Во всем современном отечественном кинематографе не найти персонажа гротескнее, чем Михаил Ефремов. Вот и на этот раз замечательный актер и яркий представитель Generation П отлично повеселил нас байками о тяготах профессии, пьющих людях и приключениях Андрея Васильева.
- Вам не впервой работать с текстами Пелевина. В кино – «Generation П», в театре – «Чапаев и пустота»…
- Еще я участвовал в его спектакле «Шлем». У меня особые отношения с Пелевиным, хотя я лично с ним не знаком. О нем говорят, что он пишет одну и ту же книгу все время, а для меня главное, что, когда я его читаю, мне ничего объяснять не надо. Я его очень понимаю. И играть его приятно, потому что он все-таки литератор очень высокого уровня. У нас два таких всего – Сорокин и Пелевин. Мы и сорокинские пьесы пару раз ставить начинали – по-моему, Dostoevsky-Trip и «Щи»… К Сорокину надо относиться с долей здорового фанатизма. Как вот называется фильм, который Зельдович недавно снял по Сорокину? («Мишень». – Прим. ред.) Он еще в Берлине был? «Духлесс»? – предполагает помощница Михаила Олеговича, хрупкая Таня.
- Какой «Духлесс»?! Ой, уйди, уйди из-за этого стола. Вот скажешь – как в воду… «Духлесс»… Причем тут «Духлесс» вообще? Зачем путать божий дар с яичницей?.. Хотя в «Духлессе» я тоже снимался.
- Да вы где только не снимались!
- Во, правильно!
- За все 90-е зато – только в шести картинах.
- А я работал во МХАТе в 90-е! Театр – это занятие, которое отнимает серьезное время.
- Ну, есть актеры, которые ни театром, ни чем другим не заняты и в кино не снимаются. А у вас – 50 картин за последние пять лет.
- Это потому, что я снимаюсь с удовольствием и в маленьких ролях.
- Вот, например, учителя труда дяду Мишу недавно сыграли.
- Да, это «Самый лучший фильм 3-ДЭ», свежачок. Я и во второй части, и в третьей играл, а в первой нет, а ведь она самая лучшая. Она самая дурная и поэтому самая лучшая. Не то чтобы смешная, но, когда она только вышла, все были настолько изумлены, как это вообще у нас возможно… И по бабкам в том числе первый фильм был прорывной.
- Ну, у вас тоже есть много больших коммерческих хитов.
- Есть такие, да. Спасибо всем тем, кто занимает меня в этих фильмах.
- Вы при этом так на небо показываете, будто они все там где-то.
- Ну, они небожители, наверное. Вершители судеб. (Смеется.)
- Как думаете, почему вас так часто зовут сниматься?
- Недорого, наверное. Кто-то зовет, а кто-то нет. Я уверен, что из всего нашего народонаселения знает меня процентов десять, процентов тридцать вообще не подозревает о моем существовании, а процентов пятьдесят относится ко мне как ко всем представителям «ящика», то есть не очень хорошо.
- Знаете, я тут брал интервью у Андрея Панина…
- У, Андрюха – хороший актер! И режиссер! Он ученик мамы моей. Что сказал Андрюха?
- Он сказал, что все хорошие актеры – ненормальные.
- Он прав. В чем-то все они ябонько, конечно.
- И вы?
- Наверное, и я в чем-то ябонько. Так жить, как я, наверное, нормальный человек не стал бы. Это действительно ненормальная профессия. Она, во-первых, женская, во-вторых, она ничего не производит – потрогать нельзя ничего. Я, кстати, подумал и сформулировал. Вот вы спросили, почему меня часто приглашают: потому что я не парюсь по этому поводу.
- Хотел у вас про фильм «Кошечка» Григория Константинопольского спросить. Как вам пришло в голову, что это ваше – играть балерину?
- Это Гриша, Гриша все понял. Режиссерская заслуга целиком. Сначала я сказал: «Ты обалдел, что ли?» – а потом прочитал текст. Мы эту «Бешеную балерину» сняли за восемьдесят часов в Гришиной квартире. Хороший режиссер всегда меньше требует от артистов. (Смеется.)
- А в чем была проблема с «Generation П»? Его же как-то страшно долго делали…
- Да, его снимали четыре года! Поскольку режиссер фильма Виктор Гинзбург, помимо того что он Феллини, Антониони и Бергман в одном лице, творец-перфекционист. Двенадцать дублей – это еще мало для Вити. Причем ведь понятно: ну не войдет это в картину никогда, а он все равно! Моя-то роль, к слову, была снята за три года всего. Настоящие ветераны движения – Рената Литвинова, Андрей Васильев и Володя Епифанцев, который играет главную роль. Я, честно говоря, думал, что Витя Гинзбург попадет в «Википедию» как режиссер, который всю жизнь снимал один фильм.
- Четыре года – немалый срок. Не слишком заметно, что актеры стали старше за это время?
- А кино – это же иллюзия. И возраст тоже иллюзия. «Я все-таки думаю, «Мохито» с двойным ромом» – с этими словами появляется актер и бывший главред газеты «КоммерсантЪ» Андрей Васильев, старый друг Михаила. «Я за рулем, – сухо отвечает Ефремов и, оживившись: – Хотя могу вот ее посадить за руль». «Я не поеду на вашей машине, мне страшно», – сообщает решительно помощница Таня. «Почему это? – удивляется Ефремов. – Она лучше, чем твоя, в десять раз». Васильев тем временем усаживается за наш столик рядом с Михаилом. «Вася, я пытаюсь интервью давать», – несмело протестует Ефремов.
- Часто бывает, что вы смотрите фильм с вашим участием и понимаете, что вас тошнит от того, что вы видите?
- Мой фильм? Знаете, даже если такое и есть – а такое, наверное, есть, – я не раскрою эту тайну под пулями, потому что кино – это такая сфера деятельности, в которой принимает участие очень много народу, и обидеть кого-то из них я бы не хотел.
- Отдыхаете вы как? Или когда?
- А я не отдыхаю. Все время я занят какими-то размышлениями, грузом ответственности и гражданской позицией. Все вместе это просто невыносимо! Где ж тут отдохнешь.
- У нас тут интервью с Сергеем Гармашем было, который тоже много работает, так вот он сказал, что единственная отрада для него – раз в год съездить на «Кинотавр» с Мишей Ефремовым.
ВАСИЛЬЕВ - И убраться!
- Мы просто жили на «Кинотавре» в соседних номерах. А отрадно ему потому, что он мог сам не ходить в буфет – все время я бегал, потому что Сергей Леонидович все-таки постарше. На правах младшего товарища я был ногами Сергея Леонидовича, чтобы он мог проявлять свой талант в полной красе.
- А правда, что вы как-то выпивали с папой вашим, а, когда вышли за добавкой, он вас не пустил обратно, потому что не узнал?
- Нет, это все неправда. Подобные истории придумываются творческим коллективом во главе, кстати, с Гармашем. Он, Стоянов, Васильев... У них даже сайт есть… Я иногда что-то тоже пишу про других, но все это, конечно, байки.
- А история про то, как вы встретили в гостиничном номере рижскую журналистку голый и с бутылкой шампанского в руках…
- И это неправда! Я прочитал об этом в газете и, в принципе, мог бы легко подать в суд, потому что я в этом году не был в Прибалтике – можно по паспорту посмотреть.
- А про то, как вы заснули на коленях у какой-то журналистки и потом требовали, чтобы она с вами в номер пошла?
- Не было этого!
- У вас вообще репутация человека неистово, былинно пьющего.
- Это все байки! Я интеллигентный человек!
- Да я сам вас в баре «Маяк» видел пьяного.
- Что? Где видели? Это не я был, у меня есть брат-близнец. С «Маяком», кстати, кончено. Васильева не пускают поскольку, я тоже больше не хожу.
- К вашей чести, не многих знаменитостей вот так запросто увидишь в народных едальнях. Обычно звезды, если и распивают где, то в VIP-зонах собственных ресторанов.
- Это было бы хорошо, конечно. Но у меня нет собственного ресторана. Я хожу в заведения, к которым имеют отношение мои друзья. Есть ресторан клуба «Высоцкий», есть ресторан «Фреско», ресторан «Семирамис»…
ВАСИЛЬЕВ - Вы лучше про баб его спросите!
- А моя жена всегда права – у меня такой ответ на все.
ВАСИЛЬЕВ - А раньше? До нее?
- А до нее я не могу вспомнить никого. Это пришел Андрей Васильев – кстати, один из продюсеров фильма «Generation П», – и зря пришел. Вась, я сейчас выполняю рыночную функцию! В твой кошель пойдут эти зерна информации.
ВАСИЛЬЕВ - А простому читателю интересны бабы! Как он Асию отбил у Антона! А потом у него самого отбили Наталью Негоду! Мне она не дала, кстати. А Женя Добровольская…
- Вася журналист неплохой, только ссытся и глухой. Ему всю жизнь не давали мои бабы, и он с тех пор ненавидит меня. И подставляет. Говорит: «Ты займешься «Generation П»? Ты будешь занят десять-двенадцать дней в Новый год!» А потом три года – тщ-тщ-тщ!
ВАСИЛЬЕВ - Вот хорошая история, как мы Таню Мышкину хотели трахнуть...
- Это твоя история. У тебя срока давности нет в растлении несовершеннолетних! Вася был совершеннолетний, мы – несовершеннолетние. Ну ладно, мы, дураки, поспорили, но Вася был взрослым человеком, окончившим почти что высшее учебное заведение, человек с аттестатом о среднем образовании в кармане! Призывник! Он купил бутылку водки и бутылку портвейна. Так она за двенадцать минут выпила обе бутылки, закусывая только эклерами. Результат – алкогольная кома…
ВАСИЛЬЕВ - Они после этого хотели ее трахнуть. А там шесть реанимационных бригад приехало…
- Это в Севастополе все было, очень давно. Мы с Андреем Васильевым любим вспоминать о наших съемках. Дженерейшн п…ц.
ВАСИЛЬЕВ - А помнишь, когда мы встречались с Негодой, я облевал таможенную зону?
- Не помню.
ВАСИЛЬЕВ - Мы пили рябину на коньяке…
- А, помню!
- Я бы боялся таких друзей.
- А все ж неправда! Андрей Витальевич Васильев принимает активное участие в мифологизации меня как персонажа.
ВАСИЛЬЕВ - А когда ты у дедушки воровал облигации, а у тебя в сберкассе их не принимали, потому что ты маленький был?
- Вот видите?
- Тогда расскажите, что происходит на самом деле.
- Что происходит… Дети растут у меня.
- Хотите рассказать о них?
- Первенец мой Никита два года работает в театре. Он самоед, его серьезное отношение к актерству меня иногда пугает. Средний сын – Николаша. У него очень интересная судьба. Он в отличие от меня в девятнадцать лет уже был в Сингапуре и работал в двух фильмах, где команда была не «Мотор», а «Action» – то есть у иностранцев. Еще он снимается в фильме «Белая гвардия» с Сергеем Леонидовичем Гармашем, который будет неотъемлемой частью нашего интервью, как я понимаю…
ВАСИЛЬЕВ - А помнишь, когда ты с лестницы навернулся и тебя потом бээфом склеивали?
- А потом Гармаш бил меня по этой ноге на «Кинотавре»! (Закатывает штанину и показывает шрамы.)
- Ого! Это вы с лестницы?
- Это было на съемках у Сергея Александровича Соловьева в гостинице «Папа Джоли» на Гоа, там лестница такая, из туфа! Я сразу, как приехал, подумал: «Эх, хреново было бы здесь колдыбнуться!» И в последний день, за час-два до автобуса, все-таки колдыбнулся. С мясом все было вырвано… кость была видна! Меня, к счастью, поймал великий оператор Мачильский Сергей Александрович. С радостью схватил меня, подбежали и другие операторы – я издевался над ними все эти дни. Они меня спасли: залили меня текилой, а потом резиновой штукой. Было дико больно, я орал. О чем мы до этого говорили? Ну вот, дочь моя Анна-Мария – очень поэтическая девочка, прочитала всего «Гарри Поттера». Потом у меня есть Вера, Надя и Боря, все они от моей жены Сони…
ВАСИЛЬЕВ - Эту жену он обкурил, а девочка даже не пьет.
- Это неправда. Все знают, что я выпиваю, но насчет этих наркотических дел… А Вася – циник и фашист. Циничная свобода фашистского слова – вот что ему нужно. Вы, когда его голос слышите, ставьте «пи-и-и», и все. Тут Васильев «пи-и-и-и-и-и-и-и» на полстраницы, и там в конце только «б...ь». А статью назовем «Ребус Васильева».
ВАСИЛЬЕВ - А вот Клава тебе не дала!
- Я взрослый человек. И в отличие от Васильева не педофил.
- Давайте поговорим о том, что вам нравится в женщинах.
- Женщина, конечно, шар. Женщина призвана рожать, воспитывать и кормить. А если кто-то не хочет или не может, я понимаю – мы в свободном обществе.
- Я скорее о том, что вы находите в них особенно привлекательным.
- Мне уже сорок семь лет. Какие вопросы вы мне задаете? Я уже с ярмарки еду, а вы… Какие женщины вас привлекают, когда вас вперед ногами со двора выносят?
- Ну, сорок семь – не паркинсон. Вон Хью Хефнеру сто пятьдесят лет, а он все еще ходок. Вы же не хотите сказать, что вас женщины не привлекают?
- Нет, почему, меня привлекает жена моя… и другие многие женщины. Они прекрасные надувные люди. А Хью Хефнер всю жизнь положил на это. Он живет этим, а я снимаюсь в 50 фильмах в год.
- А как вы, например, к силиконовой груди относитесь?
- Как к безалкогольному пиву. Наверное, со стороны это красиво, но это же больно, наверное. И зачем это делать? Зачем?
ВАСИЛЬЕВ - О, про Гитлера расскажи! Красивая же история!
- Только это история не про женщин, а про людей. Я приехал в Киев сниматься в фильме «Охота на вервольфа», где я играл Гитлера. Должны были снимать сцену на «Киевской товарной», и вот я приезжаю туда и понимаю, что еще слишком рано. Звоню Андрею Гоголеву, главному редактору украинского «Коммерсанта», говорю, мол, так и так, я тут играю Гитлера и лед и Jameson помогли бы мне перевоплотиться. Ну и вот, принес он все, сидим в вагончике, перевоплощаемся, а я при этом в форме абсолютного Гитлера. Не разгримировываюсь, не снимаю усы, потому что в любой момент могут позвать. Мы выходим покурить. Идем по перрону, а там мало народу, только рабочие в оранжевых робах что-то делают и на меня глазами так: не с ужасом, а просто с огромным изумлением. Я говорю: «Вот видишь, Гоголев, узнают меня! Тут вышел фильм «Тяжелый песок», и мама говорит, что я в нем неплохо сыграл…» А он: «Ты обалдел?! Ты же Гитлер!»
- Как болельщик «Спартака» что скажете об игре команды?
- Ну, они могли бы играть лучше – все-таки десять лет уже не становились мы чемпионами. Но мне нравится тренер Карпин и та команда, которую он собирает. Это такой «здоровый бандитизм» спортивный. А вообще «Спартак» – это такая команда в России, за которую болеет столько же людей, сколько за все остальные вместе взятые, и за это его не любят. «Спартак» – это как МХАТ или «Волга». За ЦСКА все-таки болеют военные и семьи военных, а за «Спартак» – торгаши и творческие люди, профсоюзы.
- На матчи ходите?
- Хожу.
ВАСИЛЬЕВ - Да, а на «Челси» ты как нажрался!
- Потому что нас давили! Это мы ездили болеть в ложу Абрамовича на «Челси» – «Манчестер». Я крикнул потом: «Манчестер – говно!» – и все это слышали. А «Челси» выиграл в результате «1:0».
ВАСИЛЬЕВ - А ты нажрался в результате.
- Я… от радости! От настоящего победного духа!
- Вы ведь не очень-то любите интервью?
- А за что их любить-то? Я ортодоксальный православный христианин. В моей жизни есть такая вещь, как исповедь, и там я все скажу. Мне никогда не хотелось делиться своими переживаниями и победами с огромным количеством людей. Я понимаю, такова наша цивилизация: мы любим журналы, сайты и интернеты, но мне и без этого хорошо.
ВАСИЛЬЕВ - Не умеешь просто заходить в Интернет.
- Я умею заходить в Интернет. Там две кнопки надо нажать – я знаю уже какие. Давно причем. Знаю, но все равно не захожу после того, как прочитал интервью Михаила Прохорова о том, что он не пользуется компьютером. Шучу, конечно. прогрессист!
- Мне кажется, вы врете.
- Я никогда не вру.
- Ну вот только что врали, что в «Маяке» не вы были, а ваш брат-близнец.
- В чем же тут вранье? Вы почитайте «Доктора Джекила и мистера Хайда»! Доктор и мистер Ефремовы! Когда-то я «лечу», а когда-то интеллигентно себя веду.
- Как думаете, что у вас на могильной плите напишут?
- Не люблю об этом думать. Напишут: See You Later («Увидимся»). Позитивненько!
Милослав Чемоданов
playboy.com
Комментарии 5