Приложения букмекерских контор для ставок на Спартак

Роман Карцев: Те были большие, но по пять. И вчера…

Роман Карцев
Роман Карцев

Страстный болельщик московский одессит Роман Карцев вспоминает, каким был футбол во времена его молодости и во что он превратился сейчас. Словом, «вчера раки были большие, но по пять рублей, а сегодня маленькие, зато по три…»

Есть фразы, которые переживут авторов и впервые произнесших их со сцены. Давнишний монолог Михаила Жванецкого «Я видел раков» в исполнении Романа Андреевича заставляет плакать от хохота все новых слушателей.

ЖЕМЧУЖИНА У МОРЯ

– Давно ли вы в футболе, Роман Андреевич?

– Шпарите прямо по написанному! У меня же есть монолог с таким названием. Приятно, шо читали. Или хотя бы слушали. Теперь отвечаю по существу вопроса: в футболе я дольше, чем в сексе. Это уже не домашняя заготовка, с чистого листа говорю. Играть начал лет в семь, сразу после войны. Мы вернулись из Омска, где были в эвакуации, поселились на улице Кирова в доме номер 49, и началось… Одесса – футбольный город! Как и весь юг. Бразилия, Италия, Испания. Ну и наша жемчужина у моря где-то там сбоку.

Мячей, конечно, не было. Играли тряпичными. Набивали старый чулок какой-нибудь гадостью и гоняли за ним. Через несколько лет появились кирзовые мячи. Те, кто их не видел, не поймут. Не дай бог принять такой снаряд на голову! Сразу уносите с поля: сотрясение мозга гарантировано! Кирза шнуровалась тесемкой из обрезков грубой свиной кожи, та выступала на сантиметр от баллона, и при попадании в тело приходилось несладко. Ощущения ниже среднего. И обувь от мячей буквально горела. Папа сильно меня ругал: день-другой – и ботинок нет. Мы ведь играли на поляне без травы, могли гонять весь день, иногда начинали в девять утра, а заканчивали в девять вечера.

– А школа?

– Прогуливал, ясное дело! Ближе к ночи приползал домой – грязный с ног до головы, в ссадинах и кровоподтеках, с раздувшимся от выпитой воды животом. Папу мой вид не радовал, и он добавлял на орехи.

– Арон Кац ведь был профессиональным футболистом?

– За два года до войны его призвали в армию, и он два года играл за команду Тирасполя, выступавшую во второй лиге чемпионата СССР. Это, конечно, не киевское «Динамо» и даже не одесский «Черноморец», но тоже неплохо. Папа был левым инсайдом с ударом – дай боже каждому. Я встречал людей, видевших отца на поле. В Америке, а то и подальше, в какой-нибудь Австралии, обязательно находился бывший одессит, считавший долгом заявить: «Ты, Рома, конечно, артист, но папа был круче. Он такие спектакли выдавал, народ стоя аплодировал». К сожалению, о папиной игре могу судить лишь с чужих слов. Если бы не Великая Отечественная, думаю, сложилась бы настоящая спортивная карьера.

– Где папа воевал?

– Он не любил вспоминать и рассказывать об этом. Знаю только, что был ранен и контужен, а домой вернулся в 1946-м из Маньчжурии, куда перебросили его часть. Но папа и там не расставался с футболом. Сохранилась фотография: стоит команда из солдат и офицеров, все в майках и трусах, как положено, а сзади – тренер, мой папа. Показал бы вам снимок, но его увезла с собой в Америку сестра. Она много лет живет на Брайтоне.

– И до какого же звания дослужился отец?

– Ефрейтор. Все скромно. Но наград имел много – медали, ордена. Те, что не пропали в водовороте времени, тоже забрала сестра, она у нас хранительница семейных реликвий. Раньше ведь на подобные вещи особенного внимания не обращали, дураками были. Помню, мы с пацанами играли отцовскими медалями в «пожара». Не я один – все! Кругляши отлично подходили для дворовой забавы…

Поскольку из-за здоровья выступать на профессиональном уровне папа не мог, а ничего другого не знал и не умел, он переквалифицировался в судьи, обслуживал матчи второй лиги на Украине. Ну и тренировал мальчишек по мере сил. Папа не хотел, чтобы я становился футболистом, но на игры брал часто. Однажды я крепко учудил: надел папину форму, взял свисток и отправился в школу. Трусы свисали ниже колен, бутсы были сильно велики, шлепал ими по асфальту, как аквалангист ластами. Шел по улице и что есть силы дул в «Сирену», судейский свисток. Прохожие таращились на бесплатный цирк, собаки сбегались со всей Одессы.

– А с чего вам вдруг вступило?

– Артист! Шо вы хочете, как говорят на Привозе. Я был абсолютно счастлив: народ вокруг хохочет, показывает пальцами. Но главное представление началось, когда папа хватился формы и отправился по моим следам. Обнаружив меня в окружении ржущих пацанов, надавал по шее и раздел донага. Позору я натерпелся! Спасибо школьной уборщице, пожалела, выдала половую тряпку. Соорудил из нее набедренную повязку и в таком виде отправился восвояси, продолжая веселить встречных одесситов. Дома концерт продолжился: папа опоздал на матч, который должен был судить, и врезал мне по первое число, не пожалел…

– Вроде и ваши дядья занимались футболом?

– Родные папины братья. Старший играл вратарем в одесском «Динамо», второй в команду мастеров не пробился, но за любителей выступал всегда. Они ведь жили на Молдаванке, в самом футбольном месте.

– А как же Пересыпь?

– И там умели обращаться с мячом. Талантливые люди часто рождаются на задворках. Так исторически повелось.

– За кого вы болели?

– За киевское «Динамо». С детства. И за «Черноморец», само собой.

СЛИВКИ И ПЕНКИ

– В прошлом – «Пищевик».

– Именно! Могу даже фамилии футболистов назвать, хотя вряд ли они что-то вам скажут. Хижников, Степанов, Москаленко, Щегольков, Макаров… Последний – вратарь. Его потом в Киев забрали. «Динамо» всегда снимало сливки и пенки, отфильтровывая лучших. Что вы хотите? Сборная Украины! Вот вы Пашу Виньковатова помните? Ну да, он же после войны выступал, вы тогда еще не родились. Но игрок был уникальный. Эдуард Стрельцов в квадрате. Честное слово! Тоже, кстати, лысину носил. Это сегодня модно бриться наголо, а тогда иные прически предпочитали. Но дело в другом. Надо было видеть Пашу на поле! Он шел, и все отскакивали, как от стенки. Настоящий таран! Мог делать, что хотел. Вратарь обреченно стоял и не рыпался, только гадал, из какого угла через секунду придется вытаскивать мяч. Фантастика!

А Злочевский? Наш. Местный. После, правда, тоже киевлянином стал. Ходила легенда, будто у него на ноге имелась наколка-предупреждение «Не бить! Смертельно!». Такой, дескать, силы удар…

Шо тут говорить? Одесса жила футболом. Никогда не было, чтобы болельщики портили трибуны, ломали кресла, дрались стенка на стенку. Фанаты – они же больные люди, из-за них перестал ходить на стадион. Все эти кричалки, зажигалки, баннеры только мешают, отвлекая от игры. Настоящий любитель футбола эмоции зря не расплескивает, океан бушует внутри и вырывается наружу в решающий момент. Если орать девяносто минут, сил порадоваться голу не хватит. Раньше все-таки культурнее болели, правильнее.

– В миниатюре о футбольной Одессе услышал от вас слово «кладос». Это что-то местное?

– Ну почему? Разве у вас не говорили про кладос, когда игрок забивал красивый гол? Котя Фурс порой такие мячики укладывал, пальчики оближешь! Помню, «Черноморец» встречался с московским «Динамо». Против Коти стоял Рябов, защитник ростом под два метра. Фурс сделал рывок и, пока Рябов развернулся, вылетел на свидание с Яшиным. Остальное было делом техники. Короче, Лев Иванович не спас ворота, как ни старался. Трибуны чуть не сошли с ума, а товарищ Грос- сман, самый знаменитый одесский болельщик, кричал: «Котя, моя семья признала тебя лучшим игроком мира!».

А вы знаете, что за «Черноморец» выступал Журавский, единственный в мире глухонемой футболист? Клянусь, не анекдот! Бедолага не слышал свистка об офсайде и продолжал нестись вперед под хохот зрителей. Вратарь команды соперника отбегал в сторону, освобождая рамку, чтобы Журавский понял: пора тормозить. Такое возможно только в Одессе, нигде больше!

Отдельная история – Гроссман. Маленький, толстенький, он всегда сидел в 38-м секторе, его место не занимали. Рядом крутилась группа болельщиков мастью пожиже, как мелкая рыбешка вокруг кита. Перед игрой Гроссман выходил из-под трибун вместе с командой и с важным видом говорил: «Я дал установку». Все понимали: тренеры ни за что не пустят постороннего в раздевалку, но соглашались и кивали в ответ. Если «Черноморец» проигрывал, Гроссман плакал, но в дни побед не было человека счастливее… Вы не устали от моих баек?

– Разве ж можно прерывать песнь, Роман Андреевич? Продолжайте, пожалуйста.

– Тогда еще два слова о Соборной площади. Это место неподалеку от Дерибасовской, где собирались настоящие болельщики перед матчем и куда они возвращались после игры. «Ты видел, как на тринадцатой минуте наш получил мяч, прошел полполя, обвел одного, второго, ему кричат: «Дай пас направо!» – а он, сука, взял и с трех метров шмальнул выше ворот! И шо ты на это скажешь?»

В Одессе в футболе разбирались все – от пионеров до пенсионеров. Умели ценить красоту, не прощали грубость и подлость. Логофету порой доставалось от болельщиков, освистывали его, считая первостатейным костоломом. Да и Стрельцов мог сыграть так, что соперника уносили на носилках. Тяжелая нога… Хотя и Эдуарду тоже нередко прилично доставалось.

Я на матчи ходил в компании со сменщиком со швейной фабрики, где работал. У нас был составлен и навеки утвержден спецмаршрут с остановками в точках розлива горячительных напитков. Нет, мы никогда не напивались, лишь поднимали дух, создавали настроение. Обязательно заглядывали в подвал к тете Уте. Сказать по правде, это была жуткая бодега…

– Что, простите?

– Забегаловка. Так понятнее? Готовили там ужасно: шашлыки, купаты – все пережаренное, пригоревшее, черного цвета. Но клиентов – не протолкнуться. Тетя Утя одна, хромая, ходила по залу и приговаривала: «Ешьте, мои родненькие! Шоб мы сегодня выиграли! Шоб все были здоровы!». И мы кушали эту гадость, получая невероятное удовольствие. Потому что впереди нас ждал футбол! Я прожил в Одессе до 22 лет, ходил на все матчи и наслаждался игрой, как никогда после. Разве забудешь, как «Черноморец» наказал миланский «Интер» со счетом 4:1? Его тогда называли полным именем – «Интернационале». А когда приехали индусы и вышли на поле босиком? Даже бабки, вязавшие шерстяные носки на Привозе, захотели поглазеть на «дикарэй». Это же цирк! Вы в курсе, что и великий Лобановский играл в Одессе?

– Ну да, когда его попросили из «Динамо».

– Лобана у нас звали «балерыной» за то, что его нельзя было подбить. Он крепко стоял на кривых ногах и успевал вовремя подпрыгнуть, уходя от столкновений и подкатов. Шевченко, к слову, играет в той же манере. Натуральный воспитанник школы Валерия Васильевича! Как и Блохин. «Динамо» Лобановского почти каждый год приезжало в Одессу, предпочитая там проводить предсезонные сборы. Это сейчас клубы при любом удобном случае намыливаются за кордон, даже летом, а тогда старались тренироваться поближе к дому… Думаю, такой команды, какую Лобановский создал в середине 1970-х, на постсоветском пространстве долго еще не будет.

СЕРДЦУ НЕ ПРИКАЖЕШЬ

– Вы и после отъезда в 1962 году в Ленинград продолжали болеть за Киев?

– Я работал в театре у Аркадия Райкина, и мы без конца гастролировали по стране. На футбол времени почти не оставалось. В 1970-м я с Витей Ильченко, моим постоянным партнером по сцене, вернулся в Одессу, попытался начать опять ходить на стадион, но болеть по-настоящему получалось с трудом. Мы ведь по восемь месяцев проводили в поездках! Потом, в 1979-м, перебрались в Москву и осели здесь. Но ни к одной из столичных команд я так и не прикипел. Какое-то время симпатизировал «Локомотиву», да и то из-за Илюши Цымбаларя, одессита (Илья в 2000 году, покинув «Спартак», провел 10 игр за «Локомотив». – Прим. ред.). Если кого-то все же выбирать, остановлюсь на питерском «Зените». Как ни крути, Петербург дал нам с Витей жизнь, вывел на сцену. Для меня это второй город. После Одессы, конечно.

Не могу болеть за ЦСКА и «Спартак», где забивают сплошь бразильцы! Хотя Веллитон – классный игрок, способный дорасти до уровня Дрогба, которого считаю выдающимся мастером.

– А вы, значит, против легионеров, Роман Андреевич?

– Абсолютно! Что за интерес на варягов смотреть? Пусть наши играют. Как умеют. Хотя в России есть хорошие футболисты – Быстров мне нравится, Аршавин потрясающе чувствует игру, технарь прекрасный. Правда, Андрей в последнее время слишком бережет ноги... Его понять можно: парень хочет спокойно, без травм, доиграть оставшиеся годы. Ради бога! Но кто будет биться на поле, умирать ради победы? Как говорит Жванецкий, есть коллектив, нет команды…

Надо смелее подпускать молодых. Пусть даже они оступятся, проиграют. Ничего страшного, зато опыта наберутся. Шишки набивать полезно. Скамейка запасных из российских футболистов очень коротка. С кем, интересно, мы собираемся побеждать на чемпионате мира в 2018 году? Забавно слышать такие заявления из уст вроде бы серьезных людей. Кого хотим обмануть? Себя? Никогда нам не стать чемпионами. Никогда! Или все должно принципиально измениться в российском футболе, но пока не вижу предпосылок. Впрочем, нам удается находить оправдания в любых ситуациях.

Мне спортивный телекомментатор Губерниев нравится. Вот артист! Он профессиональных юмористов за пояс заткнет, обыграет с сухим счетом! Недавно вел конкурс «Евровидение». Наш певец занял одиннадцатое место, получив от жюри весьма средние баллы, а Дмитрий голос сорвал, крича о великой победе. Дескать, предрекали полный провал, а мы – ого-го, у России в итоговом протоколе не одна единичка, а целых две. Триумф!

На днях от нечего делать смотрел соревнования на каноэ. Та же история: комментатор чуть микрофон не проглотил, вопя, как наша олимпийская надежда финиширует шестой. На последних метрах ей удалось обогнать китаянку, и это стало поводом для ликования.

Сейчас такое поветрие: раньше мы постоянно ругали спортсменов, требуя от них невозможного. Теперь концепция изменилась: хвалим без удержу, по поводу и без. Что бы ни сделали – молодцы! Любые крайности к добру не приведут, нужны объективность, трезвый взгляд. Получил этот певец в Осло одиннадцатое место, выйди и скажи честно: извини, страна, прокололся. А он раздает интервью как герой: я щас, мы щас… При этом парень симпатичный, знатоки говорят, поет прилично, но не на свой конкурс попал. Значит, головой должны были думать те, кто его на «Евровидение» направлял. Там же попса собирается, приличные люди туда давно не ездят. Или другой вариант: надо менее серьезно ко всему относиться, не надувать понапрасну щеки. Честь России из-за этого проигрыша не пострадала, но и победа особой славы ей не принесла бы.

Футбол, конечно, другое дело. Но, уверен, в случае чего наши крикуны придумают к 2018 году красивую отговорку, выкрутятся. Жаль, у паралимпийцев не проводятся чемпионаты мира, мы точно стали бы первыми. Посмотрите, как фантастически выступили российские инвалиды в Ванкувере! А там, где соревнуются люди с руками и ногами, пока получается не слишком убедительно.

– Зато «странные» матчи нашим мастерам время от времени удаются. К договорнякам вы как относитесь?

– Разве могут быть два мнения? Это преступление перед болельщиками, и говорить не о чем. Негоже футболистам продаваться подобно проституткам. Но у меня нет рецепта, как победить зло. Оно было, есть и, боюсь, будет. Футбол перестал быть игрой и все более превращается в бизнес. Каждый ведет его, как умеет. Одни действуют честно, другие мухлюют, карты передергивают. Но там, где на кону даже не миллионы, а миллиарды, глупо рассуждать о высокой морали. Увещеваниями делу вряд ли поможешь.

– А как же Кодекс чести, который активно пытается продвигать РФС?

– Зачем что-то придумывать, если есть Библия? Под ней ведь никого не заставляют подписываться, клясться кровью. Никакая бумажка с автографом не изменит человека, если его в детстве правильно не воспитали. Мой папа окончил четыре класса, но был очень умным человеком и по ночам слушал «Голос Америки» по радиоприемнику «Рига-10». А мама работала секретарем парторганизации на обувной фабрике и зачитывала коллегам-коммунистам закрытое письмо 20-му съезду о разоблачении культа личности Сталина. Потом шла домой и ночью пересказывала папе, что узнала на собрании, а он делился последними новостями из-за океана. Смешная семья была, полярная! Папа меня учил: «Если кто-то обидит, бери первое, что под руку подвернется, и сразу бей по башке. Кирпич, камень – все едино!». А мама говорила: «Сынок, не ссорься с людьми, лучше уйди, не связывайся с дураками».

– И к кому вы прислушивались?

– К обоим. Разве не видно? Еще первую учительницу не забуду, Марью Сергеевну. Она по классу с хлыстом ходила. Только шкодить начинаешь, сразу – бац по шее! Райкин сильно повлиял на то, кем я стал в итоге. Семь лет рядом с таким человеком – академий и университетов не надо. Знаете, однажды Аркадий Исаакович выгнал меня со сцены за запах чеснока. Мы выступали в Одессе, я скушал мамины котлеты и пришел на спектакль. Райкин спросил: «Хорошо пообедал? Иди, доешь, а я поработаю». И для профилактики отстранил меня от концертов на две недели. Зато я запомнил урок на всю оставшуюся жизнь. Не могу находиться на сцене с человеком, от которого пахнет спиртным. Настоящий артист никогда не позволит себе неуважительно отнестись к коллегам и зрителям. Тут кодексы не нужны, люди сами все должны понимать.

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

– Чемпионат мира смотреть будете?

– А куда я денусь? Не видел давно бразильцев, аргентинцев. Голландцы всегда красиво играют, испанцы наконец результатов добиваться стали. Любопытно, что они на этот раз покажут. Но болеть ни за кого не стану. Меня не колышет, кто первым окажется. Без наших тоскливо, пресно. Жалко, что не пробились в ЮАР. Потенциально команда была очень приличная, посильнее многих.

– Поражение в Мариборе как перенесли?

– Не умеем мы вырывать победу на зубах. Плюс не повезло, как перед Евро. Не оказалось хорватов, которые приложили бы англичан в Лондоне. В современном спорте побеждает тот, кто способен прыгнуть выше головы. Нам за последние десятилетия такое удалось однажды – в матче против голландцев в Базеле.

– Почему, кстати, вы никогда не ездили на крупные соревнования в группах поддержки с другими артистами?

– Николай Озеров в свое время звал нас с Витей на Олимпиады, чемпионаты мира по хоккею, футболу, но мы отказывались, поскольку считали, что нельзя мешать подготовке к стартам. Психологический настрой – очень важная штука, агитбригады с задорными песнями и плясками могут навредить. Много вы слышали о пользе от этих русских домов, где царит безудержное веселье? Мол, сначала станцуем и споем, рассмешим и позабавим, а потом вы выйдете на поле и порвете соперника на лоскутки. Ерунда это. Вот победят – приходи и поздравляй. Или поддержи после проигрыша. На мой взгляд, со спортсменом надо работать индивидуально и в привычных ему условиях. Поезжай на базу «Спартака» в Тарасовку или к «Динамо» в Конче-Заспу, возьми игрока за локоток, отведи в сторонку, пообщайся с глазу на глаз, расскажи истории из своей жизни, сними напряжение, подними настроение. Вот это – да, а остальное – мура. Чтобы размахивать флагом на трибуне и кричать «Россия! Россия!», необязательно быть народным артистом. За Феллпсом в Пекин не ездили Уиллис и Шварценеггер, а парень взял да выиграл золотые медали на всех дистанциях, которые проплыл.

Против я и излишнего миндальничания. Спортсмены – профессионалы и должны отрабатывать каждую копейку, а жесткость в разумных пределах не помешает. На концертах читаю монолог, посвященный Карполю, тому, как он со своими девочками-волейболистками разговаривает. Карполь – он же сумасшедший, настоящий, гениальный. А на Моуриньо посмотрите. Красавчик! Никогда не улыбается, вечно ходит мрачный, словно в клетке с разъяренными тиграми сидит. Сгусток нервов. Зато игроки его боятся. Как Лобановского в свое время.

– У вас есть компания, с которой вместе у экрана болеете?

– Предпочитаю один. Чтобы не мешали, не отвлекали. Иногда внук присоединяется. Ленчику девять лет, он ходит в футбольную секцию, но по телевизору смотреть игру не очень любит. Может, и правильно. Пусть себе бегает… Не хочу, чтобы становился профессиональным спортсменом. Лучше работать головой, а не ногами.

– У вас спутниковая тарелка дома есть?

– «НТВ Плюс» подключен. А как иначе?

– И канал «Наш футбол» имеется?

– Это перебор. Центральную игру тура по Первому каналу показывают, а, к примеру, матч «Сатурна» с «Аланией» и бесплатно смотреть не стану, тем более за деньги. Мне хватает чемпионатов Англии, Испании, Италии. Даже за украинским первенством мало слежу. Хотя сильно огорчился, что «Черноморец» вылетел во вторую лигу. Значит, будет играть не с Киевом и Донецком, а с Желтыми Водами и Житомиром. Это несчастье для Одессы!

– И для вас?

– Футбол – моя первая любовь. Потом были вторая, третья, четвертая, но первую помнишь всю жизнь. Разве у вас иначе? Это навсегда…

– Как и прежде, смотрите футбол с семечками?

– Конечно! Недалеко от дома есть магазинчик, всегда там затариваюсь. Вполне приличное качество. Жаль, в Москве рачков не найти.

– Тех, которые сегодня по три? А вчера были по пять?

– Когда-то мы ездили за раками рано-рано утром на Красную Косу. Брали свежайших у рыбаков, возвращавшихся с ночного лова. По двадцать рублей за мешок. А сейчас на Привозе штуку продают за два доллара. Одуреть, фантастические деньги! Но рачки, они другие, это такие маленькие креветки. Мы головы отрывали и, не очищая, ели со шкуркой, щелкали как семечки. Нежные, сочные… Вкус потрясающий! До сих пор, когда приезжаю в Одессу, покупаю целую гору.

– Давно были дома?

– В прошлом году на семидесятилетие город подарил мне квартиру. За все, что сделал для Одессы. Старую двухкомнатную после переезда в Москву я сдал, такие тогда были порядки. А сейчас вот вроде как вернули должок. Дом на Французском бульваре: сто пятьдесят метров от моря, двести от Театра оперетты и километр до Привоза. Шикарно! Чего еще желать? Но я там пока не жил. Сначала ремонт делали, потом мебель без лифта на седьмой этаж затаскивали, а сейчас родственники в очередь записываются, кто первым поедет отдыхать. Я не тороплюсь, успею.

– На Соборку пойдете?

– Не так давно был. Настоящих болельщиков почти нет, лишь несколько мужиков с ноги на ногу переминаются, кто-то в шахматы играет, другие из-за плеча выглядывают. Да, городской дух сохранился, не выветрился, люди, встречая знакомого, в первую очередь спрашивают его не о делах, а о том, хочет ли он кушать, зовут к столу, стараются угостить, накормить. Но вот футбольная Одесса затихла, исчезла куда-то, осталась в прошлом. Видно, и вправду слишком давно я в спорте…

Роман Андреевич КАРЦЕВ

Родился 20 мая 1939 г. в Одессе.

Cоветский и российский артист эстрады, театра и кино, заслуженный артист РСФСР, народный артист России. Актер Московского театра миниатюр под руководством Михаила Жванецкого. Выступал в дуэте с Виктором Ильченко.

Ванденко А.

sovsport.ru

Добавить комментарий

Оставить комментарий

Комментарии 2

EversoRОнлайн
#2 EversoR | 15 июня 2010 19:30
Хороший дядька, а дуэт с Ильченко был бесподобен laughing
#1 berendey57 | 15 июня 2010 10:26
И почему ему прощаешь даже его симпатии к бомжам? feel
Великий дядька bully