Второй вариант и произошел со сборной СССР в начале 70-х. Команду покинули Муртаз Хурцилава, Альберт Шестернев, Анзор Кавазашвили, Кахи Асатиани, из-за травм рано закончил карьеру Анатолий Бышовец.
Места великих стали занимать молодые ребята. И получилось, что в свои 23—24 года я был уже одним из самых опытных и авторитетных футболистов, тем более после признания в 72-м году лучшим футболистом страны. Но об этом мы поговорим позднее, а пока о составе.
В 72-м году выстрелила, став чемпионом, «Заря» Германа Зонина, потом засверкал ереванский «Арарат», до этого здорово сыграли в Кубке страны львовские «Карпаты» — в национальную команду стали пробиваться – и заслуженно – ребята из этих команд.
В общем, сменилось целое поколение. Впрочем, новой сборной были поставлены старые задачи – никто, естественно, не хотел пропускать чемпионат мира.
Так получилось, что даже победа в отборочной группе не выводила сборную СССР напрямую на ЧМ. По регламенту победитель одной из европейских групп (как раз нашей) играл со сборной, которая выигрывала свою группу в странах Латинской Америки. Обычный стыковой матч, победитель которого получал путевку на чемпионат мира.
Наша отборочная группа – СССР, Франция и Ирландия. Не сказать, чтобы очень сильная, но непростая.
Отбор мы начали во Франции на «Парк де Пренс».
В предыдущих своих заметках (номера «Советского спорта» за 2, 3 июня. – Прим. ред.) я уже рассказывал о югославе Драгане, агенте фирмы «Пума», который подписывал с футболистами контракты на бутсы.
Так вот, во Францию Драган приехал уже от «Адидаса». Естественно, начали подписывать договоры и получать свои деньги. Каждому игроку давалась одна пара бутс, но потом у всех, конечно, размерчик оказывался маловат и мы просили вторую пару, не возвращая старую. Драган не отказывал – в его припаркованной у отеля машине было много коробок с формой.
В общем, все старались взять формы побольше и дома фарцануть – либо продавали под заказ, либо сдавали в комиссионку.
…Приходит перед тем матчем игрок «Арарата» Левон Иштоян – культурнейший парень – на массаж в тренерскую комнату. Иштоян ходил всегда в рубахе и костюме. Раздевается, открывает шкаф, чтобы повесить вещи… А оттуда коробками сыплется форма!.. Иштоян пришел к нам, рассказывает… Мы – злые, получалось, что на команду бутс и спортивных костюмов было дадено больше, чем выдано игрокам. И их забирали руководители команды.
В новых бутсах мы играли редко, в основном носили старые, уже оббитые. Играем с французами, никто, естественно, новый «Адидас» не надел, ибо бутсы по приезде можно было продать футболистам других команд. Все, несмотря на контракт, обули старые адидасовские…
Видя это, за пять минут до выхода на поле в раздевалку заходит один из тренеров. В руках – бидон с белой краской и кисточка. «А ну-ка вытянули все ноги!» — прозвучала команда.
Последние пять минут перед выходом на поле «Парк де Пренс» нам на бутсах подкрашивали три адидасовские полоски.
Драган так ничего и не понял…
Сейчас фарцовка называется бизнесом. А тогда мы, футболисты, получали на родине заказы и старались их выполнять. Что везли? Товар номер один – грампластинки «битлов», быстро ставшей популярной рок-группы «Uriah Heep», Джими Хендрикса… Для себя большинство ребят «привозило» Тома Джонса. Товар номер два в мои игроцкие годы – мохер, пряжа такая. В Союзе в те годы она была чрезвычайно дефицитной.
Вот каким был наш бизнес-план. В Москве покупали доллары (он стоил четыре рубля, а в долларе было пять франков), в Париже меняли их на франки, затем на местной фабрике покупали мохер по цене один франк за моток, а в Москве сдавали оптом моток по 15 рублей,и за доллар выручали,получается, уже 75 рублей. Запутались в обмене валют? А у нас от зубов все эти подсчеты отскакивали! А ведь калькуляторов в те годы не было.
Конечно, пограничники знали все эти истории. Но футболистов часто не досматривали. Помню только один скандал. Как-то по весне «Спартак» устроил в зале прилета аэропорта «Шереметьево» мохеровую пургу – набитые чемоданы с мотками пряжи порвались и весь этот тополиный пух стал летать по зданию. Милиция переполошилась, и мохер в комиссионки не попал. А многие затем стали невыездными.
Так мой «Спартак» прекратил в СССР моду на мохеровые вещи.
В конце 72-го года я был признан лучшим футболистом страны, а также наглядно увидел разницу между любителем и профессионалом. Мой «Спартак» в конце года провел две встречи на Кубок кубков против мадридского «Атлетико», в ту пору эта команда была ровней «Реалу». В гостях мы выиграли 4:3 и думали, что уж дома-то, по снегу, мы их просто «разденем».
Вышли на поле (игра состоялась 8 ноября), смотрим на ноги соперникам – а у них у всех бутсы какие-то особенные, на присосках. В общем, испанцы нас возюкали весь матч. Ведут по ходу 2:0 – этот счет выводил их в следующий раунд.
Играл я на месте левого защитника, проходы по флангу мне удавались. Так вот, в том самом матче под конец игры совершил сумасшедший, без преувеличения, проход и прострелил в штрафную, наш форвард Саша Пискарев промахнулся по мячу, и его уже в пустые ворота добил Гиля Хусаинов.
В тот год сборная СССР заняла второе место на чемпионате Европы, на котором сыграть не довелось, а мой «Спартак» был лишь одиннадцатым в чемпионате страны.
Но запоминается, как известно, последнее. За те две игры с «Атлетико», а также отборочные матчи с французами и ирландцами, которые мне тоже удались, я был признан лучшим игроком страны 1972 года.
Отборочную группу мы в итоге выиграли. После поражения в Париже дважды обыграли ирландцев, а в домашнем матче взяли реванш у сборной Франции.
Кстати, после того поражения в Париже в сборной в очередной раз поменялся тренер – вместо Александра Пономарева был назначен Евгений Горянский, отлично до этого поработавший с ленинградским «Зенитом».
В «стыках» мы должны были сыграть с Чили. Матчи были назначены на сентябрь (в Москве) и ноябрь (в Сантьяго).
А за две недели до первого поединка в Чили случился военный переворот. Социалиста Сальвадора Альенде свергла хунта во главе с Аугусто Пиночетом. Каждый день в программе «Время» сообщались все новые и новые факты. Альенде убит, на стадионе в Сантьяго, где нам играть в ноябре ответный матч, устроен концлагерь, а оппозиционному поэту Виктору Харе отрубили пальцы.
Тема была чрезвычайно популярной, и впоследствии я не раз с ней сталкивался. Скажем, руководитель коммунистической партии Чили Луис Корвалан, большой друг СССР, был выменян у чилийцев и долгое время жил в Москве в одном доме с Николаем Озеровым, нашим известным комментатором.
В общем, страсти кипели приличные, мы постоянно, наслушавшись новостей, думали о том, как же будут играть чилийцы, когда у них дома такое творится?
В Москве все закончилось нулевой ничьей. Наш соперник сыграл от обороны – так, как «Интер»Моуриньо в недавней игре с «Барсой» в Лиге чемпионов.
Встал вопрос – ехать ли в Сантьяго? Все решалось в ЦК партии и до сборной заранее довели решение. В Чили мы не поехали.
Хотя варианты были, федерация обращалась в ФИФА с просьбой перенести матч на нейтральное поле, но получила достойный ответ: думать надо было раньше, и если играть на нейтральном поле, то только оба матча.
Не сомневаюсь – выиграй мы первый матч со счетом 3:0, на ответный в Чили непременно поехали бы. Чтобы доказать превосходство социалистического общества над капиталистическим.
В итоге без борьбы в финальный турнир ЧМ-74 вышли чилийцы.
А меня спустя годы пригласили в программу «Как это было», в которой подробно разбирался несыгранный матч в Сантьяго. Показали документальный фильм, и я понял, что нас, футболистов, просто обманули.
Концлагерем на стадионе и не пахло, на трибунах было полным-полно народу, а на поле вышли 11 человек – игроки сборной Чили. Судья дал свисток, и чилийцы, неспешно перепасовываясь, словно ожидая, что вот-вот в чужой штрафной высадится сборная СССР, дошли до «наших» ворот. Забили гол, и игра была закончена.
В 73-м году, конечно, этого в СССР никто не видел.
А наша сборная на ЧМ в следующий раз сыграла только в 82-м году.
Итак, мы пролетели мимо ЧМ. Дабы компенсировать сборной потерю, было запланировано турне по странам Латинской Америки. Причем турне организовывали не старые, проверенные агенты, которых мы знали, – швед Ланц и поляк Украинчик, а некие пуэрториканцы, с которыми по непонятным причинам связалась федерация.
По контракту сборная получала несколько тысяч долларов за одну игру (всего запланировали восемь), а агенты зарабатывали на билетах.
От матча к матчу настроение наших импресарио ухудшалось. Народу на стадионах было много, но в протоколах принимающая сторона ставила стандартные «5 тысяч зрителей», занижая выплаты организаторам.
Они так расстроились, что стали ухудшать условия проживания и перемещения сборной – так, в Пуэрто-Рико нас встретил не привычный комфортабельный автобус, а две местные «Газели», за рулем которых сидели… наши агенты.
После игры в бразильском Ресифе агенты пропали – турне закончилось. Мы оказались с билетами до Рио-де-Жанейро. Ни денег, ни брони в отеле, ни билетов в Москву…
Полетели в Рио…
Это было удивительно! В аэропорту нас встретил известный журналист Игорь Горанский, корреспондент радио и ТВ СССР в Бразилии. Рядом с ним сидел... Иннокентий Смоктуновский, который прилетел на премьеру фильма «Дядя Ваня». Потом мы, кстати, сходили на этот фильм.
Но сначала было не до искусства. Денег нет, есть хочется, жить негде. Не ночевать же в аэропорту! Руководитель нашей делегации Евгений Горянский уехал в посольство проситься на ночлег, мы остались в аэропорту.
Голодная сборная СССР по футболу – это, скажу я вам, страшное дело. Мы во всем нарушили «Кодекс чести» советского человека. Научили ругаться матом местных чистильщиков обуви, да так, что пассажиров эти ребята встретили хоровым «да пошел ты…». Каюсь, мы сказали парням, что это аналог слова «Здравствуйте».
Чуть позже мы провели переговоры с авиакомпанией «Люфтганза» о кормежке, и вскоре по громкоговорителю прозвучало по-русски следующее: «Сборную СССР по футболу просят пройти в кафе за сосисками»… Вкуснее тех сосисек я ничего не едал!
…А вернувшийся из посольства Горянский сказал своим голодным подопечным: «Ребята, такой классный посол. Он так здорово играет в шахматы!»
И тут, завидев нашего тренера, к нему подошли поздороваться чистильщики обуви. И все сказали за нас.
В Рио в нашу сборную приехали другие эмиссары – бразильцы, которые организовывали прощальный матч легендарного Гарринчи. Матч должен был состояться на «Маракане», и от советской сборной в состав сборной мира, игравшей против команды Гарринчи, были командированы я, Ольшанский и Онищенко. Но это уже совсем другая история, о которой расскажу вам до старта этого чемпионата мира – в статье о своих встречах с великими футболистами.
А завтра – футбольные воспоминания о ЧМ-1974. Кройф, Неескенс, Оверат, Мюллер, Ривелино, Жаирзиньо,Лято… Как молоды мы были!
ЗАЯВЛЕНИЕ ФЕДЕРАЦИИ ФУТБОЛА СССР
Международная федерация футбола (ФИФА) сообщила, что отборочный матч чемпионата мира по футболу между сборными командами СССР и Чили назначен на 21 ноября 1973 года в Сантьяго (Чили).
Как известно, в результате фашистского переворота и свержения законного правительства Народного единства в Чили царит обстановка кровавого террора и репрессий. Национальный стадион, на котором намечается проведение футбольного матча, превращен военной хунтой в концентрационный лагерь, арену пыток и казни патриотов чилийского народа. На трибунах и в помещениях стадиона содержатся тысячи ни в чем не повинных людей. Федерация футбола СССР обратилась в Международную федерацию футбола с предложением провести указанный матч в третьей стране. Однако ФИФА заявила, что нет никаких препятствий для проведения отборочного матча в Сантьяго. Федерация футбола СССР заявляет, что в сложившейся обстановке она вынуждена отказаться от участия в отборочной игре чемпионата мира на территории Чили и возлагает всю ответственность за это на руководителей ФИФА.
ПРЕССА О МАТЧЕ ЧИЛИ – СССР В 1973 ГОДУ
Лев ФИЛАТОВ. Еженедельник «Футбол-Хоккей» №45, 1973
НАПЕРЕКОР СОВЕСТИ
Первоначально вопрос о необходимости переноса этой встречи на нейтральное поле ввиду невозможности проведения ее в Сантьяго возник еще на заседании оргкомитета в Гельзенкирхене (ФРГ). Члены оргкомитета решили направить в Сантьяго делегацию из двух человек — генерального секретаря ФИФА Кейзера и бразильца А. Алмейды с тем, чтобы уточнить ситуацию на месте. Официальный представитель ФИФА Р. Курте заявил тогда корреспондентам, и об этом сообщили все агентства, что комиссия будет исходить из ситуации «как если бы матч игрался на следующий день», и если хоть один арестованный чилийский патриот будет находиться в день ее визита на стадионе, то матч автоматически будет перенесен на нейтральное поле либо в Перу, либо в Аргентину, либо в Бразилию. В день, когда комиссия ФИФА прибыла в Сантьяго, национальный стадион по-прежнему оставался концлагерем. Делегация зато получила «гарантии» хунты, что стадион, дескать, вскоре будет освобожден, а хунта гарантирует проведение матча в «нормальных условиях». Однако и по сей день стадион остается концлагерем, а в Чили по-прежнему царит кровавый террор. В свете этих фактов странным выглядело заявление членов делегации, что ответный матч можно проводить в Сантьяго. Генеральный секретарь ФИФА, член этой делегаций, отстаивая свое решение, в основном ссылался на то, что футбол должен оставаться вне политики. Мировая спортивная общественность повсюду поддерживает заявление Советской федерации футбола. Ответный матч не может проходить на национальном стадионе, где и по сей день, как отмечает английская отнюдь не прогрессивная газета «Дейли Мейл», выступает лишь команда карателей, убивающих политических заключенных. Дело ФИФА — выносить решения, считаясь с собственной совестью. Но никто не может отнять права у советских спортсменов считаться со своею. Настаивая на своей позиции, руководство ФИФА дискредитирует себя в глазах спортивной общественности.
ПЕРВЫЙ МАТЧ
СССР – Чили – 0:0
СССР: Рудаков, Дзодзуашвили, Фоменко, Ловчев, Капличный (к), В. Кузнецов, Мунтян, Долматов (Гуцаев, 46), Андреасян (Кожемякин, 30), Онищенко, Блохин. Чили: Оливарес, Мачука, Фигероа, Кинтано, Ариас, Вальдес, Паес, Кассели, Аумада, Родригес, Велис (Крисосто, 57). 26 сентября 1973 г. Москва. Центральный стадион им. Ленина. 60 000 зрителей. Судья А. Маркес (Бразилия).
Матч получился шаблонный и малоинтересный. Одна сторона, в лице нашей сборной, непрерывно вела атакующие операции, другая, чилийская, самозабвенно оборонялась. Бывает, что и при нулевом счете игра запоминается, если в действиях команд есть содержание и острота. В данном случае атакующие, постоянно пребывая на территории соперника, тем не менее создали считанные опасные моменты, обороняющиеся же даже не ловили шансов для контратак и все внимание сосредоточили на том, чтобы подальше отбивать мяч либо подольше его держать в сетях мелких передач.
Судя по составу, в котором вышла на поле наша сборная, она изготовилась к обоюдоострой игре, не предполагая, что развитие событий примет односторонний характер. Сделанные довольно быстро замены, после чего в команде оказалось четыре форварда, показали, что был взят курс на решительное наступление. Однако, выступая по сути дела в новом варианте состава форвардов (Гуцаев, Кожемякин, Онищенко, Блохин) при двух полузащитниках, из которых лишь Мунтян был способен оказать помощь передней линии, наша команда не нашла подходящего для данного случая способа игры. Атаки носили индивидуальный характер с ясно обозначенным направлением угрозы, что облегчало защищающимся, которых возле ворот никогда не было меньше девяти, перекрывать эти направления.
Еженедельник «Футбол-Хоккей» №39, 1973
Евгений Ловчев
http://www.sovsport.ru
Комментарии 2