1 августа в России откроется трансферное окно, и клубы массово начнут приглашать новичков. Контракты будут подписываться пачками. А как они составляются? Откуда берутся цифры, определяющие зарплату футболиста? Зачем выплачиваются подъемные? Обычно эти вопросы – самый строгий секрет фирмы.
«ССФ» попытался выведать секрет у Владимира Абрамова – спортивного агента с 20‑летним стажем, через руки которого прошло около полутора сотен футбольных контрактов.
В «СПАРТАКЕ» БЫЛА ЗАРПЛАТА $300
– Владимир Николаевич, считается, что зарабатывать деньги и получать зарплату – не одно и то же. Какой термин больше подходит применительно к нашим футболистам?
– Как бывший финансист, окончивший Московский финансовый институт, смею утверждать, что это одно и то же. Любое получение денег надо зарабатывать. Но можно делать акценты. У нас ведь вся страна сидит на нефтяной и газовой игле и делает вид, что зарабатывает. Применительно к футболистам это будет выглядеть так: играют хорошо – мы говорим, что зарабатывают, играют плохо – просто получают.
– Как рождаются суммы, которые они зарабатывают-получают?
– Как? Методом тыка и заушным притягиванием. В СССР, как все знают, торпедовцев формально пристраивали на автозавод имени Лихачева, локомотивцев делали заслуженными железнодорожниками… В 1990‑е годы решили: пора переходить на капиталистические рельсы. Надо платить, как за рубежом. Начали искать ориентиры. Вот и спрашивают Валерия Непомнящего: «Сколько вы получали в Африке?».
В «Спартаке» в те годы платили по 300, максимум 500 долларов. В эквиваленте, естественно. Тогда за границей средняя зарплата была в районе тысячи долларов. И задача была – вый-
ти на этот уровень. Но у нас была своя особенность. Кроме зарплаты футболистам давали квартиры, так что если, к примеру, в течение двух лет он ее получал, можно было смело делить ее стоимость на весь срок контракта и выходило примерно, как за рубежом.
– Перейдем к сегодняшнему дню…
– Это торг. Никакой отправной точки, никакого коэффициента не существует. Сумма вырабатывается исходя из того, что может заплатить клуб и чего хотят футболист и его агент. Все обсуждает агент. Я обычно собираю свежую информацию о клубе, прежде чем приехать. Приезжаю и говорю: «У меня есть великолепный футболист Иванов, здорово отыгравший прошлый сезон. Я слышал, вы заинтересованы в нем». Мне отвечают: «Да, он нравится нашему тренеру, он один из кандидатов. Что вы хотите получить?». – «Хочу, чтобы у него была годовая зарплата миллион евро чистыми (налоги – ваша проблема) и подъемные в размере ста тысяч».
ГЛУПО ПРОСИТЬ МИЛЛИОН, ЕСЛИ МОГУТ ДАТЬ ТРИ
– От чего зависит размер подъемных?
– Просто говоря, от балды. «Я так хочу» – есть у футболистов такая формулировка. Я прожил в футболе почти 21 год и видел таких футболистов – просто ужас. Но встречался и с порядочными, которые так скромны, что из них клещами вытягиваешь: может, ты хочешь то, может, это? Они стесняются, краснеют, у них язык не поворачивается чего-то требовать. Самые скромные – Федя Черенков и Сережа Родионов. Еще Валера Сарычев. Валерий Непомнящий всегда слушает, что ему предлагают, и никогда в жизни не торгуется. Но большинство торгуются. Это жизнь, это безумный торг. Один дает агенту установку: выяснить, что максимально может дать клуб. Глупо, к примеру, просить за Иванова миллион, когда другой агент мне скажет: «Ты дурак, что ли, этот клуб за такого футболиста может заплатить 3 миллиона. Ты чего цену ломаешь? Ты нам весь рынок сломаешь, у тебя могут быть проблемы».
– А что получает агент?
– Раньше я получал процент от зарплаты футболиста. В свое время ФИФА и УЕФА рекомендовали агентам получать до 10% от зарплаты футболиста, сейчас эта ставка иногда в разы больше. Все зависит от того, свободный ли агент твой футболист или за него надо трансфер платить. Если свободный, я могу завысить свои комиссионные.
ГЛАВНОЕ – ЗАСВЕТИТЬСЯ В СБОРНОЙ
– Итак, вы приходите в клуб и начинаете понимать, что он может дать за Иванова не миллион, а три…
– Их надо в этом убедить. Они говорят: «Миллион евро – проблем нет. Два? Ну ладно, давайте два». И я понимаю: раз я начал с миллиона, а они более или менее легко согласились на два, значит, я плохой агент, я не собрал информацию. Ни в коем случае нельзя идти в клуб неподготовленным. Надо все знать. Например, что сейчас в цене опорные полузащитники. Или нападающие. Вообще нападающие всегда всем нужны – они самые дорогие. Особенно сборники. Агенты всеми силами пытаются сделать так, чтобы их подопечный был заигран за сборную – хоть за молодежную, хоть за олимпийскую. И уж, конечно, за главную. Даже если его просто пригласили на сбор. Значит, что тот же Хиддинк обратил на него внимание. Это резко повышает и рейтинг, и цену игрока.
У нас сейчас в футбольные руководители пришло много людей непонятно откуда. Раньше придешь в «Торпедо» – там Юрий Золотов, который руководил клубом лет пятнадцать. Придешь в «Спартак» – а там неувядающий Николай Петрович Старостин. В «Динамо» придешь, знаешь, что будешь иметь дело с Николаем Толстых. А сейчас приходишь в клуб, а там молодые ребята лет по 28–30 сидят, которые не знают, что было в футболе пять лет назад. К примеру, крупная компания приобрела этот клуб. Они прислали на разные должности своих кто родственников, кто друзей, ранее к футболу отношения не имевших. У нас более половины клубов имеют таких людей. Эти люди боятся за свое место. Они, к примеру, хотели бы купить моего Иванова, но им нужно сослаться на чье-то авторитетное мнение о футболисте, так как их личное мнение для совета директоров нулевое. И вот они составляют на игрока, как любит говорить Костя Сарсания, бизнес-план, в котором описывают игрока от «А» до «Я». Тут и возраст, и объем мышечной массы, и что игрок нетравматичный, и игровые достоинства... И как серьезнейший козырь – на него обратил внимание сам Хиддинк. То есть игрок на подходе к сборной. И если он у нас заиграет и будет заигран за сборную, то его цена будет не три, а десять миллионов.
Совет директоров покумекал и постановляет: предложение разумное, давайте попробуем поторговаться: дадим 2–2,5 миллиона, если не получится, то соглашаемся на три.
Но пока совет директоров собирался, ко мне уже подошли, к примеру, из «Зенита»: «Вы что, хотите Иванова за три отдать? Нам он тоже нужен, мы даем 4 миллиона». Я говорю: «Да мы вроде бы порядочные люди и уже договорились». Они: «Не беспокойтесь, вот пять!» Тут уж я: «Это уже серьезный разговор. Пять – не три. Давайте поговорим, мы еще подписи не поставили». И сообщаю в клуб, что приостанавливаю переговоры, у нас есть более достойное предложение. В клубе всполошились: «Подождите. О чем речь?» – «Нам предлагают в полтора раза больше». Они: «Дайте нам один день и слово, что, если мы повторим их сумму, Иванов останется у нас».
Срочно собирается совет директоров, потому что 3 миллиона согласовано, а пять – нет. И принимается решение – дать. А ведь я пришел просить за Иванова 1 миллион. И вот примерно так по каждому футболисту идет торг-работа.
– Из каких сумм состоит контракт?
– Всегда есть подъемные. Так называемый «сонинг-бонус» – премия за подпись. Это международная практика. Путь он будет небольшой, но футболист должен его получить. А далее расписывается, как выплачивать деньги по контракту. К примеру, договорились о годовой зарплате в размере 3 миллионов евро. Опасаясь, что финансовое благополучие клуба – вещь непостоянная, я предлагаю 50% всей суммы заплатить сразу в течение месяца или двух, а остальное разбить на 12 месяцев и выплачивать ежемесячно. Они говорят, что дадут 3 миллиона, но по другой схеме, и предлагают разбить их сразу на 12 частей, это по 250 тысяч ежемесячно. А далее хотят, чтобы 150 Иванов получал автоматически, а 100 – как бонус за выход на поле или попадание в заявку. Клуб хочет подстраховаться, на случай если игрок задурит, получит глупую травму в быту или неоправданную красную карточку и за ней – дисквалификацию.
И начинается непростой процесс переговоров по каждому пункту: «Если?» – «А если?».
КАК ПЛАТЯТ ПРЕМИАЛЬНЫЕ
– Премиальные за победы в матчах не входят в сумму контракта в 3 миллиона?
– Мне говорят: ваш игрок будет получать премиальные в соответствии с правилами нашего клуба. А за победы у нас все 18 человек, попавшие в заявку, получают одинаково. Бывает и другое правило: вышедший на поле получает 30 тысяч долларов, а оставшийся в запасе – 50%.
– Какие суммы фигурируют в нашей премьер-лиге в качестве премии за одну победу?
– Весь вопрос в том, за какое место вы боретесь. Самое малое – 5 тысяч долларов, а максимум может быть и 50 тысяч, и больше. Это еще зависит от матча. Победитель в матче ЦСКА – «Зенит» может быть в шоколаде. Еще зависит от того, дома выиграли или в гостях.
Есть клубы, которые предлагают очень интересную и, на мой взгляд, справедливую схему выплаты премиальных. Они выплачивают премии по окончании сезона. Была задача, к примеру, занять 3‑е место. Если команда ее не выполнила, осенью каждый получает за каждую победу в чемпионате по 20 тысяч долларов, а если выполнила, то в два раза больше.
– Какие еще бонусы бывают в контракте?
– Дорогие машины в подарок. К примеру, по итогам года вы признаны лучшим игроком команды – получите «феррари». Обычно со всеми нападающими оговаривается: если он забивает больше пятнадцати голов, получает единоразовую премию. Может быть 100 тысяч евро. Но никогда не платится за каждый гол отдельно. У вратаря могут быть премии за «сухие» матчи. Хорошим легионерам традиционно прописывают оплату двух-трех полетов бизнес-классом на родину и обратно. Обычно на два лица. А если клуб богатый, то и родителям иногда оплачивают полеты.
ЗА ЧТО ШТРАФУЮТ
– Что говорится о штрафах, об обязанностях футболиста?
– Это самая сложная статья в контракте. Обязанности клуба умещаются на одной странице, а что должен делать или не делать футболист, всегда – на нескольких. Тут все досконально. Опоздал на тренировку – штраф, сболтнул лишнее журналистам – штраф, скрыл легкую травму от врача – штраф. Игрок должен следить за своим здоровьем, за питанием и режимом, не сидеть в Интернете ночами… Чем выше контракт, тем жестче санкции. Штраф может быть и 5000 долларов, и ползарплаты. Самый жесткий – за употребление спиртных напитков накануне матча.
Штрафами чаще всего наказываются молодые футболисты. Ведь не секрет, что зарплата в размере 100 тысяч долларов в месяц здорово бьет по психике 20‑летнему парню. У него голова перестает соображать. Он хочет, но не умеет воспользоваться этими деньгами. Вот и затягивает многих. Тут важно, чтобы коллектив был в состоянии ему помочь…
– Тренер знает, кто и сколько получает в команде?
– По-разному. Один сует свой нос везде, а у другого главная задача – чтобы игроки не знали, сколько он получает. А вот игроки обычно знают зарплату друг друга. И тут может такое начаться! Они все пытаются понять: чем я-то хуже этого? Поэтому высокую зарплату игрока руководители клубов обычно прячут: официально фиксируют такую, как у большинства, а вторую половину убирают в форму бонусов, подъемных или еще как-то. Иногда претензии игроков справедливы, и тут руководству нужно вовремя уловить момент и достойных переподписать на новые контракты. Иначе беда – начнется раздрай.
– В разорившемся «Сатурне», как сообщалось в прессе, в контракте у Кински годовая зарплата была почти 40 миллионов рублей, у Каряки – 70, у Окоронкво – 25,7. Какому клубу на Западе соответствуют такие зарплаты?
– Приличному клубу Бундеслиги. Вообще в Европе всего команд двадцать высочайшего класса, с которыми нам тягаться нереально. Там очень большие деньги. Нам оттуда никого не купить, и наших туда в ближайшее время не позовут. А в целом в Европе команды, не претендующие на еврокубки, платят своим футболистам довольно скромные зарплаты. Их лучшие футболисты получают примерно 15–20 тысяч евро в месяц.
ВО ФРАНЦИИ ПОЛУЧАЮТ МЕНЬШЕ
– Давайте прикинем наши средние зарплаты. Исключим, к примеру, три самые сильные и три самые слабые команды премьер-лиги. Сколько будет средняя зарплата у остальных?
– Ну вы же сами привели пример по «Сатурну». В одной команде играл Каряка, который получал почти в три раза больше, чем Окоронкво. Но в целом можно сказать, что футболист хорошего класса в наших командах-середняках в месяц 35 тысяч евро и выше имеет. А в таких клубах, как «Зенит», «Динамо», «Спартак», «Локомотив» и ЦСКА, в основном у всех меньше миллиона евро в год не бывает.
– А в первом дивизионе?
– Скажу, что самая низкая зарплата – 3000 долларов в месяц. Если клуб борется за то, чтобы остаться в первом дивизионе, то вряд ли у игроков будет больше 10 тысяч в месяц. А у тех, кто наверху, может быть все что угодно. Иногда игроки из премьер-лиги, где получали по 25 тысяч в месяц, уходят в первый дивизион на зарплату 35 тысяч.
– Во втором?
– Там у всех клубов проблемы с финансированием. У кого меньше, у кого больше. Там люди играют и за 40 тысяч рублей в месяц.
– Наши контракты отличаются чем-нибудь от тех, что заключают в западных клубах?
– Только цифрами. У нас футболисты в средних командах получают больше, чем на Западе. Поэтому все и борются за то, чтобы легионеров у нас было больше. Они элементарно дешевле. Во Франции в «Ницце», к примеру, получают до 10 тысяч евро, и это весьма неплохие футболисты. Недавно я был в Сербии. Там первая четверка команд очень сильная, а зарплаты у многих – от трех до пяти тысяч евро. В «Партизане» и «Црвене Звезде» больше десятки никто не получает.
– Белая и черная кассы – это уже ушло в прошлое или еще есть?
– Криминала с выплатами стало значительно меньше. Сейчас у каждой команды хозяин либо крупная компания, либо миллиардер. Да и самих касс давно уже нет, все цивилизовано – на карточки через банк.
– Откуда же берутся такие ситуации, как в краснодарской «Кубани», когда на футболиста Никезича «наезжают», требуя подписать какие-то бумаги?
– Часто такое бывает из-за подъемных пособий. Я, к примеру, выплатил вам 300 тысяч подъемных, а вы не хотите работать или выяснилось, что вы не тот, за кого себя выдавали. Я начинаю говорить, что вы меня обманули, поэтому верните по-честному хотя бы половину. А вы мне: «Что значит «по-честному»? Я вас не заставлял подписывать контракт насильно». Получается, у каждого своя правда, и тут начинается психологическое и силовое запугивание.
– Нашему футболу угрожает дефолт?
– Да что вы. Это ангажированный, политический вид спорта. Он нужен и лидерам, и избирателям. Они все болельщики.
ДЛЯ АГЕНТОВ РОССИЯ – РАЙ!
Как поведал корреспонденту «ССФ» один из иностранных агентов, работающий на российском рынке, самые большие агентские комиссионные выплачивают именно у нас.
– Большинству агентов не так интересно продавать российских футболистов за границу, – рассказал он на условиях анонимности. – Во-первых, учитывая высокие налоги, футболисту тяжело выиграть в деньгах, а во-вторых, там официально проходят комиссионные. Условно говоря, агенту в разы выгоднее продать футболиста из «Терека» в «Ростов», чем из «Марселя» в «Интер».
МНЕНИЕ ЖИРКОВА
Корреспондент «ССФ» обратился к Юрию Жиркову, выступающему за один из самых обеспеченных клубов планеты, с просьбой рассказать о бонусной системе в английской Премьер-лиге.
– В конце сезона клуб смотрит, кто и сколько сыграл матчей, какое место заняла команда, и выписывает какие-то премиальные. По сравнению с Россией, получается не так много.
– Существует ли в Англии стереотип о денежной славе России?
– Еще какой! Когда мы получили право проведения ЧМ-2018, только об этом и говорили. А еще здесь любят говорить о больших зарплатах, но это исходит от легионеров. Приезжая в свои страны, они первым делом хвастаются своими доходами.
– Тем не менее не все игроки АПЛ могут адаптироваться у нас. Взять того же Мартинса…
– Думаю, в России тяжелее раскрыться игрокам атакующего плана. У нас же большинство команд играет от обороны.
КАК ОБМАНУЛИ ФЛАМИНИ
Один из ведущих французских игроков последнего поколения – Матье Фламини, когда перешел из «Марселя» в «Арсенал», получал скромную, по крайней мере по английским меркам, зарплату – 5 тысяч фунтов в неделю. Для сравнения, наш Андрей Аршавин получает сейчас около 120 тысяч фунтов стерлингов. Дело в том, что агента у футболиста не было, и он был искренне убежден, что зарабатывает огромные деньги. До того момента, пока однажды во время ужина в ресторане не затронул тему зарплат с одним из резервистов «канониров», который получал больше Фламини.
Несмотря на то что англичане сразу же предложили французу новые условия, тот не мог простить им такой «подставы» и в 2008 году в качестве свободного агента променял «Арсенал» на «Милан», где получает теперь адекватные 5,6 млн евро за сезон. И кто после этого скажет, что агенты – футбольное зло? Если только руководители «Арсенала»…
НА ЧТО ХВАТАЛО ВАШЕЙ ЗАРПЛАТЫ?
Алексей ПАРАМОНОВ, полузащитник сборной и «Спартака» в 1950‑е годы:
– В 1950 году купил первую машину – списанную из таксомоторного парка «Победу». Обошлась мне она в 500 рублей – сумма посильная моему кошельку. Важно, что после выигрыша кубка я через Моссовет бесплатно получил квартиру. Хорошим подспорьем в семейном бюджете стал гонорар за победу на Олимпиаде в Мельбурне. Если не ошибаюсь, нам начислили по 15 тысяч рублей. Но после налоговых отчислений мы получили на руки только по 11 тысяч 200. «Победа» стоила 20 тысяч рублей. Но чтобы ее купить, нужны были не только деньги, но и специальное разрешение. В этом вопросе нам помог министр торговли. Кстати, Нетто, Сальников, Симонян и я за машинами ездили в Горький.
В «Спартаке» зарплата была 160 рублей. А когда стал игроком сборной, получал уже 250. Тогда для футболистов первой сборной была своя градация, зависящая от места игрока в ежегодном списке «33 лучших». Первый номер получал 300 рублей, второй – 250, а третий – 200.
Валентин АФОНИН, защитник сборной СССР, СКА (Ростов) и ЦСКА, играл в 1960‑е годы:
– Наша зарплата по сравнению с сегодняшними гонорарами футболистов выглядит смешно. Но по тем временам мы жили хорошо. В Ростове мне положили 140 рублей. А вскоре после присвоения звания «лейтенант» добавили еще 50. Деньги неплохие, но что на них купишь – ведь все было в дефиците и достать нужные вещи, особенно мебель, ковры, было непросто. В ЦСКА зарплата была 200 рублей. Несмотря на хорошие деньги, первую машину купил только в начале 1970‑х годов, когда вернулся в Ростов. Команда удержалась в высшей лиге, и через обком я за 10 тысяч 500 рублей купил «Волгу-21». О покупке машины задумывался и раньше, но то денег не хватало, то очередь не доходила. Мне грех жаловаться на денежные проблемы, хотя богатства не скопил и в 70 лет продолжаю работать.
Григорий ЯНЕЦ, защитник «Торпедо» (1968–1974):
– В 1968 году меня, двадцатилетнего, пригласили в «Торпедо». В следующем сезоне я стал игроком основного состава и получал 180 рублей, не считая премиальных за победы и ничьи (после вычета налога соответственно 72 и 36 рублей), а также заводские премии. Когда стал кандидатом в сборную, мне платили уже 300 рублей. Откровенно говоря, не всегда знал, как истратить деньги. Благо у «Торпедо» не было проблем с квартирами. Я, например, сразу получил квартиру. А когда женился, переехал в другую. Правда, мебель приходилось покупать за свои деньги. В конце 1968 года, после выигрыша кубка, нам вне очереди выделили на команду семь «Москвичей». Не помню, сколько стоила машина, но я без проблем ее купил.
Валерий ГЛУШАКОВ, полузащитник «Спартака» и ЦСКА в 1970–1980‑е годы:
– Зарплата – понятие относительное. По сравнению с тем, что получали мои родители, она была, наверное, баснословной. А вот мой племянник, выступающий в «Локомотиве», недавно купил какой-то шикарный автомобиль. Я же на свою зарплату, хотя она была приличной по тем временам (250 плюс 120 рублей за звездочки), не мог купить то, чего хотел. И дело не только в цене. Хорошо что в ЦСКА получил бесплатно квартиру. А вот чтобы приобрести холодильник, мебель и ковер, надо было получить специальное разрешение в военторге и ждать очереди. О машине тогда и не думал. Денег не всегда хватало на квартплату и питание. После увольнения из армии два года играл в Армении, где получал двойную месячную зарплату. Тем не менее первую машину, к тому же не новую, за три тысячи долларов купил лишь в 1995 году, когда вернулся из Финляндии, где заканчивал карьеру.
Сергей КИРЬЯКОВ, нападающий «Динамо» (1986–1992) и сборной России:
– В «Динамо» в 1980‑е годы в среднем у меня был оклад примерно 350 рублей в месяц. Но были еще и хорошие премиальные. В удачные сезоны зарплата доходила до 1500 рублей. На эти деньги жил безбедно. Но главное, я получил бесплатно сначала однокомнатную, а потом двухкомнатную квартиру. А перед отъездом в Карлсруэ в 1992 году за символическую сумму выкупил две иномарки. Для простых людей тогда это было большой проблемой. В Германии убедился в том, что мои прежние заработки не шли ни в какое сравнение с тем, что я получал по контракту.
Емельянов С., Ларчиков Г.
Комментарии 4