Приложения букмекерских контор для ставок на Спартак

Александр Кожевников: Каждую ночь прокручивали в голове матчи, как пилоты - полет

Александр Кожевников

Двукратный олимпийский чемпион и член ХК "Легенды хоккея СССР" Александр Кожевников рассказал об Олимпиаде 1984 года в Сараево, где нынешний наставник сборной завоевал своё олимпийское золото, нормально спать мог только железный Ларионов, а судьбу титула решил "дурной" гол нашего героя.

- Что вспоминаете об Олимпийских играх в первую очередь?

- Напряжение. Оно на Олимпиаде такое, что порой сам образ Игр не запоминается, только вот это чувство. В этот момент уже ни о чём не думаешь, ты приезжаешь биться за страну и сосредоточен только на этом. У тебя уже другая психология, не психология обычного человека.

- Ожидали вызова в олимпийскую команду в 1984-м?

- Я тогда лежал в больнице с травмой ноги. Мне говорили, что если с ногой всё будет нормально, меня возьмут. Все ребята поддерживали, как могли.

- Тяжело восстанавливались после травмы?

- Вопрос так вообще не стоял. Когда впереди маячит Олимпиада, ты живёшь одной мыслью – добраться до неё, и травмы исчезают незаметно. Олимпийские игры для многих бывают только один раз в жизни, такое событие нельзя пропустить. Все жили этим моментом.

- Атмосфера Олимпиады отличается от обычных соревнований?

- Разумеется. Трудно объяснить, чем именно, но отличия разительные. Каждый год вы можете себя показать на первенстве мира. Пропустил одно – не беда, доберёшь на другом. А тут – одна ошибка, не обязательно твоя, а чья угодно, и всё кончено раз и навсегда. Олимпиада – это лакмусовая бумажка хоккейной жизни.

- Многие говорят, что долго не могли поверить, осознать, что выиграли Олимпийские игры. У вас было такое же ощущение?

- Нет, это такой выплеск радости и энергии, что сразу всё понимаешь. Мне сложно представить, как это вообще можно не поверить, что выиграл Олимпиаду. Да за эту веру держишься всеми силами. Наверное, люди так говорят, потому что к последним минутам уже выплеснули все эмоции и на их восстановление уходит какое-то время. Только когда они приезжают на родину и видят счастливых встречающих людей, понимание случившегося становится полным.

- Вы прошли турнир вообще без потерь. Шведов разгромили 10:1, канадцев – 4:0, с чехами пришлось помучиться, но победа тоже была уверенной – 2:0. Соперники доставили хоть какие-то проблемы?

- Понятно, что мы играли против сильных команд, мировых. Но были настолько хорошо подготовлены психологически, что ещё до матчей было понятно, что мы победим. Это как у боксёров: по взгляду, по движениям сразу можно определить, кто уверен в себе, а кто внутренне подготовился к поражению. Мы настраивались на то, что мы сильнейшие и кроме нас никого больше нет.

- Вы забросили шайбы в обоих решающих матчах: и с канадцами, и с чехословаками. И вообще так получилось, что в этих встречах первое звено Макаров – Ларионов – Крутов молчало, а вы, Дроздецкий, Скворцов, Ковин, Тюменев брали игру на себя. Почему так вышло?

- В этом и заключается суть сборной. Когда лидеры не могут сказать своё слово, их поддерживают другие. Здесь в первую очередь роль играет тренерский талант, умение создать звенья, которые будут заменять друг друга.

- В этих встречах вас просили играть против кого-то персонально?

- В сборной СССР вообще никто никогда не играл против кого-то персонально. Потому что мы были настолько сильные, что не было разницы, против кого играть. Даже наше четвёртое звено Скворцова часто нагнетала ситуацию у чужих ворот, хотя, конечно, всё равно больше играло в обороне. И Ковин, и Скворцов были классными разрушителями, и я сзади тоже играл. Тут ведь какое правило: если забиваешь, потом всегда сражаешься за свой гол. Тренер специально выпускает в конце – "за своё страдать".

Кстати, я бы не принижал заслуги первого звена. Наша тройка, может быть, больше забивала, но сколько Макаров, Ларионов и Крутов вытащили сил из соперников, как их замучили, это дорогого стоит. Крутили их, крутили, не забивали, но выматывали их полностью. И внимание отвлекали. А в 1988 году, например, и вовсе сыграли шикарно, без всяких оговорок.

- Помните свою шайбу в матче с чехословаками?

- С чехами? Конечно. Мне Слава Фетисов отдал шайбу на борт, двое пошли его прессинговать, а я тем временем вышел из зоны. Один защитник чехословаков в это время откатывался, а другой хотел меня ударить, но я сыграл на опережение. Деваться было некуда, пришлось бросать по воротам. И попал на редкость удачно: от штанги в спину вратаря и в сетку. Хоккей – вещь непредсказуемая.

- Чехословаки сильно расстроились?

- Ещё бы! Чехи приехали на эту Олимпиаду побеждать. Напрямую об этом говорили, даже кепки чемпионские сделали. Мне и Дариус Руснак потом рассказывал, мол, мы были там, чтобы обыграть Советский Союз. А этот "дурной" гол решил судьбу золота.

Тогда нам было всё-таки проще, мы же в одной системе были: находились рядом, понимали друг друга, знали нашу тактику. Сейчас Зинэтуле Хайдаровичу гораздо тяжелее настроить игру сборной, потому что все люди в разных командах играют, разных лигах. Но, думаю, он справится. Он авторитетный, опытный и очень хороший тренер.

- Кстати, именно в 1984-м Билялетдинов и стал олимпийским чемпионом.

- Да, он был одним из сильнейших защитников в истории советского хоккея. Против него играть всегда было тяжело. Ты едешь с шайбой куда-нибудь, но только и думаешь, как бы на его приём не попасть. Он же, как Виталий Семёнович Давыдов, подкатывался так, что подлетаешь вверх тормашками и не понимаешь, где находишься.

- После проигранной Олимпиады 1980 года была какая-то нервозность в стане сборной?

- Нервозности не было. Как и реваншистских настроений. Того, что действующие олимпийские чемпионы – американцы, не попали в финальную пульку, мы даже не заметили. Мстить им не собирались, жили одной мыслью – снова взять золото, а у кого - неважно.

Причём команда у нас была настоящей командой – чуть ли не за ручку ходили. Все были вместе, игроки собиралась чаще сами по себе, чем с тренерами. По ночам никто не спал от переживаний. Разве что у Ларионова нервная система была железная. Ты выходишь ночью, скажем, чай попить и понимаешь, что у всех сна ни в одном глазу. Как пилоты проигрывают полёт, мы каждую ночь прокручивали в голове матчи. Спали три часа в сутки, но нам хватало.

- Скучаете по тем временам?

- Мне скучать не приходится. Всё равно постоянно собираемся одной семьёй в "Легендах хоккея" и продолжаем играть, как в старые времена. Всегда рады видеть друг друга, шутим, смеёмся – жизнь продолжается.

- С кем в сборной вы были особенно дружны?

- С Витей Тюменевым очень дружили, с Серёжкой Макаровым вообще с 14 лет вместе, со Славой Фетисовым часто селились вдвоём, Лёша Касатонов опять же, Валера Каменский. Почти все армейцы, выходит, кроме Тюменева…

- По городу удалось прогуляться?

- Один раз нас вывезли, посмотрели на старый город, походили. Правда, погода была не очень зимняя, мы в шубах, которые нам выдали, парились.

- Как вас встретили югославы?

- Сам город мы практически не видели, жили в олимпийской деревне. Из наших на трибунах были только посольские люди да артисты. Но казалось, что вся Югославия более за Советский Союз – радость на арене после наших побед была сумасшедшая.

- Интересно… У наших стран ведь были не очень тёплые дипломатические отношения.

- Это да, но очень многие люди оттуда учились у нас, особенно военные. Все они болели за нас. Так что как бы на нас ни смотрели югославские политики, отношение простых людей было очень положительным. Правда, в Калгари в 1988-м нам тоже аплодировали.

- Что, даже самые принципиальные соперники?

- Именно так. Не было у людей злости друг на друга. Все понимали, что это спорт. А уж если принципиальный соперник играет действительно достойно, это всегда вызывает уважение.

- Артисты на Олимпиаду приезжали?

- А как же? В Сараево, правда, не было такого зала, как в Лейк-Плэсиде, да и настроение было совсем другое – всё посвящено только победе, выбраться на концерт удалось только один раз. Артисты очень здорово расслабляют и настраивают на игру, но график не позволял постоянно с ними общаться. Хотя пару раз Хазанов с нами шутил, Лёва Лещенко байки рассказывал, хорошая была атмосфера.

Илья Бородин

Александр Кожевников

allhockey.ru

Добавить комментарий

Оставить комментарий

Комментарии 3

#3 Eusebius | 7 февраля 2014 15:40
BORMAN, Большое заблуждение, что играли только за идею. Довольствовались малым по нынешним меркам. Просто сейчас расслоение общества стало куда бОльшим нежели тогда. Как пример. Автомобиль сейчас- средство передвижения, по большому счёту. Тогда- роскошь. А система была утопичной.
#2 BORMAN | 7 февраля 2014 08:34
Были же времена! Кроме идеи у людей по большому счету ни хрена не было, довольствовались малым.
Щас млять есть все. А результатов нет.
Парадокс.
Или все-таки та система ближе нам была и была близкой к идеалу? Почему жиды всего мира так упорно пытались ее порушить?
EversoRОнлайн
#1 EversoR | 6 февраля 2014 19:47
Помню ту Олимпиаду в Сараево и как шведов дернули 10:1.
Те хвалились о новой системе в игре против Красной машины и жидко обосрались... smile-50