Интервью Александра Якушева, который в ноябре стал членом Зала хоккейной славы в Торонто.
В середине ноября Александра Якушева ввели в Зал хоккейной славы в Торонто. В этом году туда попали 6 человек: кроме Якушева это Мартен Сен-Луи, Мартин Бродер и представительница женского хоккея Джейна Хеффорд в категории игроков, комиссионер НХЛ Гэри Беттмэн и многолетний посол лиги Уилли О’Ри в категории строителей. В интервью Sport24 двукратный олимпийский чемпион рассказал, что испытывал в день торжественной церемонии, вспомнил главные эпизоды Суперсерии 1972 года и назвал главного тренера в своей карьере.
— Сильно волновались, находясь на церемонии в Торонто?
— Если честно, волновался. И не только я, даже звезды НХЛ настолько волновались, что во время торжественной речи они плакали. Хотя, казалось бы, взрослые мужики, такая карьера за плечами, а они не смогли сдержать эмоции. Поэтому я тоже очень волновался. Не сочтите за пафос, но эта награда — всему советскому хоккею! С 63-го по 72-й год наша сборная выиграла девять чемпионатов мира и три Олимпиады — руководители НХЛ даже не стали обсуждать вопрос о проведении Суперсерии-72. Они любят сильных и уверенных в себе людей, поэтому та серия и состоялась, а канадцы узнали, что у нас тоже умеют играть в хоккей.
— Вы стали лучшим бомбардиром обеих частей серии Суперсерии: и в Москве, и в Канаде вам вручали приз лучшего игрока. Нет ощущения, что включить в Зал хоккейной славы вас могли бы и пораньше?
— Лучше поздно, чем никогда! Знаете, есть один канадский журналист Дон Черри — так он вообще возмущался в интервью, что в Зал включили игроков, которые не играли в НХЛ, при том, что канадского героя Суперсерии Хендерсона там нет. К слову, для меня это тоже стало сюрпризом. Так что не все согласны с решением выборочного совета. Но для меня очень почетно быть в Зале славы в Торонто, это мечта каждого хоккеиста!
— Игорь Ларионов вам помогал на пути к этому признанию?
— Игорь в течение последних пяти лет состоит в выборочном совете. Он мне говорил, что три раза меня включал в список номинантов и только с третьей попытки получилось.
— Вы ушли из сборной в 1979-м году. Почему не попали на олимпиаду в Лейк-Плэсиде? Это было решение тренера?
— Виктор Васильевич Тихонов решил, что на Олимпиаду надо везти молодой состав. Тогда было много возрастных хоккеистов, включая Петрова, Михайлова, Харламова. Сейчас игроков за 30 считают на пике формы, а тогда было иначе.
— Есть мнение, что именно опыта и не хватило нашей сборной на тех Играх.
— Это все предположения.
— Если вернуться в начало истории, как в вашей жизни появился хоккей?
— Я мечтал стать футболистом, играл за команду завода «Серп и молот». А зимой начал играть в хоккей, пошел записываться в хоккейный клуб завода, потому что там бесплатно давали экипировку. Мне было 10 лет, на три года был младше остальных, но слукавил, сказал, что я старше. Позже, конечно, все узнали. Болельщики дали мне прозвище «малыш». Постепенно я понял, что хоккей — это моя игра, и забросил футбол.
— Почему именно «Спартак»?
— Я болел за «Спартак» футбольный, который был лучшим в стране. Потом заиграл и в хоккейный «Спартак» с двумя братьями Майоровыми и Старшиновым. Они сразу стали для меня кумирами, поэтому я быстро определился с клубом.
— Вы успели с ними пересечься в игре?
— Когда я играл за «молодежку», меня уже привлекали на тренировки команды мастеров. А с приходом Всеволода Боброва в 1964-м меня уже окончательно пригласили в основную команду. Через три года мы стали чемпионами Советского Союза.
— Те поколения выдающихся игроков сборной общаются друг с другом. Но ведь на льду до сих пор между вами существует конкуренция? «Спартак» и «ЦСКА» — это два разных поля.
— Матчи ЦСКА и «Спартака» всегда носили статус настоящего дерби со всеми его составляющими. На данный момент, мне не очень приятно видеть этот антагонизм среди болельщиков. И раньше на льду были такие серьезные баталии, с настоящей спортивной борьбой. Но болельщики были совершенно другими. То, что сейчас творится, — такого не было. Ради бога, пускай фанаты «Спартака» не любят игроков ЦСКА и наоборот. Это выливается в хорошую спортивную борьбу. Но не более того. Для меня самые лучшие игры — игры, против таких соперников, как ЦСКА и «Динамо», когда действительно заводишься по-спортивному. Тренеры всегда говорили, что игры против таких сильных соперников — самые легкие. Не нужно настраивать ребят, да и ребята сами не ждут какой-то серьезной накачки. Настрой приходит сам по себе.
— Лучший тренер, с которым Вы работали?
— Всеволод Михайлович Бобров. Очень важно в таком переходном возрасте встретить тренера, который тебя любит и уделяет много внимания. Всеволод Михайлович сыграл очень большую роль в моей карьере. И я ему, конечно же, очень благодарен за то, что он мне дал почувствовать уверенность и встать на ноги.
— Как Анатолий Тарасов относился к хоккеистам не из ЦСКА?
— Он был своеобразным, но в то же время великим тренером. Очень харизматичным. Таких долго не будет в мировом хоккее. Он был великим психологом. А если бы он не стал тренером, то, я уверен, что стал бы великим актером. Так, как он разговаривал с игроками, менял интонацию, может только народный артист. Если вспомнить фильм «Легенда №17», я считаю, что Олег Меньшиков просто гениально сыграл Анатолия Владимировича. Он уловил все его черты характера и очень тонко их передал. Тарасов внес ключевой вклад в развитие отечественного хоккея. Ведь когда мы только начинали играть с зарубежными командами, встал вопрос, какого стиля придерживаться: канадского или чехословацкого. Так вот, два наших великих тренера Тарасов и Чернышов решили, что мы не будем придерживаться ни одного из этих стилей. У нас будет свой хоккей. Советский.
— Как Вы узнали о том, что попали в состав сборной, которая едет играть Суперсерию с Канадой?
— Это решение было принято на конгрессе в мае или в июне. Я узнал об этом решении из печати. Нельзя сказать, что я не спал ночами, думая об игре с канадцами. Такого не было. Каждый клуб и каждый игрок готовился к чемпионату СССР. Ясно было, что тот костяк, который был на Олимпийских играх, обязательно будет вызван на игры с канадцами. Сборная начала готовиться буквально за две недели. А до этого каждый игрок готовился в своих клубах. Каких-то великих дум о том, что мы играем с настоящими, истинными профессионалами, не было. Возможно, потому что мы даже представить не могли, что это за команда. Да, конечно, мы понимали, что они сильные и очень хорошо готовы физически, но не более того. Поэтому страха какого-то вообще не было. Мы прекрасно понимали, что у нас-то игроки тоже приличные. Мы были уверены в своих силах, но все-таки некая настороженность присутствовала.
— Была ли какая-то возможность узнать о канадцах больше?
— Нет, никаких записей или еще чего-то другого не было. Правда Аркадий Чернышев ездил на одну их тренировку. По возвращению сказал, что играть с ними можно. Ну мы и сыграли! Конечно, когда мы впервые встретились с канадцами, вся эта праздничная и феерическая атмосфера на хоккее была непривычна для нас. Мы были популярны в Советском Союзе, но так, как своих хоккеистов встречали в Канаде, нас в СССР не встречали нигде.
— Почему в первой игре, когда напряжение, казалось, максимальное, сборная СССР не оставила ни единого шанса Канаде, а в последующих двух играх играли на равных?
— Счет 7:3 был для них очень сильным ударом. Поэтому в следующих играх они максимально собрались, чтобы выправить положение. Тем не менее, ту серию в Канаде мы выиграли — 5:3 по очкам. Дальше была интересная история. Мы на жилах буквально выиграли матч в Москве — 5:4, проигрывая 3:0. И нам оставалось победить в всего лишь одной игре, чтобы выиграть в серии. Из трех одну. Мы были уверены, что сделаем это. Но мы не учли канадский характер и то, что они всегда играют до последней секунды. Следующие три игры были абсолютно равные. Канадцы обыгрывали нас с преимуществом всего лишь в одну шайбу. Особенно обидно было проиграть в последней игре, пропустив в самой концовке встречи.
— Что было в раздевалке, когда первая игра закончилась?
— У нас было радостно. Здесь скрывать нечего, все были очень довольны. Только эта радость нас перехлестнула, так как через день еще одна игра, на которую стало тяжелее настраиваться.
— В тот момент не было ощущения, что мы сильнее всех в мире?
— Нет. Мы понимали, что с их стороны недооценка была. Когда мы пришли на тренировку, они вышли из раздевалки, сидели на трибунах там, рассредоточившись кучками. Сидели они вальяжно, шутили и смеялись. Не знаю, о чем они тогда говорили, но зато потом они поняли, что недооценивали нас.
— Была в Вашей карьере еще одна страница — тренерская. 2000-й год, Вы — главный тренер сборной России, и домашний чемпионат мира заканчивается провалом. Спустя годы эта история улеглась у вас в голове?
— Нет, о той истории очень тяжело вспоминать. И она не может улечься никак и никогда, потому что это действительно было позорно.
— Можно было что-то сделать по-другому?
— Я считаю, что все-таки кардинальных ошибок там не было. Просто так совпало. Еще тогда такое время было, 2000-й год, надо было понимать, какая ситуация сложилась в России. Ребята сами не рассчитывали, что все так сложится, так как они были уверены в своих силах. Нельзя сказать, что канадцы или американцы были очень сильными, не говоря уже о латышах, белорусах… Эта уверенность позволила нам лишнего.
— То есть это невозможно было остановить. Как снежный ком, одно поражение за другим?
— Это все слишком быстро произошло. Со второй игры все начало идти в отрицательную сторону. Камень на душе лежит до сих пор.
— С ребятами разговаривали? Они в каком-то смысле и вас подвели, а не только себя.
— В первую очередь они подвели себя, все-таки игроки высокого уровня. Сами себе репутацию испортили. Очень неприятно это было наблюдать.
— Сегодня что для вас самое интересное в российском хоккее? Чем вы сейчас занимаетесь?
— На протяжении более десяти лет являюсь президентом клуба «Легенды хоккея», это очень интересный проект.
— Тренируете?
— Нет. Много лет участвовал как игрок, а сейчас я в роли функционера. Еще параллельно занимаюсь проектом, который создал наш президент Владимир Владимирович Путин — «Ночная хоккейная лига».
— Про нее хотелось бы чуть поподробнее. Как выясняется, в нашей стране количество людей, которые играют в хоккей, оказалось огромным. Видно, что они играют от души, от сердца.
— Это действительно уникальный проект, потому что лига охватывает почти все регионы России, на фестиваль в Сочи приезжает больше 100 команд, а в предварительном раунде участвует 800 команд, 20 тысяч хоккеистов-любителей.
— Многие хотят видеть на льду и Александра Якушева.
— Не только Якушева хотят видеть (смеется). У нас там великие играют: Фетисов, Касатонов и прочие. Очень признателен этим ребятам, которые поддерживают лигу. Президент поставил задачу популяризовать хоккей в стране, и вот, мужики за 40-50 играют, подают пример своим сыновьям. Не забываем и про здоровье нации: лучше ходить на тренировки, чем сидеть в баре за пивом.
