Василий Уткин: Комментирование не может быть сведено исключительно к ремеслу

Василий Уткин расказывает о соревновании с Жераром Депардье, противостоянии Достоевского с интернетом и планах на следующие 15 лет.  

1. Дата рождения: 6 марта 1972 года.
2. Родной город: Балашиха.
3. Образование: незаконченное высшее филологическое.
4. На  НТВ-Плюс: с 1996 года, а на НТВ — с 94-го.
5. Виды спорта под комментарии: постоянно только футбол, а так, я много чего комментировал, даже гонку яликов Кембридж – Оксфорд.
6. Команды и личные  предпочтения: В данный момент – «Реал», «Челси», «Спартак», «Локомотив», но они могут  меняться, потому что я не болельщик, я больше людям симпатизирую. У меня достаточно много людей, которые мне интересны или просто друзья, поэтому это меняющаяся картина.
7. Самые яркие события в комментаторской карьере: Я не отмечаю самые яркие события, я просто не готов ответить на этот вопрос, у меня нет этого в голове.
8. Хобби: Я из тех людей, у которых хобби совпадает с работой,  в первую очередь. Я люблю читать, люблю заниматься приготовлением еды для товарищей, люблю играть в «Мафию».

 - Первый вопрос юбилейный. Какие ощущения после пятнадцати лет работы в одной компании?

 - Я в этой компании работаю уже почти 18 лет и могу сказать, что, в общем, будь моя воля, я бы и в предыдущей компании работал и не уходил из нее. Я в сущности никогда не менял место работы, поэтому, не знаю, зачем бы это было нужно. Я не  испытываю каких-то особенных чувств именно к компании, потому что не могу разделить две вещи. Для меня компания - это люди, которые в ней работают, которые меня окружают и с которыми вместе интересно заниматься любимым делом. Если же говорить собственно о компании, то она очень сильно изменилась за это время. Например, у нее поменялся собственник, что уже означает, что она стала другой. Однако мне кажется, мы все это не очень заметили, потому что мы работаем не с собственником. Мы работаем друг с другом.

 - А какие ощущения возникают, когда видишь себя образца пятнадцатилетней давности  в  кадре?

 - У меня не очень стандартные ощущения в этом смысле. Главная мысль - надо бы похудеть. Вот, это мое постоянное чувство, и меня очень вдохновляет пример Жерара Депардье. Я  однажды прочитал у него в интервью: «Я очень хорошо разбираюсь  в  диете - за свою жизнь я сбросил более 300 килограмм». Я думаю покрыть этот рекорд к весне.

 - Пятнадцать лет назад были мысли стать главным редактором спортивных каналов и отвечать за весь  спортивный контент?

 - С первого дня знал, что настанет такой день, точно, и не сомневался в этом ни одной секунды

 - На новой должности,  естественно, возникли новые вызовы. Вы ими  удовлетворены?

 - Я не могу  сказать, что я  рассматриваю свою работу сквозь призму новой должности, тем  более что,  в общем, она у меня очень своеобразная. Допустим, мне сейчас звонили от моего доброго товарища, Миши Михайлина, который главред «Коммерсанта». Мы с ним вместе учились, вместе играли в баскетбол, я крестил его сына и так далее. Он человек, который полностью определяет контент «Коммерсанта»: что в него входит, каким образом выходит. «На телевизоре» главный редактор это не  определяет, потому что, в первую очередь, содержание  спортивных каналов - это  же  трансляции, а  трансляции - это переговоры с  теми, кто их продает, это деньги и так далее. Все  это находится, скажем так, в смежной области и какое-то отношение главный редактор к этому имеет и будет иметь, но, тем не менее, это не определяющая роль. В данном случае речь идет о том, чтобы мы старались поддерживать какой-то определенный уровень работы, а на канале появлялись новые  передачи, люди, идеи. Первое происходит само собой, потому что здесь один человек, в принципе, не может играть определяющую роль. У нас так  устроено все эти пятнадцать лет, что за это, по сути, отвечает коллектив. Есть некая атмосфера, некая система взаимоотношений, которая является системой контроля качества. Все слушают всех. У нас принято обсуждать работу друг друга, принято делать замечания, просто высказывать отношение к работе. Мне кажется, это очень важно.

Что касается нового, то здесь главное не мешать. Например, у нас сейчас вышла в новом виде программа «90 минут», и я не могу сказать, что имею к этому хоть какое-то отношение. Естественно все вместе обсуждали, но это условный продукт мысли других людей. В данном случае я за этим наблюдаю со стороны, высказываю свою точку зрения. Естественно, мы сейчас не будем делать никаких изменений, потому что, собственно, осталось два тура, и важно, что она в новом формате все-таки состоялась и не нарушила самим фактом своей работы жизнь на футбольных каналах. Хотя предпосылки к этому, безусловно, были - в ней должно участвовать человек десять комментаторов, а в  воскресенье в это время еще идут футбольные матчи. Форматом, наверное, займемся в следующим сезоне. Ей необходимо задать  какие-то более четкие временные рамки, потому что туры, конечно, бывают разные, и мы  допускаем возможность, что случится что-то фантастическое и экстраординарное. Тогда  программа будет продолжаться столько, сколько потребуется. Вопрос хронометража  важен  в каком смысле -  он не означает ограничение; просто если не ставить перед собой на  телевидении такую задачу, то теряется динамика. Временные рамки обозначают, что ты знаешь, чем ты начинаешь и чем ты заканчиваешь. Сейчас важно, чтобы все почувствовали, что  они могут сделать внутри этой передачи, нашли для себя какие-то роли. Плюс, в минувшую пятницу у нас вышла  в эфир еще одна новая программа «Три репортера»

 - Отзывами довольны?

 - Я не  могу сказать, что доволен отзывами, потому что я доволен выпуском передачи, а  отзывам я просто счастлив, потому что программа не совсем  обычная, и мы были готовы в равной степени к тому, что она понравится, и  к тому, что скажут «о чём это». По счастью, случился именно первый вариант. Мы вчера с товарищами слегка отметили эту премьеру. Вот как раз был повод заняться кулинарией, поиграть в «Мафию», обсудить дальнейшие планы.

 - Обсудить недавно прочитанные книги…

 - До книг у нас разговор не дошел, мы в основном играли в «Мафию» и в «Шапку».

 - Пыжиковую, я надеюсь?

 - Пыжиковую не нашли, шерстяная была.

 - Как прошло третье возвращение в «Футбольный клуб»?

 - Это было несколько спонтанно. Я действительно думал, что в качестве ведущего мне следует сделать перерыв. Во-первых, я не удовлетворен тем, как я выгляжу. Во-вторых, и в главных, мне казалось важным, что, в сущности, я уже не делаю «Футбольный клуб» какими-то ежедневными усилиями на протяжении недели. Мы его придумываем, ставим задачу ребятам, и они дальше, как правило, делают всё сами. Я подумал, что здесь я какое-то лишнее звено. Мне  казалось, что  если отойду в сторону, у ребят появится возможность сделать программу полностью самостоятельно, и это будет в первую очередь хорошей мотивацией. Это было моей ошибкой. Потому что мотивация, конечно, появилась, но это перестало  быть некоей системой. Поэтому я вернулся в передачу и сейчас буду ей еще некоторое  время заниматься. Тем более что  за  прошедшее время кое-что переменилось, у нас, наконец, появилась новая группа молодых людей. Их сейчас уже можно смело называть новым поколением. По крайней мере, журналистов. Ими нужно заниматься, с ними нужно проводить время, им нужно объяснять, что они делают правильно, что делают неправильно. При этом стараться сделать так, чтобы это не становилось догмой, чтобы это стимулировало у них творческий процесс. Вот этим всем мы занимаемся. В первую очередь, это моя задача.

 - По поводу новой генерации - с этого года отменен  конкурс комментаторов. Что изменилось? Каким будут новые критерии отбора в спортивную редакцию?

 - Я бы не сказал, что он отменен, потому что мы не принимали такого решения, что его больше никогда не  будет. Мы просто его не готовим. Очень много изменилось за это время. В принципе, конкурс комментаторов как таковой может проходить ежедневно. По-моему, дня не  проходит, чтобы  кто-то не написал письмо, не позвонил, или не обозначил через интернет своё желание у нас работать. Прорываются люди в телецентр, заходят и говорят: «Можно у вас постажироваться?». Все это абсолютно нормальные пути, естественный процесс. Со всех  сторон  можно к нам попасть. Дело всё  в том, что мы убедились в последний  раз в том, что не ясны критерии отбора. Как сегодня из такого количества заявок отобрать тех, кто  действительно интересен. Потом ведь, еще важно - все поляны время от времени истощаются. Надеюсь, никто не обидится на меня, но второй хронологически и первый после  долгой паузы конкурс комментаторов, который мы устроили в 2005 году, дал нам троих очень сильных комментаторов, которые уже через год комментировали и были нашими основными  работниками. Два последующих конкурса не принесли такого результата. Наверное, нужно как-то поменять подход, поменять критерии. Мы же по-прежнему ориентированы на то, чтобы быть еще и школой профессии, и брать, в первую очередь, людей, которых мы сами научим. Конкурс комментаторов, видимо, для этого пока еще не подходит.

 - Раз уж речь зашла о школе комментаторов. Педагогическое образование помогает  в этой деятельности?

 - Я не знаю. Во всяком случае, я никогда в жизни не вспоминал конкретные уроки педагогических дисциплин, которые у меня были. Я вообще компанейский человек, и всю  свою молодость  провел  в пионерских лагерях вожатым, и мне очень это нравилось. Если  постараться выжать эту практику до какой-то одной мысли - это позволяет убеждаться в  том, что  кому-то нужен, если всё правильно и  хорошо сделано. Поэтому я просто это всегда любил и люблю и, видимо, что-то на этом поприще получается. Хотя глубоко ошибочно мнение, что подготовка комментаторов моя или чья-либо еще - личная необходимость, заслуга или заноза в заднице. Совершенно не в этом дело. Просто из года в год так происходит.

 - Так устроена система…

 - Да. Наша задача ее культивировать. Это не чья-то личная заслуга. Может быть, это личная заслуга Анны Владимировны Дмитриевой, которая изначально эту кашу заварила по обустройству коллектива, внутренней жизни. Леша Бурков в меньшей степени этим занимался, но прекрасно понимал эту надобность. У него просто была другая сфера ответственности. Но в дальнейшем, повторюсь, в поддержании этой системы нет ничьей личной заслуги. Просто так это придумано, так это есть. Кто-то поворачивает ключ зажигания, а машина едет, потому что у неё все правильно собрано.

 - Коллега Геннадий Сергеевич Орлов как-то раз высказал мысль, что комментатор - это академик журналистики. Согласны с ним?

 - Нет, совершенно не согласен, потому что, во-первых, это бы прозвучало солиднее, если бы фразу произнес не комментатор.  О своем поприще, о своей работе каждый из нас отзывается с особым отношением. Это  нормально - мы же занимаемся тем, чем мы занимаемся, потому что мы  уверены, что это очень важно и очень нужно. Опять же я  не согласен с этим мнением Геннадия Сергеевича, потому что работа комментатора не подразумевает целую кучу журналистских умений. Комментатору, например, совершенно нет необходимости уметь хорошо писать. Комментатор, сегодня не обязательно должен быть в полном и энциклопедическом смысле слова знатоком. Ему не обязательно знать огромное количество всего. При современных средствах коммуникации болельщик «Барселоны», который в состоянии посвятить этому весь свой досуг, может знать наперечет состав всех клубов, включая женские. Он может знать подробности  биографии сорока-пятидесяти игроков, вплоть  до имен их мамы и папы. Мне для того, чтобы комментировать футбол, не нужно его  превосходить в этом знании. Задача заключается несколько в ином. Задача заключается, в первую очередь, в интерпретации игры. Задача заключается в том, чтобы создать правильное настроение, чтобы каким-то образом сделать из этого интересный рассказ. Комментатор, в принципе, должен быть  знатоком, примерно  в той же степени, в которой писатель, который пишет «Белый Бим черное ухо» должен быть кинологом. Он, безусловно, должен кое-что знать, но гораздо важнее понимать границы своего знания, не говоря о том, что ты не знаешь. В остальном, я подозреваю, что профессиональные кинологи смотрят на повесть « Белый Бим черное ухо» скептически. Не исключаю этого факта. Точно так же как, допустим, некоторые биологи не вполне принимают Микки Мауса, а если предложить шеф-повару ресторана «Чемодан» сделать бифштекс не просто из медвежатины, а из  медвежатины мишек Гамми, он, может быть, и не справится.  

 - Но это не отменяет личных талантов.

 - Это не отменяет немножко другое. Я не  вижу у комментатора задачи быть академиком, ни какой-то доблести в том, чтобы им быть. Комментатор - безусловно, самый заметный журналист, потому что он работает на телевидении, потому что его все знают, и тому подобное. Но это, в первую очередь, жанр, а не высшая степень в профессии.

 - Что заставляет при такой загруженности продолжать комментировать на том же уровне?

 - Во-первых, я не думаю, что я сейчас комментирую на том же уровне. Я очень доволен  своим прошлым сезоном, а в этом, мне кажется, я работаю не очень удачно. И, в первую очередь, потому, что пропала мотивация. Мотивация – это вообще  такая вещь, она всегда бывает слабее, сильнее. Надо  просто что-то в себе найти, надо что-то поменять в жизни, прежде всего. Я очень не доволен своей работой, начиная с лета и до сих  пор. Сейчас она  зависит  от  случая, по  большому  счету.  Конечно,  это поправимо и это будет исправлено, просто над этим нужно поработать. Возможно, кому-то это покажется какой-то снисходительностью по отношению к себе, но я просто исхожу из того, что сама по себе работа по комментированию матча не  может быть  сведена исключительно к ремеслу, к тому, чему ты когда-то научился, и теперь свое  умение эксплуатируешь. В жизни бывают разные периоды. Она не развивается по линейке. Сейчас мне  требуется найти  в своей профессии какую-то новую мотивацию, и я усилено её ищу. Кроме того, последние два месяца вся голова была занята «репортерами». Не могу сказать, что я этому уделил гигантское количество времени - мои товарищи бились сильнее, особенно Емельян Руднев , который просто жил здесь некоторое время, но голова была занята в первую очередь этим. Это, конечно, нужно  исправлять. А что  касается вообще работы - если бы мне понадобилось выбрать между административным поприщем и работой комментатора, я бы ни секунды не сомневался. Я бы не занимался ничем административным. Во-первых, не имею к этому таланта, а во-вторых, это отнюдь не главное. Глупо стремиться к должностям и к чему-то в этом роде. Стремиться нужно к тому, чтобы добиваться чего-то нового. Для меня это не совсем одно и то же. Если бы мне предложили подобного статуса работу в другом месте, я бы тысячу раз подумал. В данном случае вопрос еще и в том, что это действительно мой дом. Я здесь провожу больше времени, чем дома. Особенно если считать бодрствование. Это, собственно всё, что у меня есть. У меня нет семьи, не поэтому, но в частности, я в данный момент одинокий – я этим живу. Вот и всё. Другого выбора вообще нет.

 - Я все-таки задам вопрос административному лицу. Сейчас многие хоронят традиционные СМИ, говорят об их кризисе. Насколько этот кризис реален, и каковы в его контексте перспективы НТВ-ПЛЮС?  

 - Я очень просто объясню. Было  время, когда литературные произведения передавались из уст в уста, потом на глиняных табличках, на берестяных свитках, потом в рукописных книгах, потом  появилось книгопечатание, потом оно совершенствовалось. Сейчас появляется электронная книга. Это как-то влияет на то, кто создает эти произведения? По- моему нет. Кто  может, тот и создает. Появление электронной книги или интернета, как-то сказалось на роли Федора Михайловича Достоевского в истории русской литературы? Конечно, сейчас появляется слишком большое количество новых произведений и новых форматов, которые  в известной степени вытесняют, занимают то время, которое люди могли бы потратить на классику, но это  временный тренд и больше ничего. Все равно классика остается на своих местах.

Я недавно читал интервью коллеги Доренко. Оно было посвящено тому, что в очередной раз закрыли едва открывшуюся передачу на телевидении, и его тоже спросили про новые  медиа. Он четко сказал: «Новые медиа, какими бы они ни были, чем  больше их и чем быстрее они развиваются, тем больше их потребность в контенте, а я и есть контент». Мне  кажется, это единственный правильный подход к данному вопросу. Надо быть контентом, надо быть  необходимым - тогда все вопросы о новых СМИ, о новых медиа не будут тебя касаться. Есть люди, которые умеют развивать технологии. Прекрасно, надо отдать им должное, пускай они это делают. Я и многие мои коллеги, которые  здесь со мной работают, умеем делать другую работу. Что же касается НТВ-ПЛЮС, то опять таки это не совсем мой вопрос, потому что я не менеджер. Я понимаю, что с изменением общей ситуации меняется смысл  конкуренции, но я не вижу, в чем мы  уступаем и где здесь предел развития. Это вопрос конкретного  действия, конкретной стратегии, но здесь нет никакого тупика. Его просто не может быть.

 - С точки зрения производителя контента, можно ли как-то изменить типичную российскую психологию, которая подразумевает, что продукты берутся из холодильника, а за контент платить не надо?

 - Нет, это изменить невозможно. Во всяком случае, усилиями одного человека, усилиями одной компании. Это  изменить невозможно, это данность, в которой мы находимся. Вот и все.

 - С этим просто надо жить.

 - Да, с  этим просто приходится жить. Это тоже не  навсегда, как и многие другие общественные представления.

 - Сейчас вообще время на себя остается?

 - У меня остается время. У меня очень много времени остается на себя, но в данный момент я  посвящаю это время, в первую очередь, занятию собственным здоровьем, потому что наступил  предел. Я приехал в свой любимый магазин в Лондоне и понял, что и тамошняя одежда на меня не  слишком удачно налезает. Поэтому  я сейчас намерен заняться и занимаюсь этим вопросом. Это очень увлекательно и очень позитивно, потому что нет ничего радостноее на свете, чем худеть. Когда каждый день чувствуешь, что становишься легче, тебе легче ходить, ты бегаешь  по лестнице, чувствуешь  новые  возможности. Считается, что худеть - все равно что  открыть  в себе  интернет. Ощущения примерно те же самые.

 - Мы начали интервью с того, что вспомнили, что было пятнадцать лет назад. Какие планы на следующее пятнадцатилетие?

 - Вы знаете, когда встречали 2000 год во  всем мире, я  видел  какую-то английскую передачу, в которой людей спрашивали, какие планы у них на следующее тысячелетие. Один  человек ответил: «Планы у меня довольно простые – большую часть тысячелетия я буду мертв». Мы не  строим далеко идущих планов, потому что с точки  зрения профессиональной, они сами к нам стучатся. Вот недавно мы провели первые  две трансляции в формате 3D. Есть такой формат, есть спрос на него, значит этим нужно заниматься. Планы на следующий год полностью определяются тем, что не в нашей воле. Во-первых, будет заканчиваться переходный чемпионат России, во-вторых, будет чемпионат  Европы по  футболу, в-третьих будет Олимпиада. Этим надо  заниматься. В этом отношении всё достаточно просто и ясно. А для себя я ставлю задачу – укрепить и развить формат «Трех репортеров», который мы для себя распробовали. Я надеюсь, что в следующем году мы сделаем 10-12 программ. Постараемся сделать программу ежемесячной, может быть, даже чуть чаще. Может быть, мы будем снимать сразу несколько  программ, а потом их кучно выдавать, сезонами. Так может быть даже лучше. Больше сделать мы не  сможем, потому что требуется единовременно  снять с работы и увезти в другой город и обязательно в игровой день, как минимум, пятерых комментаторов канала. Буквально  со  вчерашнего дня у нас в новом облике выходят новости, и так далее. А лично я в ближайшие 15 лет планирую быть счастлив.

Беседовал Иван Гринько