Ветерану «Спартака» Николаю Осянину - 70!

Портал Spartakworld.ru от души поздравляет Николая Осянина с юбилеем! Николаю Викторовичу исполнилось 70 лет.

Желает доброго здравия, счастья, жизненного оптимизма и бодрости Духа!

 Николай Осянин за "Спартак" (1966 - 1971 гг, 1974 - 1976 гг) провел 248 игр и забил 50 голов.

ФК «Спартак» (Москва) от всей души поздравляет с 70-летием одного из лучших игроков нашей команды 60-70-х годов Николая Осянина.

Осянин внес большой вклад в историю и достижения «Спартака». Он выступал за нашу команду с 1966 по 1971 и с 1974 по 1976 годы. Николай Викторович начинал футбольную карьеру в качестве центрального нападающего, а заканчивал в качестве центрального защитника. Он обладал мощным ударом, часто забивал с дальних дистанций и реализовывал штрафные. Всего за «Спартак» Осянин провел 284 матча и забил 59 мячей. В 1969 году он стал лучшим бомбардиром чемпионата СССР. Его победный гол в выездном матче в ворота киевского «Динамо» фактически предрешил судьбу того турнира, в котором красно-белые отобрали чемпионский титул у украинцев.

Помимо чемпионского звания 1969 года Осянин помог «Спартаку» выиграть Кубок СССР 1971 года, завоевать серебряные медали чемпионатов СССР 1968 и 1974 годов, бронзовые награды чемпионата СССР 1970 года.

После завершения футбольной карьеры Николай Викторович перешёл на тренерскую работу. С 1977 по 1989 год он трудился тренером в школе московского «Спартака».

Желаем Николаю Викторовичу крепкого здоровья, бодрости духа и благополучия!

ИГРАЛ НА СОВЕСТЬ

Несмотря на то что Николай Осянин отыграл в “Кайрате” всего полтора сезона, этот футболист оставил о себе в Алма-Ате хорошую память. Его добрым словом вспоминают и болельщики со стажем, и его партнеры по “Кайрату” начала 70-х. В Алма-Ате раскрылся новый талант Осянина – острый центральный нападающий стал великолепным защитником. Звезда московского “Спартака” и “Кайрата” тоже сохранил теплые воспоминания о казахстанском периоде своей игровой карьеры.

“Выставка” в Алматы – “культовое” место

– Об Алма-Ате у меня остались самые хорошие воспоминания – и о городе, и о людях, – начинает разговор Николай Осянин. – Самые памятные места – наверное, стадион (Центральный), где мы играли, институт физкультуры, в котором я учился, и “выставка” (ВДНХ, ныне “Атакент”).

– С двумя первыми объектами все понятно. Как в этот список попала “выставка”?

– А мы там часто собирались в небольшом кафе после матчей попить пива и поесть шашлык.

– Режим нарушали, Николай Викторович?

– Ну, если только немножко. Мы же не литрами пили, а так, пару кружек. Разливное пиво у вас было очень вкусное. Вода в Алма-Ате была хорошая, а качество пива во многом от воды зависит.

“Квартиру дали ниже театра Абая”

– В Алма-Ате жили на базе “Кайрата”?

– Недолго. Мне потом дали служебную квартиру – чуть ниже Театра имени Абая, не помню, как улица называлась. Квартира была хорошая, двухкомнатная, уже с мебелью – так что мне ничего покупать не пришлось. На первом этаже, правда. Но мне было без разницы – я ж не собирался там жить постоянно, оставался прописанным в Москве.

– А почему учились в нашем, а не в московском институте физкультуры?

– Меня начальник “Кайрата” (Борис Каретников. – Прим. авт.) убедил перевестись. Честно говоря, думал, что в алма-атинской команде поиграю подольше, чем оказалось на самом деле. Поэтому сдавать сессии и госэкзамены потом приезжал из Москвы.

Путь в звезды

– В московском “Спартаке” оказались по велению сердца или по воле случая?

– В детстве ни за кого не болел. Играл в свое удовольствие в Казани за заводскую команду и не думал, что попаду в команду мастеров. Первое предложение от “Спартака” поступило после сезона 1964 года, когда уже играл за “Крылья Советов” из Куйбышева. Я отказался от перехода, поскольку очень сильно заболел – двустороннее воспаление легких, лежал в реанимации. Врачи говорили, что вообще могу закончить играть. Но ничего, восстановился и через год решил перебраться в Москву.

– В нападении играли с детства?

– Да. Правда, в Куйбышеве меня стали ставить на правый край, потому что в центре играли братья Казаковы. Они были самыми авторитетными в команде, и мне места в центре атаки не находилось, пока Бориса Казакова не забрали в Москву, в ЦСКА.

– В “Спартаке” позиция центрфорварда оказалась вакантной?

– Так получилось, что я пришел на место Юрия Севидова, которого посадили (Севидов затем, в 1970–1971 гг., тоже играл в “Кайрате”. – Прим. авт.). Хотя, думаю, в любом случае пробился бы в основной состав.

“Алма-атинский филиал” московского “Спартака”

– Многие спартаковцы той поры играли за “Кайрат”…

– У каждого были свои причины. Севидов, к примеру, пришел к отцу, который в то время тренировал “Кайрат”. С судимостью ему, конечно, не дали бы в Москве играть. Кроме него из “Спартака” пришли Евгений Михайлин, Виктор Евлентьев, Юрий Фалин. В общем, “Кайрат” был почти филиалом московского “Спартака”. Что касается меня, то я разошелся во взглядах с Никитой Симоняном. Он заставлял меня играть центрального защитника, а я отказывался. Симонян взял двух нападающих – Егоровича и Пискарева, и их надо было ставить в состав. Я спросил тренера: “Разве есть в команде центральные нападающие лучше меня?”. Он ответил: “Нет, но для команды надо, чтобы ты играл в защите”. Я тогда к этому еще не был готов. Пришлось писать заявление и прощаться со “Спартаком”. А тут Серега Рожков (еще один представитель московского “Спартака” в “Кайрате”. – Прим. авт.) позвонил и сагитировал ехать в Алма-Ату. Правда, в “Кайрате” все равно пришлось играть центрального защитника.

– Трудно было перестроиться?

– Разве что психологически. А так вроде ничего сложного нет. Мне еще Анатолий Крутиков на тренировках в “Спартаке” говорил: “Запомни, в конце карьеры будешь играть центрального защитника”. Но я тогда только смеялся.

“Хватит нам врать!”

– У большинства советских клубов был свой игровой почерк. Чем отличался от остальных команд алма-атинский “Кайрат”?

– Ярко выраженного игрового почерка у “Кайрата” не было. Успех приходил за счет самоотдачи ребят, их работоспособности. Даже когда в 1973 году тренировать пришел Артем Фальян, мы первое время шли в лидерах. Потом он убрал из команды всех москвичей, кроме Рожкова, – он был любимцем кого-то из высоких начальников. Думаю, Фальяну дали соответствующее указание. После этого команда начала опускаться в таблице.

– Сергей Рожков в интервью “Каравану” говорил, что Фальяну были не нужны игроки, знающие толк в футболе…

– Согласен. Фальян убирал всех, кто имел хоть какое-то имя в футболе. Что касается меня, то я сам ушел. Фальян уговаривал остаться, но я сказал, что не хочу с ним работать. Причина в том, что он перестал ставить меня в состав, предлагая играть за дубль. Но ведь я в Алма-Ату не для этого приехал. Как-то на стадионе организовали встречу с болельщиками. Фальян во всеуслышание заявил, что у меня болит колено и из-за этого я не играю. Я сижу, улыбаюсь его словам – на самом-то деле был здоров. Болельщики увидели это и сказали тренеру: “Хватит нам врать!”.

“Лобановский предлагал “Кайрату” сдать игру”

– За полтора года в “Кайрате” какие игры запомнились больше всего?

– Против московских команд. Бывало, проигрывали им, но всегда играли на совесть. Запомнился матч против “Днепра” в 1972 году, когда тренером там был Валерий Лобановский. Днепропетровцы шли в лидерах, претендовали на медали. Лобановский предлагал сдать игру, но мы отказались и не дали ему выиграть (в заключительном туре “Кайрат” победил на своем поле “Днепр” – 2:0, и до призовой тройки тому не хватило одного очка. – Прим. авт.).

– Правда, что в Алма-Ате в условиях среднегорья приезжим командам было тяжело играть?

– В общем-то, да. Даже мы, возвращаясь с выезда, ощущали дискомфорт. Но не думаю, что на этом можно было “ловить” соперников. Обычно акклиматизация действует где-то на третий день, а команды приезжали накануне игры.

“В Казахстане играли хорошие защитники”

– Будучи нападающим “Спартака”, с кем из кайратовских защитников было тяжелее всего вести борьбу?

– С Вадимом Степановым. Он был очень подвижным здоровым парнем с мощным ударом. У “Кайрата” вообще была хорошая оборона, когда Юрий Стулов в ней играл, Станислав Каминский.

– Кого из ваших современников назовете самым сильным центральным нападающим?

– Эдуарда Стрельцова. Его я застал, когда он уже вернулся из тюрьмы. Тем не менее Стрельцов еще дважды признавался лучшим футболистом СССР. Если бы не та история, он мог бы стать звездой мирового футбола. Как Эдуард играл до тюрьмы, я не видел. Вообще, до того, как начал играть в Куйбышеве, никого из известных футболистов не видел – телевизора не было, только по радио репортажи слушал.

– Вернувшись из “Кайрата” в московский “Спартак”, вы продолжили играть в обороне?

– Да, на меня уже смотрели как на центрального защитника. То, что я снова оказался в “Спартаке”, получилось неожиданно. После ухода из “Кайрата” полгода играл за ветеранов. Весной 1974 года мне позвонил Анзор Кавазашвили и пригласил в “Спартак” из Костромы, который он тогда тренировал. На сборах в Хосте по соседству с нами московский “Спартак” играл товарищеский матч со сборной СССР, и у него было туго с народом. Вот меня и пригласили сыграть. Потом я вернулся в костромскую команду. Звоню как-то домой, а жена говорит, что меня заявили за “Спартак”. Спрашиваю: “За костромской?”. Отвечает: “Нет, за московский”. Так что жена раньше меня узнала, что я снова в “Спартаке”. Оказалось, что на этом настоял Николай Петрович Старостин.

“Временами так прихватит – еле ноги тащишь”

– Долго еще играли?

– Три года. Ушел не из-за возраста – повредил мениск, и его надо было вырезать. В то время такие операции делали не так легко, как сейчас. Правда, меня оперировала сама Зоя Миронова – ведущий советский хирург по таким травмам. Я хотел сделать операцию раньше, но Миронова сказала: “Дорывай мениск, а после сезона мы тебя прооперируем”. Поэтому последние матчи осеннего чемпионата СССР-1976 я играл с больным коленом. В конце концов из-за него допустил роковую ошибку. Выбивал мяч, а колено не выдержало, и я махнул мимо. Нападающий “Черноморца” вышел один на один, забил нам гол, и мы в итоге вылетели в первую лигу. Эта игра в Лужниках стала моей последней.

– Сейчас колено беспокоит?

– У меня в общей сложности было пять операций на коленях. Временами прихватывает так, что еле ноги тащишь.

“Сегизбаеву – большой привет!”

– На футбол ходите?

– Вообще не хожу. Разочаровался в нем.

– В декабре у вас будет юбилей – 70 лет…

– Даже отмечать не буду. Гостей давно не приглашаю, и меня никто на юбилеи не зовет. Придет сын, посидим часок, выпьем по рюмочке и разойдемся.

– С бывшими одноклубниками общаетесь?

– Встречаемся раз в месяц в городской федерации футбола. Там накрывают нам маленький столик и чуть-чуть денежек подбрасывают – мизер, на сигареты. Но и на том спасибо. А в “Спартаке” перед Новым годом собирают, дают по пять тысяч рублей, накрывают стол – и на этом все. Посидим, пообщаемся, выпьем и расстаемся до следующего года.

– Сегизбаев-то жив-здоров? – спросил на прощание Николай Осянин. – Кого увидишь – передавай из Москвы привет!

Сергей Райлян (22.04.2011)