. Его сын, Алексей Ткачук-младший, был одним из тех, кто два года назад поднял над головой Кубок Харламова. Так что для разговора с Алексеем Ткачуком-старшим, который состоялся в Симферополе, куда в начале мая отправились на товарищескую игру спартаковские ветераны, поводов оказалось предостаточно.
- С каким чувством вы выходите на лед в спартаковской форме?
- Это чувство не передать. Огромное удовольствие. Каждый раз, когда мне поступает предложение сыграть за ветеранов «Спартака», я бросаю всё и еду на игру. Ведь здесь на первом месте не сама игра, больше общение. Общение с теми людьми, с которыми ты провел лучшие годы своей жизни. Так что с удовольствием откликаюсь на предложения сыграть за ветеранов, и семья моя это прекрасно понимает.
- Что-то напоминает вам о том, что вы всю жизнь играли в хоккей?
- Бывает. Всё зависит от того, какой матч ты провел накануне, насколько напряженной получилась игра. Потому что даже в ветеранских турнирах встречи против «Динамо» или ЦСКА заставляют тебя выкладываться по-максимуму. Но профессиональный спорт вынуждает выработать простое правило: болит - не болит, ты всё равно должен идти на тренировку. Когда приходишь в раздевалку, боль незаметно уходит. А когда выходишь на лёд - её совсем нет.
- В вашей жизни были серьезные травмы, заставлявшие долго находиться вне хоккея?
- Самая серьезная, пожалуй, случилась в прошлом году, когда у меня прихватило спину так, что я не смог сыграть на «Кубке Легенд». А, вспомнил! Была еще травма перед чемпионатом мира 1993 года, когда я сломал лодыжку, порвал связки и не поехал на турнир.
- Как это случилось?
- В парке «Сокольники», где тогда располагалась база «Спартака», мы играли в баскетбол уже после сезона, и за четыре дня до сборов я неудачно оступился, получив перелом. Это было очень тяжело, прежде всего морально. Тот сезон был очень хороший для меня, я был уверен, что на 99,9% поеду на чемпионат мира. Но случилось то, что случилось.
- Сборная тогда взяла «золото».
- Может, поэтому и выиграла, что меня не было (смеется).
- Что для вас «Спартак»?
- Я воспитанник динамовской школы, долго играл в Харькове. Толя Антипов, Женя Попихин, Витя Глушенков, Анатолий Емельяненко, Игорь Коржилов. Эти люди дали мне «пинок» в большой хоккей. Я очень благодарен «Динамо», что клуб позволил мне получить прекрасное хоккейное образование. Именно в «Динамо» мне указали ту дорогу, по которой я должен был двигаться. Но уже тогда, в Харькове, несмотря на то, что у меня были предложения от московского «Динамо», от «Химика», решил для себя: если пригласит «Спартак» (хотя намеков на это не было никаких), пойду с удовольствием. И, когда в итоге такое приглашение от Бориса Майорова последовало, я, не раздумывая, отправился в «Спартак». И вся моя зрелая хоккейная жизнь прошла в «Спартаке». Это мой второй дом. А, может быть, и первый. Я когда в «Спартак» приезжаю, дышу по-другому.
- Перейдя в «Динамо», вы наверняка могли бы получить гораздо больше в житейском плане - квартиру, машину, военную пенсию?
- Нет, об этом разговоров не было. Да и я об этом не думал. Мне было 20 лет, жизнь меня несла. Я родом из деревни и не мог просчитывать на несколько ходов вперед. Я просто играл в хоккей, получая колоссальное удовольствие. А «Спартак» меня всегда манил. Чем? Каким-то воздухом свободы, мне всегда казалось, что только там я смогу делать то, что я умею, что меня никто не будет загонять в строгие рамки. Так и получилось. Меня ругали только за какие-то очень серьезные ошибки, которых категорически нельзя было делать. На самом-то деле, у меня ведь не было за спиной хоккейной школы, я попал в «Динамо», когда мне было 14 лет.
- Самоучка?
- Получается так. Некоторые базовые вещи мне никто никогда не объяснял. Я делал то, что умею - я забивал.
- Нынешнее поколение хоккеистов оправданно получает огромные контракты?
- Времена меняются. Хоккеисты, как и все остальные спортсмены, должны получать хорошие деньги. По одной простой причине: человек за то время, что посвятил себя профессиональному спорту, должен заработать на жизнь после спорта. Пустота и невостребованность - это слишком хорошо известно всем, кто с четырех-пяти лет полностью отдал себя спорту. Очень легко угодить в пропасть. И, находясь недалеко от этой пропасти, помогает то, что когда-то ты имел возможность заработать хорошие деньги. Но справедливости ради надо сказать и том, что переоцененные игроки в нашем современном хоккее есть. И не их вина, что они получают такие деньги, которые не отрабатывают на льду. Тут больше вопросов в тем руководителям, которые предлагают хоккеистам такие высокие контракты. Я своим хоккеистам всегда привожу в пример Месси: человек с каждым годом играет всё лучше и лучше. Хотя не молодеет, да и денег заработал на три жизни вперед. То, что он умеет делать, он это на поле и выдает. И не смотрит, как это, порой, у нас бывает, на ситуацию: я контракт получил - и всё. Дальше можно играть вполноги. Нет, Месси, играет лучше и лучше. Так и должно быть.
- Ваш роман с «Сахалином» закончился?
- Да, трехлетний контракт закончился. Теперь ищу для себя новую работу, там, где смогу принести пользу. Есть хороший опыт, который, надеюсь, будет востребован.
- Три года вы работали в совершенно экзотическом краю - и по хоккейным меркам, и по меркам простой человеческой жизни.
- Да, это расхожее мнение. Почти каждый раз мне при встрече говорят: как тебя занесло на край земли? Это были очень интересные три года, я с большим удовольствием работал на Сахалине. Во-первых, я был тем самым человеком, который создавал эту команду. На это ушло примерно полгода, после чего «Сахалин» стал конкретно готовиться к Азиатской лиге, где мы провели два сезона. Это большой опыт. Там совсем другой хоккей нежели тот, к которому мы привыкли в России. Да, по уровню Азиатскую лигу можно сравнить с нашей ВХЛ, но там хоккей ближе к североамериканскому. Он более простой, но очень эффективный. Там очень много бросков, и почти каждая атака обязательно заканчивается броском по воротам. Первые полтора месяца пришлось перестраиваться под тот стиль, что есть в этой лиге. Там есть очень приличные японские, корейские команды - высокая техника, высокая реализация моментов, очень быстрые игроки, хорошо готовые физически. И наши парни поначалу были шокированы: они явно не ожидали увидеть хоккей такого уровня в Азиатской лиге. Потом привыкли.
- Япония из Азиатских стран - самая хоккейная?
- Японцы много времени и сил уделяют хоккею. И тратят на хоккей весьма приличные деньги. В каждой команде играют по четыре легионера, в основном североамериканцы. Легионеры очень высокого уровня, получающие хорошие деньги. Хорошие - по меркам КХЛ. И в этой лиге именно они делают результат. Нам было очень трудно против них играть. Были датчане, шведы - хоккеисты очень приличного уровня, которые бы однозначно не затерялись бы в КХЛ. Азиатская лига - это очень серьезно. И то, что «Сахалин» играл в этой лиге, - это для региона самое правильное решение. Это здорово для развития местного хоккея. Тем более, что в последние два года в регионе очень активно стал развиваться детский хоккей. Выезжают на игры в Японию, Корею, Китай - это очень важно для детей, для расширения их хоккейного кругозора.
- За три года на острове у вас появились новые привычки?
- Нет. И предпочтения в еде у меня совсем не изменились - как любил хорошее мясо, так и люблю, от хорошей рыбы тоже, разумеется, не откажусь.
- Но в рыбе вы теперь точно должны разбираться?
- Знаете, для этого там надо прожить куда больше, чем прожил я. Но рыбы там много, и она действительно очень вкусная. Но я так был поглощен своей работой, что практически не было времени, чтобы как-то начать серьезно разбираться в этом предмете. Да, немножко стал разбираться в азиатской кухне. Немножко. Но достаточно для того, чтобы понять - это вкусно, а это - нет. Чуть-чуть выучил японский, так как с ними у нас было больше общения, чем с корейцами и китайцами.
- И все-таки: самая вкусная рыба на Сахалине?
- Свежая жареная корюшка. Вот её запомнил. Безумно вкусно. Съесть её можно очень много.
- В открытое море выходили?
- Не было времени, хотя на море бывали достаточно часто. Обычно выезжали всем тренерским штабом вместе с сотрудниками команды. Море успокаивало. Осень в тех краях теплая, поэтому в сентябре-октябре большой компанией на море выбирались часто. Но в разгаре чемпионата это было сложно, так как любая поездка - это 10-12 дней. Большие перерывы были зимой, но в это время года на море не слишком комфортно.
- У кого в «Сахалине» был самый большой контракт?
- Не могу сказать по одной причине: я не владею такой информацией. Лучшими у нас были Руслан Берников, Алексей Ерёмин, Кирилл Степанов. Наше первая пятерка, люди, прошедшие хорошую школу. Они помогали мне, за что я им глубоко благодарен.
- Страшные арены в Азиатской лиге вам попадались?
- Да нет, ничего для нас удивительного я не видел. Единственное, что вспоминаю в этой связи, это арену в Сеуле, которую строили еще к Олимпиаде. Она большая, но со временем начала ветшать, долгое время оставаясь без ремонта. Но деле даже не в арене, а в раздевалке. Большая комната, где по стенам просто стояли лавочки. И не было даже крючков, чтобы повесить одежду. Это было дико. Но в основном все арены очень приличные. В этому году в Сеуле построили новую арену - современную, комфортную. Мы там провели шесть игр и остались очень довольны. В Японии хорошие арены, и они все поддерживаются в рабочем состоянии. Хотя мы на арены не обращали большого внимания, наша задача - играть в хоккей.
- В этом году «Сахалин» неожиданно уступил в финальной серии.
- До сих пор переживаю. Да, для такого результата были причины, о которых я бы не хотел подробно говорить. К этому кубку мы шли с прошлого года. Могли выиграть и тогда, и сейчас. Класс команды это позволял делать, ребята к этому стремились. Но рассказывать все нюансы сейчас не готов.
- Хоккей на Сахалине - это деньги бюджета или бизнеса?
- Это бюджетные деньги. Деньги бизнеса - это молодежная команда, играющая в МХЛ. Хотя, насколько мне известно, местные предприниматели уже не могут столько денег вкладывать в команду. Я уверен, что хоккей на Сахалине могли бы потянуть и местные компании, которые там работают и которых очень много. И для них хоккей не был бы большой обузой. В общем, могу сказать, что если сложить деньги бюджета и бизнеса, хоккей на острове будет развиваться еще большими темпами. Сейчас на Сахалине люди заразились хоккеем. И если вдруг по каким-то причинам хоккея на Сахалине не станет - это будет беда.
- Верите в перспективы китайского клуба в КХЛ?
- У китайцев получится. В этом я не сомневаюсь. По физиологии, мышлению они отличаются от японцев и корейцев. Они больше похожи на русских, они нестандартно мыслят. Сейчас у китайцев нет школы, нет тех базовых вещей, которые закладываются в хоккейных школах. Но как только школа появится, в Китае будет очень хороший хоккей. Если местный клуб окажется в КХЛ - это будет хорошо для развития китайского хоккея. Да, в основном на первых порах будут играть иностранцы, но местные игроки станут у них учиться. В этом году еще одна китайская команда хочет вступить в Азиатскую лигу, так что в этой стране хоккей развивается большими темпами. И перспективы открываются, на мой взгляд, очень хорошие.
- Публика в Китае разбирается в хоккее?
- Мне трудно сказать. Но дворец практически полный на каждом матче, и болеют очень здорово. Пять-шесть тысяч человек - такая в среднем аудитория на играх. У нас в России далеко не везде столько народа ходит на хоккей.
- Ваш сын приехал в «Сахалин» после того, как в Дмитрове по ходу сезона развалился клуб ВХЛ.
- Да. Все команды в это время были укомплектованы, и большого выбора у него не было. Из Дмитрова еще несколько человек просились к нам, но и у нас к тому времени команда была сформирована. Плюс ограничения по бюджету. Поэтому взяли молодого игрока на небольшие деньги. У Алексея появилась возможность для нормального тренировочного процесса и хорошая игровая практика. И он стал одним из ведущих игроков (38 игр, 35 очков - Прим. ред.). В этом плане ему повезло, что рядом были Берников, Ерёмин, Степанов - они помогли парню из юношеского хоккея перейти во взрослый. Плюс Леша Коледаев, с которым еще я играл в Новокузнецке. У нас еще один молодой парень играл, приехавший к нам с Владивостока, - Даниил Метлюк, 93 года. Его отец, если помните, долгое время выступал за «Ладу». И он тоже очень неплохо сыграл. Я желаю молодым ребятам, чтобы они не останавливались в развитии и шли дальше. Да, они попали в мужской хоккей, получили неоценимый опыт, но нужно двигаться вперед.
- Что ждет Алексея Ткачука-младшего дальше?
- Пока не знаю. Я как отец не имею права вмешиваться в это, могу только подсказать. Его трудоустройством занимается агент. Хочу, чтобы в жизни сын сам добивался поставленной цели. Уверен, он себя еще проявит.
- Что вы чувствовали, когда в «Спартаке» он выиграл Кубок Харламова?
- Я плакал. Прилетел с Сахалина, закинул домой вещи и отправился во дворец ЦСКА на седьмую игру финала. Но не смог сразу попасть внутрь: те билеты, которые сын оставил для меня, бесследно исчезли. Их попросту кто-то забрал. Пришлось искать знакомых, и на арену мы с женой попали только в середине первого периода. И, когда парни выиграли, я испытал чувство гордости не столько за сына, сколько за всю команду. Команду с большой буквы. Они выиграли вопреки всему. И этим ребятам после такой победы по жизни можно доверять. Они не подведут.
spartak.ru
