Приложения букмекерских контор для ставок на Спартак

90-е: «Спартак» продавал газовый конденсат, ЦСКА содержали чеченцы и рынок, «Динамо» делало концерты

1998. "Спартак" - обладатель Кубка России

У российского футбола есть глубинная проблема – зависимость от государственных денег. В последний раз это подтвердила «Томь», которая давно живет за счет бюджета и за 10 лет получила от государства донатов на сумму в 5 миллиардов рублей.

Так было не всегда. В 90-е страна была слишком нищей, чтобы думать о футболе, а клубы выживали как могли. Никакой стратегии работы со спонсорами – все решалось стихийно и бессистемно, поэтому структурно разобрать экономику нашего футбола в 90-е и каждый клуб невозможно.

Чтобы узнать, как российский футбол жил без государственного финансирования, мы постарались воссоздать примерную финансовую картину того времени: как клубы зависели от рынков и бандитов, как каждый год готовили игроков на продажу, чтобы собрать бюджет на следующий сезон, как искали первых спонсоров в России и за границей, как губернаторы заставляли бизнесменов финансировать команды и как вообще пришли к первым бюджетным клубам.

Ниже – много историй про дух времени, в котором было много романтики, но мало порядка.

После распада СССР без денег остались не только клубы, но даже РФС: не на что было везти сборную на Евро

Чтобы понять всю драму ультрарезкого перехода к новому времени, нужно знать, как все было устроено до перестройки. Ниже – краткий курс (всего на три абзаца) по экономике советского футбола от бывшего президента РФС Вячеслава Колоскова.

«В Советском Союзе армейские клубы финансировались спорткомитетом министерства обороны, динамовские – центральным советом «Динамо». Остальные команды – вроде «Спартака», «Зенита», «Буревестника» – были в ведении профсоюзов. А при профсоюзных организациях существовали большие промышленные предприятия. По сути, все клубы были предписаны к ним. «Торпедо» – к ЗИЛу, «Зенит» – к ЛОМО, «Днепр» – к южно-машиностроительному заводу, одесский «Черноморец» – к пароходству, «Пахтакор» – к колхозу.

Неслучайно Виктор Маслов говорил: «Ребята, держитесь трубы. Она не подведет». Имеется в виду, что пока завод работает, будет финансирование. Правительство определяло зарплаты футболистов и тренеров, а предприятия исполняли. Все было отлажено – никаких проблем, никаких банкротств.

Когда Советский Союз развалился, вся система сразу рухнула. У нас было 75 футбольных школ в системе профсоюзов и 1200 футбольных отделений, но от них почти ничего не осталось. Профсоюзы ушли из спорта, все заводские команды остались без финансирования. Конечно, общество «Спартак» осталось, но у них вообще не было денег».

Пусто было даже в кассе РФС. К тому моменту сборная СССР пробилась на Евро-92, а перед турниром выяснилось, что страны больше нет. ФИФА и УЕФА всерьез думали о замене, но благодаря связям Колоскова на турнир удалось протащить оперативно созданную сборную СНГ. Колосков убедил президентов ФИФА и УЕФА Жоао Авеланжа и Леннарта Юханссона, что есть вариант все оформить в рамках правового поля и уставов. Нужно было сделать Федерацию футбола СНГ юридическим лицом. Больше всех сопротивлялся генеральный секретарь УЕФА Герхард Айгнер: он доказывал, что это выдуманная схема и что такой федерации быть не может.

В целом он был прав, но Колосков победил. Правда, ему поставили условие: в команде должны быть игроки из 5 независимых государств, каждое из которых получает бонусы за участие в чемпионате. Только появилась другая проблема – везти команду в Швецию было не на что.

«Дальше начались мытарства, на какие шиши ехать, – говорит Sports.ru Колосков. – Федерация есть, а источников финансирования нет. Президент Олимпийского комитета Смирнов Виталий Георгиевич помог найти нам Reebok – они спонсировали олимпийскую сборную. Так нам дали форму и еще 300 тысяч долларов. Потом каким-то чудом удалось уговорить немецкую компанию Müllermilch – они нам дали тренировочные и парадные костюмы. Вот так и собирали все по крохам».

Российский футбол выручали рынки. Для них это была имиджевая и развлекательная история

Краткое содержание главы:

• ЦСКА содержали чеченцы, которые пугали игроков Басаевым

• Игроки в ЦСКА получали подъемные 100 тысяч долларов. Половина – на квартиру

• «Торпедо» жило на деньги рынка в Лужниках, который создали, чтобы очистить улицы от торговцев

С клубами было не так романтично, а скорее загадочно. В 90-е важным двигателем внутренней экономики страны были рынки. Логично, что они и были тесно связаны с нашими клубами – серьезные компании вроде автопроизводителей и международных концернов на тот момент еще не созрели, чтобы войти в мир российского футбола. Например, ЦСКА тащил вещевой рынок около ЛФК, которым рулили чеченцы. Один из владельцев рынка Шахруди Дадаханов позже даже стал президентом клуба.

«ЦСКА ни копейки не получал из бюджета – армия плюнула на весь спорт, им было не до этого, – говорит Колосков. – Клуб существовал только за счет рынка. Для чеченцев, которые им руководили и содержали ЦСКА, это была имиджевая история. Просто рынок рынком, но когда у тебя есть команда, то статус уже другой. Плюс они реально любили футбол. Боссов рынков я называл братвой. Нормальные, умные люди, мы с ними часто встречались.

Ведь в той ситуации уловить систему, которая бы приносила прибыль, было не так уж и просто. Нужно обеспечить челноков, которые летали в Китай и Малайзию и привозили товар, наладить контакт с этими странами, территорию найти. В общем, огромная работа. В 90-е рынки были единственным работающим частным бизнесом. Мы требовали с них гарантии, что на полпути они команды не бросят. Но эти ребята серьезные: они выполняли обещания».

В середине 90-х теневым владельцем ЦСКА был чеченский предприниматель Русланбек Хусаинов. Бывший селекционер армейцев Степан Крисевич рассказывал, что тот ездил на 15 бронированных «Мерседесах», а с игроками общался красиво.

«Хусаинов говорил: «Если завтра проиграете, отправлю в горы к Басаеву. Будете воевать», – рассказывал Крисевич в интервью «Матч ТВ». – После серии поражений позвонил мне в двенадцать ночи: «Степа, собери этих #########. Буду с ними разговаривать». На встрече Русланбек выяснял у игроков: «Квартира есть?» – «Нет». – «Дача есть?» – «Нет». – «Машина есть?» – «Нет». – «Завтра все выдать».

Совсем недавно Дадаханов в интервью «Спорт-Экспрессу» подтвердил: от Хусаинова можно было ожидать чего угодно.

«Про горы и Басаева Хусаинов ввернуть мог, допускаю. Наверное, хотел завести ребят, дополнительно стимулировать. В реальности Хусаинов никакого отношения к Басаеву не имел. Обычный коммерсант, создавал рынки на территории ЦСКА. К спорту был абсолютно равнодушен. Это я убедил его с партнерами вложиться в футбольный клуб, стать акционерами», – объяснил Дадаханов.

Еще бывший президент ЦСКА рассказал, что игрокам платили подъемные в районе 100 тысяч долларов. Например, Варламов получил 50 тысяч на карманные расходы, еще 60 – на покупку трехкомнатной квартиры. По словам Дадаханова, рынок приносил очень большую прибыль

«У нас даже вход был платным! – вспомнил Дадаханов. – По сравнению с другими московскими рынками наш считался элитным и самым безопасным. Мы отсекали бандитов, щипачей, форточников. Была хорошая служба охраны. Когда в 2000 году нас стали прессовать, фискальные органы чуть ли не ежедневно приезжали с проверками. По 40 человек! Хотели закрыть рынок, но не могли подкопаться: нарушения отсутствовали, документы в норме. Другое дело, работать уже было невыносимо, начались финансовые потери. Нас трясли, как грушу! В конце концов весь бизнес решили продать».

Другой пример связи рынка с футболом – «Торпедо». В 1992 году гендиректор «Лужников» Владимир Алешин просил у Юрия Лужкова деньги на реконструкцию, но мэр Москвы в ответ предложил создать на территории стадиона вещевой рынок.

«Я был категорически против! – рассказывал Алешин. – Только это было не идеей, а распоряжением. Вся Москва была в торговцах, особенно центр. Ельцин как раз издал указ о «свободной торговле». Продавали все на свете – с овощных ящиков, газет. А к вечеру собирались громадные кучи мусора. Вот в мэрии и рассудили – надо очистить улицы. Решили перевести эти толпы в Лужники.

Вышло постановление правительства Москвы. Мы с нуля, не зная ничего, начали рынок организовывать. Пригласил группу толковых ребят из МГУ. Они предложили проект: площадь у памятника Ленину расчертить на квадратики, эти места продавать. Так в Лужники потекли деньги. По нашему пути скоро пошли все! «Локомотив», ЦСКА, «Динамо». Приезжаю по линии УЕФА инспектировать стадионы в бывшие союзные республики – на каждом рынок. За счет этого выживали».

В 1996 году «Торпедо» попало под контроль «Лужников», а схема с рынком работала так: одну часть бюджета клуба гарантировал управляющий делами президента и самый влиятельный болельщик «Торпедо» Павел Бородин, а другую – Алешин. Он должен был делиться доходами с рынка, а Бородин – привлекать крупных банкиров. По словам Бородина, он вложил в клуб больше 12 миллионов долларов, а Алешин на клубе только наживался. «Это подонки, которые развалили великую команду, имея при себе все», – легендарно резюмировал то партнерство Бородин.

И финальная деталь про рынки: защитник Юрий Дроздов рассказывал, что за чемпионство-2002 игроки «Локомотива» получили по 30 тысяч долларов. «И то не сразу, частями. Когда долларами платили, когда потрепанными рублями прямо с Черкизовского рынка», – вспоминал игрок. Да-да, «Локомотив» в 90-е тоже сидел на рыночной игле, хотя РЖД постепенно помогала уже тогда.

«Почти все команды тогда существовали за счет рынков, все стадионы тоже превратились в рынки, – говорит Колосков. – Конечно, были исключения: РЖД (а точнее – Министерство путей сообщения – Sports.ru), например, не бросила «Локомотив». Министром транспорта был Аксененко, любитель футбола, он построил стадион и содержал команду».

«Динамо» зарабатывало концертами Майкла Джексона и Deep Purple

Краткое содержание главы:

• Бюджет «Динамо» составлял 5 млн долларов

• Большую часть доходов приносили трансферы

• В Петровском парке еще в 90-х хотели построить суперстадион, но идею не поддержал Лужков

Рынок на «Динамо» появился только в 1997 году, а до этого клуб справлялся сам. Здесь немного уникальная история: еще в 1991-м «Динамо» сделали акционерным обществом, а акциями владели 300 человек – вплоть до уборщиц и водителей автобуса.

«Надо понимать, что бюджеты были совсем другие – не 50, 100, 200 миллионов долларов. Поэтому было проще, – говорит Sports.ru бывший вице-президент «Динамо» Анатолий Воробьев. – Бюджет клуба в 90-е был около 5 млн. Причем мы никак не были связаны с криминалом. Ведь помимо рынков в футболе участвовали неформальные структуры, люди из которых тоже любили футбол и искренне хотели его финансировать. Для них это был элемент интертеймента.

От центрального и городского совета «Динамо» мы не получали ни копейки, потому что отделились как акционерное общество. У нас было два основных источника дохода. Первый – трансферы игроков, тогда наши футболисты были востребованы. Добровольского за несколько миллионов долларов продали, Кирьяков и Колыванов уехали в Германию и Италию, Симутенков, Касумов.

Второй источник – посоветую его и сейчас, перекидывая бридж в современность – мы были акционерным обществом и получили активы в виде стадиона, манежа, базы в Новогорске и других объектов. На этом и зарабатывали: сдавали их или, например, первыми начали проводить ивенты – Майкл Джексон к нам приезжал, Deep Purple. Один такой концерт сопоставим с продажей средненького игрока».

Боссы «Динамо» даже вели какие-то невероятные переговоры с иностранными инвесторами. По словам Воробьева, еще много лет назад там мог появиться суперсовременный стадион, который должен был много зарабатывать.

«В Дании есть стадион «Паркен», там по углам три офисных здания – как сейчас башня на ЦСКА в виде Кубка УЕФА, – говорит Воробьев. – В те годы расположение стадиона «Динамо» между Шереметьево и Красной площадью очень привлекало.

Западные инвесторы были заинтересованы иметь такой объект недвижимости в Москве. Территория и стадион принадлежали клубу, мы могли на долгие годы вперед получить источник финансирования. Должны были построить новый стадион и три офисных здания по углам.

К сожалению, Юрий Лужков в большей степени поддерживал «Лужники», а у нас были постоянно споры между клубом и центральным городским советом «Динамо». Они пытались доказать, что мы незаконнорожденные. Лужков решил не ввязываться и не дал нам аренду на 49 лет, а это было условие от инвесторов. Поэтому проект, несмотря на высокую степень готовности, не удался. Вместо всего этого в итоге на стадионе в 1997 году появился рынок, а к власти потом снова пришли генералы».

Еще одна бизнес-история «Динамо» – Parmalat. Это был первый для нашего футбола крупный контракт с иностранной компанией, а Parmalat стал титульным спонсором клуба.

«У меня есть друг, к которому до сих пор летаю на дни рождения в Италию, – говорит Воробьев. – Он был руководителем «Интера», построил стадионы «Удинезе» и «Реджине», первым привез бразильца Зико в Европу, очень сильный менеджер. Он нас учил профессиональному футболу, а познакомился с ним благодаря Николаю Толстых.

Мы с ним много ездили, вели переговоры с потенциальными спонсорами за границей, в том числе с крупнейшей компанией по производству мороженого. Владелец тогда показал нам последнюю модель «Феррари» – впечатлило, конечно. В конце концов выбрали Parmalat, провели переговоры. Им тоже было интересно – хотели выйти на новый российский рынок. Мы им еще помогали контакты установить, обеспечивали безопасность. Несколько сотен тысяч долларов они нам платили, процентов 10-15% бюджета».

И если со спонсорами у наших клубов еще получалось, то с телевидением – совсем нет.

В начале 90-х вообще не было ТВ-контрактов, потом подключился Первый – правда, с копейками

Краткое содержание главы:

• Клубы сами платили телевидению

• Но еврокубковые права стоили много – один матч дороже, чем весь российский сезон

• Сборная жила на бонусы: за выход на крупные турниры УЕФА и ФИФА платили по 2 млн, за участие в отборе – 3 млн

В 2020-м мы переживаем из-за копеечного ТВ-контракта, но раньше ситуация была совсем страшной.

«В начале 90-х за ТВ-права ничего не платили, – вспоминает Колосков. – Это они говорили нам: «Платите, мы вас покажем». И реально платили им в начале 90-х. Потом, правда, это изменилось. Договорились с Первым каналом, а нам платили фиксированную сумму. Совсем небольшие деньги, на бюджеты клубов это не сильно влияло. А вот из других стран в РФС перечисляли хорошие деньги: за товарищеский матч в Германии могли получить больше миллиона долларов».

«Наше телевидение и 10% бюджета не обеспечивало, платили тогда совсем мало, – подтверждает Воробьев. – Мы научились на Запад продавать права. Иногда права на один еврокубковый матч «Динамо» продавали дороже, чем на весь российский сезон».

Был еще один очевидный способ зарабатывать – побеждать и играть в Европе. Так делал «Спартак».

«Они много получали от еврокубков [призовые], – говорит Колосков. – Платили в валюте, а за счет этого «Спартак» первым стал ездить на сборы за границу. Интересно, как они получали бонусы. Напрямую деньги от УЕФА в валюте они не могли получать, а все проходило через иностранный счет РФС. Нужно провести сборы в Турции? Они отправляли нам запрос, мы по запросу им оплачивали. У каждого клуба был свой счет, но у «Спартака» там лежало больше всех денег, конечно.

Для сборной за участие в крупных турнирах тоже хорошие бонусы были. За отборочный турнир могли получить 3,5 миллиона долларов. На эти деньги просто возили команду везде. Если прошли на турнир – еще 2 млн долларов. За три игры в группе бонус, потом еще бонус. Так что от турниров был основной доход – на это и жили».

«Спартаку» помогал «Уренгойгазпром». Владелец давал газовый конденсат на миллион долларов и ездил с Романцевым на рыбалку

Краткое содержание главы:

• «Спартак» жил не только на газовые деньги, продавал игроков и мерч (те самые футболки AKAI)

• Деньги из «Уренгойгазпрома» капали в клуб до 2007-го

• У «Спартака» был собственный самолет, экипаж ездил с командой и жил в тех же гостиницах

Чуть легче было «Спартаку» в 1996-м: спонсором клуба стал «Уренгойгазпром», которым тогда управлял болельщик клуба Рим Сулейманов (в прошлом горный инженер, который стал гендиректором компании 1986-м). По словам Евгения Ловчева, разрешение спонсировать «Спартак» Сулейманов спрашивал у тогдашнего премьер-министра России Виктора Черномырдина.

«Уренгойгазпром» – это дочка «Газпрома», которая образовалась еще в 1978 году на территории Ямало-Ненецкого автономного округа. Она ведет разработку Уренгойского нефтегазоконденсатного месторождения – добывает и транспортирует природный газ, нефть и газовый конденсат.

Тут важно уточнить. «Уренгойгазпром» – государственная компания, но вряд ли ее помощь можно сравнивать с реальным бюджетным финансированием, когда клуб живет целиком на деньги страны. Во-первых, сумма была меньше 10% бюджета, во-вторых, давали даже не деньги, а эквивалент товаром.

Романцев говорил, что «Уренгойгазпром» давал не большие, но очень важные деньги. Бывший гендиректор «Спартака» Юрий Заварзин уточнял, что речь шла примерно о миллионе долларов в год (бюджет клуба сильно зависел от выступлений в еврокубках и продажи игроков, в пике достигал 14 млн долларов): «Бюджетных средств в «Спартаке» не было ни копейки. Хвала Риму Султановичу Сулейманову. Живых денег мы от него не получали. Он выделял клубу газовый конденсат – побочное сырье. Мы продавали его и эти деньги использовали на содержание команды».

Сулейманов даже арендовал для «Спартака» самолет и делил его с командой. Правда, летать надо было из Жуковского. В книге Олега Романцева «Правда обо мне и «Спартаке» бывший администратор команды Александр Хаджи подробно об этом рассказывал.

«Летайте, самолет проверенный, хороший, – цитировал Сулейманова Хаджи. – К тому же в Жуковском нет заморочек с оформлением. Только заранее говорите, когда он вам нужен, и я буду подстраиваться под вас. Я, если что, найду себе замену».

Дальше действовал уже Хаджи. Он приезжал в аэропорт, на месте оплачивал топливные сборы и стоянку самолета.

«Мы брали к себе в гостиницу экипаж, кормили его, – рассказывал Хаджи. В жизни всякое может случиться. Игру могут отменить или перенести. А так ребята под боком, и мы всегда могли оперативно улететь обратно».

«Единственный, кто помогал нам, – Рим Султанович Сулейманов, – подтверждает бывший вице-президент «Спартака» Григорий Есауленко. – Все! Больше нам денег никто не давал. Никто не помогал. Мы сами зарабатывали. В год приходилось, естественно, кого-то одного продавать в Европу. Романцев заранее готовил человека для этого».

Романцев до сих пор очень благодарен Сулейманову: они с ним крепко сдружились и часто ездили вместе на рыбалку. Интересно, что даже когда у «Спартака» появился другой титульный спонсор, «Уренгойгазпром» продолжал ежегодно (до 2007-го!) переводить деньги в клуб.

Миллион долларов, о котором говорит Хаджи, – стандартный прайс для спонсоров «Спартака» тех лет. Например, столько же платила компания AKAI – вы точно помните эти легендарные футболки.

«Когда я пришел в клуб, компания AKAI уже была спонсором, – говорил Sports.ru Заварзин. – Мы выполняли свои обязательства, а они через какое-то время перестали. Затем компания стала заканчиваться и банкротиться, поэтому требовать с них что-то было уже бесполезно».

Футболки с AKAI – особый случай для футбола тех лет, именно с них в «Спартаке» (да и в российском футболе в целом) началась продажа атрибутики. Игровые майки появились повсюду из-за контракта с adidas – по его условиям клуб был обязан продавать реплики. Когда клубную атрибутику вывели на более-менее приличный уровень, она стала приносить до 5% бюджета. «Спартак» официально продавал от 5 до 10 тысяч футболок в год, а это – от 2,5 до 5 млн рублей. Правда, параллельно на рынках появилось много контрафакта, который был менее качественным, чем спартаковская реплика, зато стоил почти в два раза меньше. Подделки истребляли во время совместных рейдов клуба и полиции по рынкам.

«Спартак», как и многие столичные клубы, рубился за каждую копейку. Но уже в этот момент госденьги сочились в российский футбол.

Все началось с регионов.

«Аланию» принудительно финансировали вино-водочные короли. Они обеспечивали крепким алкоголем всю страну

Краткое содержание главы:

• История водочного бизнеса Осетии: девушки мечтали выйти замуж за водочников

• Базой «Алании» восхищались даже в «Валенсии»

• При этом жители республики протестовали – людям задерживали пенсию

В середине 90-х первым президентом Северной Осетии стал Ахсарбек Галазов, а при нем республика превратилась в водочный центр страны. Из грузинских портов в республику доставляли дешевый американский спирт «Роял», а из него делали недорогую водку и отправляли по всей России.

Журналист Нонна Дзиваева в одном из блогов ярко делилась наблюдениями о том времени в Северной Осетии:

«Водку производили в промышленных масштабах и маленькими партиями в больших и маленьких цехах – легальных, полулегальных и совсем нелегальных. Катали во дворах, в сараях, да просто дома.

Вчерашние обычные рабочие спиртзавода открывали свои цеха и в одночасье богатели, становясь «водочниками», а директор спиртзавода считался самым богатым человеком в республике. Как грибы после дождя стали расти новые, огромные дома этих самых «водочников» – с башенками и большими воротами. Мечтой девушек стало выйти замуж за водочника. А мечтой мальчиков — открыть собственный цех».

«Коммерсант» писал, что в те годы в Северную Осетию поступало около 1 миллиарда водочных долларов, но они никак не работали в самой республике. Одна из немногих социальных обязанностей водочников в то время – финансирование «Алании».

По словам Колоскова, помощь «Алании» была чем-то вроде налога на роскошь в Осетии: «Да, вино-водочные короли принудительно финансировали «Аланию».

Специально для этого даже был создан фонд при президенте республики. Деньги оттуда и привели к расцвету «Алании»: чемпионству в 1995-м, второму месту в 1996-м, участию в Лиге чемпионов. Во Владикавказ приезжала «Валенсия» и была в восторге от инфраструктуры. Вот что говорили боссы клуба: «После того как мы увидели небольшой аэропорт во Владикавказе и гостиницу, то и подумать не могли, что «Алания» может располагать столь современной базой», – восхищались испанцы в интервью «СЭ».

Правда, местные пенсионеры, бюджетники и работники промышленных предприятий не сильно радовались успехам «Алании». По версии «Коммерсанта», некоторые по несколько месяцев (а то и лет) не получали зарплаты и пенсии. В 1997 году на площади Свободы у Дома правительства несколько десятков тысяч человек скандировали «Галазов — вон!», а уже через год он проиграл президентские выборы бывшему послу СССР в Сирии Александру Дзасохову.

И.о. начальника Северо-Осетинской таможни Будзи Басиев в 1998-м так описывал происходящее: «В прошлом году наша таможня собрала 38 миллиардов рублей в федеральную казну, 30 миллиардов рублей – в фонд развития таможенной службы. Этих денег могло бы хватить на обустройство границы и строительство нового таможенного пункта с шестиполосным движением. Но руководство республики не выделило на обустройство границы ни копейки, оно все деньги тратило лишь на поддержку «Алании». Поэтому мы приняли решение поддержать Александра Дзасохова».

На этом сытое время «Алании» закончилось, Дзасохов принес в высокие кабинеты другие приоритеты – далекие от футбола.

Без нелегальной водки и мощной поддержки республики могущество «Алании» быстро схлопнулось, но Валерий Газзаев благодарит Галазова до сих пор.

В Волгограде тоже есть такой человек, как Галазов.

«Ротор» – тоже один из первых клубов, который в 90-е жил на бюджетные деньги. Все рухнуло после 1997-го, когда губернатор проиграл выборы

Краткое содержание главы:

• Босс «Ротора» покупал игрокам «Мерседесы»

• Игрокам оплачивали поездки к одесскому знахарю

• У «Ротора» был собственный колхоз – обеспечивал мясом и картошкой

«Деньги из бюджета на футбольные клубы пошли тогда, когда губернаторы поняли, что футболом можно укрепить свой бренд, – объясняет Воробьев. – Если твоя команда звучит, то это этикетка области или республики. Поэтому и начали 80% бюджета на весь спорт отправлять – на футбольные и хоккейные клубы».

Мощь «Ротора» во второй половине 90-х связана с бывшим главой Волгоградской области Иваном Шабуниным. Его помнят в городе до сих пор, в честь него даже хотели назвать «Волгоград-Арену».

«Думаю, «Ротор» можно считать первой командой, которую начали финансировать за счет бюджета, – говорит Колосков. – Шабунин очень любил футбол и жил клубом. Ну а что? Людям было до фонаря, откуда деньги. Трибуны полные, «Ротор» в еврокубках, все довольны. У Горюнова (президент «Ротора» с 1990-го по 2009-й – Sports.ru) даже был колхоз, который обеспечивал клуб натуральной продукцией: мясом, картошкой и так далее. Использовали все возможности тогда».

«В регионах все базировалось на том, есть ли губернатор или бизнесмен, который любит футбол, – говорит Воробьев. – Если губернатор любил футбол, он собирал бизнес на территории и говорил: клуб – ваша соцнагрузка. Когда «Ротор» при Горюнове был наверху, действовало интересное законодательство. Был такой фонд спорта, который имел льготы на алкоголь и табачные изделия, а деньги потом направлялись на спорт. Вроде государственное финансирование, а на самом деле – квазигосударственное».

В Питере, кстати, тоже был такой спонсор: в 1995-м «Зенитом» занялся губернатор Анатолий Собчак, а деньги на восхождение клуба выделял «Лентрансгаз».

В Волгограде Горюнова (он тогда был депутатом Госдумы) болельщики и легенды вроде Олега Веретенникова считают главным виновным в развале команды.

Горюнов спорит и рассказывает, что лично вложил в клуб 50 миллионов долларов, а при нем у «Ротора» был свой самолет «Як-42». По словам Горюнова, он однажды купил игрокам одиннадцать новых «Мерседесов-180», а одного футболиста (причем тот травмировался в отпуске по глупости) за свои деньги отправлял к одесскому знахарю – платил по 2 тысячи долларов за сеанс.

Еще Горюнов утверждал, что за победу над «Спартаком» в 1997 году какая-то компания обещала «Ротору» 2,5 миллиона долларов. Плюс Puma платила 100 тысяч долларов в год по пятилетнему контракту.

При этом, несмотря на все истории про заработки, Горюнов признается, что все пропало после того, как Шабунин не удержал кресло губернатора.

«Одна из главных моих ошибок –прохладно мы отнеслись к губернаторским выборам Шабунина в 1996-м, – говорил Горюнов. – Не сомневались, что он уже выиграл. А к ночи посыпались голоса из дальних сел: против, против, против… Останься Иван Петрович, сегодня все было бы по-другому».

* * *

В 2000-х и стране, и футболу стало полегче. В «Спартаке» появился сначала Андрей Червиченко, а после него – могучий «Лукойл». В ЦСКА пришел Евгений Гинер. В «Динамо» развлекался Алексей Федорычев. Казалось, что большие бизнесмены и крупные компании наконец-то заинтересовались российским футболом, но все это осталось в основном вспышками.

Зимой-2005/06 случился окончательный перелом: владельцем «Зенита» стал «Газпром». Во второй половине нулевых и в десятых зависимость от бюджетных (или околобюджетных) денег только усиливалась. Теперь государственный (давайте называть вещи своими именами) даже ЦСКА, а тех, кто выживает без финансирования сверху, все меньше.

Глеб Чернявский

sports.ru

Добавить комментарий

Оставить комментарий