Евгений Ловчев уникален. Людей, которые одинаково виртуозно владели бы и ногами, и языком, в нашей спортивной истории единицы. Но Евгений Серафимович умудрился стать своим в журналистской среде. Он превратил свой статус эксперта в профессию и легко может переговорить любого. В юбилейном интервью (29 января знаменитый футболист отмечает 65-летие – поздравляем!) хотелось порассуждать о жизни, а не о футболе.
Но в судьбе нашего героя все так перемешалось...
ПЕЛЕ – БОГ, НИКОГО РЯДОМ...
– Ваш возраст...
– Возраст? Да... Превращаюсь в похоронную команду... Хоронил Гилю Хусаинова, Валю Ивакина, Юрку Севидова... Вот Илья Цымбаларь умер...
– Но футбол же с высоты ваших лет стал интереснее? Или наоборот?
– Несколько лет назад звонит друг. Смотрю, говорит, ваш матч с «Кельном». А, Москва, 1975 год, 2:0, я два забил... Он отвечает: да нет – ответный. Конечно. Там меня сбили, я подключился вперед, Валерка Андреев забил, судья еще не засчитал гол в наши ворота. Я многое не пускаю в голову, многое забываю сразу, с компьютерами на «вы», с телефонами этими... Меня все чихвостят – ты остался в прошлом веке! Но все, что связано с футболом, помню. До минут. И чемпионат мира 70-го года, и что Пеле творил, и другие ребята... Это моя жизнь.
– Можете трезво оценить свой футбольный уровень?
– Я никогда себя не считал выдающимся. Выдающиеся – Альберт Алексеевич Шестернев, Эдуард Анатольевич Стрельцов... Я их, играя, никогда не называл Аликом или Эдиком. Они кумиры. Я – нет... Но решил пересмотреть тот матч с «Кельном». Да я – Пеле! Играл левого защитника, а мяч у меня был чаще, чем у кого-либо другого. Скорость у меня была, характер, любовь к клубу... Даже формулу вывел: мяч сам знает, кому доверять на поле, – кто умнее, правильнее, к тому и идет. Решил показать младшему сыну, а тот посмеялся. Его глазами это белые перекидывают мяч черным... А я-то смотрю глазами того времени!
– Все-таки сейчас футбол лучше?
– Я дружу с Борисом Михайловым, с Володей Петровым. Спрашиваю: почему сейчас так играют? Вы в меньшинстве гоняли шайбу друг другу, а эти сразу выкидывают. Можно же попасовать, убить время... Володя говорит – скорости другие. Но это не оправдание тому, что я сегодня вижу в футболе! Да, скорости выше. Но им же и соответствуют три человека – Широков, Кокорин и Акинфеев. Я считал себя средним футболистом. А теперь прихожу куда-то: о, легенда. Уже привык, адаптировался. Я прекрасно знаю, кто я и кто вот эти люди. Вот там бог – это Пеле, с ним не сравнится никто. Потом на облаках Беккенбауэр, Платини, Марадона... Потом мы на грешной земле. А остальные? Под землей, видимо... В современном футболе просто нет личностей. А у нас были – хоть в «Спартаке», хоть в «Пахтакоре».
– А где в нашу эпоху есть личности?
– Везде мало... Сейчас сплошной бизнес, и больше ничего. Мой старший сын со стоялся как хороший футболист в Казахстане. И вдруг он мне говорит: пап, задумываюсь все время уехать из страны. Нет сил,
все везде продается. Меня это убило... Меня в Германии в 1975 году спросили – хотели бы вы поиграть в Бундеслиге? А ведь немцы тогда – действующие чемпионы мира! Ну, говорю, кто же не мечтал играть в таком футболе... На следующий день центральная кельнская газета выходит с шапкой: «Ловчев хочет играть в Германии!». Старостин повел меня в консульство, так там пропесочили меня...
– Как песочили-то?
– Не помню... Как игра проходила помню, а этого не помню.
ГОВОРЛИВЫЕ ИЗ «СПАРТАКА»
– Если бы вашу игру в 70-е препарировал нынешний Евгений Серафимович Ловчев, острый на язык и быстрый на расправу?
– У меня было уважение. И когда тренировался с Масленкиным в Тарасовке, понимал, кто он, а кто я. Хотя был заметный уже, в сборной играл... А когда после свадьбы начался спад – он у всех бывает на второй год, Мартын Мержанов начал меня шарашить в «Футболе»! Зачем, мол, под ключаюсь к атакам, это опасно, зона оголяется. Меня это ужас как расстраивало. Николай Николаевич Озеров послушал меня и успокоил – это к голу в твои ворота приводило? Нет? Ну и все! А еще ко мне очень благосклонно относились журналисты. Да и сам я никогда не выпендривался. Если кого из журналистов, билетеров до метро довезти – всегда пожалуйста.
– У вас правильная русская речь, при том что большинство игроков с языком весьма вольно обращаются...
– Это бог дал. Я часто задумываюсь об этом, ведь я теперь этим кормлюсь и зарабатываю. Но иногда, в силу возраста, видимо, язык немного заплетается. Моя журналистская работа началась с Пятого канала, куда Гена Орлов позвал комментировать матч итальянского чемпионата. Потом были еще матчи... В «Спартаке» нас учили раскрепощенно общаться, высказывать свои мысли... Нас много говорливых оттуда – Севидов, Бубнов, Рейнгольд.
– Вы же не только играли за «Спартак», вы же не скрываете, что еще и болельщик.
– Так мы все были болельщиками своих клубов! Финансовые условия у всех были примерно одинаковые, разве что в ЦСКА и «Динамо» были доплаты за звания. И я не могу пойти тренировать ни ЦСКА , ни «Динамо». Мое имя ассоциируется со «Спартаком» – это мой дом, здесь я получал блага, квартиру...
– Подождите. Но болельщик-то как раз от клуба ничего не получает, кроме эмоций.
– Да. Но в наше время не могло быть такого, чтобы за ЦСКА играл болельщик «Спартака ». Одно к другому. И изменить никак было нельзя. В 1975-м я полетел со сборной в Цюрих. Только назначили Лобановского, команда на базе киевского «Динамо». В итоге там 10 киевлян играли и я. Я отдал пас Мунтяну, и мы выиграли. Когда мы летели обратно, я понимал, что киевляне будут меня уговаривать. Сижу, глаза закрыл, жду... Подошли, уговаривали. Я говорю – болельщики не поймут! По большому счету, я за счет тогдашнего своего поведения и сейчас живу. Любовь человеческую не измеришь ничем.
– Правда, если придешь в майке другого клуба – ее могли и порвать?
– Да нет... Мы же тренировались кто в чем... Очень дружны были в «Спартаке» – может потому, что выигрывать сразу начали. На следующий день после игры – в баню, потом ресторан «София»...
ПАЛЬТО ДЛЯ ВОРОНИНА
– Трагедия в Мюнхене-72 с захватом террористами израильской делегации вас коснулась?
– Мы в тот день играли полуфинал с поляками. Игра вечером, утром нам как раз рассказывают про теракт, говорят, что в 12 должны взорвать все. Идем в столовую в Олимпийской деревне, видим их на балконе с автоматами, в черных чулках...
– Как же вас пустили? Сейчас бы перекрыли все.
– Но они же конкретно против Израиля выступали. И потом, мы же не были напуганы всем этим, как сейчас. Уехали играть. Разминаемся. Нам говорят – игры не будет, закрылись Игры. Одеваемся. Вбегает Гранаткин (руководитель делегации, вице-президент ФИФА) – играйте, там посмотрим, что будет. Мы ведем – 1:0 после первого тайма, а потом Дейна и Шолтысик забивают два гола, и мы проигрываем. Настроение не очень хорошее. Вернулись – а там уже взлетают вертолеты. Остальное смотрели уже по телевизору, в прямом эфире. Спецслужбы должны были захватить террористов, когда те по трапу пойдут, но что-то не так пошло – и тех расстреляли, и этих...
На следующий день – закрытие Олимпиады, траурная церемония на стадионе. Но мы туда не пошли – СССР не поддерживал Израиль. Потом Игры возобновились, мы играли за третье место с ГДР , честно играли, хотя бронзу в случае ничьей и тем, и другим давали. 2:2 в основное время, а там уж мы показали друг другу – не забиваем и откатали по нулям . Народ свистел на трибунах, и потом, когда нам медали вручали, тоже...
– Известно, что спортсмены активно везли товары из-за границы. Руководство к этому с пониманием относилось?
– Мы в основном жили тогда не за счет того, что получали. Хотя я получал 500 рублей, когда зарплата у людей была 80. Поразному относились. По меркам того времени мы жили при демократии. Покупали здесь валюту по 3,50 за доллар. Везли что-то себе, женам. Потом уже стали понимать, что можно заработать – сдать шмотки в комиссионный. Потом пластинки стали возить. Но это пока не поймают. В 72-м году я стал лучшим футболистом с траны, и у меня щелкнуло: завтра возьмут с валютой, начнут полоскать мое имя. Больше не возил ничего.
– Не было соблазна?
– Нет. Однажды мне письмо передали, уверяли, что без денег, а смотрю на просвет – там доллары. Не мог отказать, отвез. А второй раз ко мне домой зашел Валерий Иванович Воронин . Я его не знал близко, а тут звонок в дверь. Воронин стоит с каким-то человеком, заходит и говорит: «Вы в Германию едете? Купишь пальто жене, такой-то размер. И мне пальто». Я взял эти деньги, повез их, привез пальто. Больше и не было ничего...
– Это воспитание или зашоренность?
– Воспитание. Мы считали, что наш строй лучший. Потом ездили, видели, как весь мир в джинсах ходит, а у нас еще их не было. «Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей».
Старостин и Бесков не любили друг друга. Бесков нехорошо относился к «Спартаку». И вот играет олимпийская сборная в Югославии. Прилетели в Белград, пошла отоварка – а что-то не так пошло и сыграли 0:0. Бесков на разборе распалился и вдруг начал: да вы, спартаковцы, рвачи, а вот у меня в «Динамо» такого никогда… И тут Николай Петрович говорит: что ты несешь? Что плохого в том, что ребята пойдут, своим женам, детям, родным купят вещи, которых нет у нас в стране? Назрел конфликт. Никита Павлович Симонян увел нас: ребята, свободны.
В тот же год у нас турне. В Германии вратарь Елизаров из «Торпедо» и Валерка Андреев идут с пакетами в гостиницу – а был закон в день игры по магази нам не ходить. У входа сидят Бесков, Старостин и Гуляев. Все, попались. Бесков говорит: «Николай Петрович, я же вам говорил. Вот так они готовятся к играм». Чапай (Старостин) встает и говорит: «Валерий, куда ходили? Что купили?» – «Часы». – «Ого! Хорошие часы! Покажи, где купил».
– Ну... Не сильно это профессионально по магазинам бегать перед матчем...
– Я скажу о профессионализме. Вадик Никонов когда-то написал: «Главным профессионалом был Ловчев». У меня ребенок родился, а мы жили в двухкомнатной квартире, так я на день раньше в Тарасовку уезжал.
Не от семьи. Готовиться, чтобы мне ничего не мешало. Мы сами были профессионалы.
БОЛЕЗНЬ ИЗ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
– Есть момент в карьере, который больно вспоминать?
– Вылет «Спартака» в первую лигу. Команда у нас слабая была, чего там. Тренеры Крутиков и Хусаинов – слабые, хотя и заметные игроки. В 1976-м было два чемпионата. В первом сначала даже в пятерке шли. Крутиков говорит – надо попасть в Кубок УЕФА. Я говорю – нам бы не вылететь. Так и вышло. Там и договаривались против нас, но если бы мы в последнем туре в Киеве не проиграли, остались бы. А мы проиграли – 1:3... Самое страшное после этого – людям в г лаза смотреть.
– Договорной матч сразу видите?
– Не всегда... Даже не знаю, есть это сейчас или нет. Иногда вижу косвенные улики. Но эта болезнь из нашего времени. У нас все друг другу были должны. Московские клубы между собой не договаривались. А так играли две ничьи в сезоне и делили очки – тогда же за победу два давали. Федерация даже количество ничьих в каждом чемпионате ограничивала... Тогда очень много этого было. И мы в этом во всем виноваты. Вот я ни разу не играл договорняк. Но я играл матчи, где игрался договорняк. А когда пришли хозяева в команды, то уже все – никому не нужно договариваться.
– Сейчас даже молодежь любит порассуждать, что «раньше лучше было»...
– А я люблю сегодняшнее время! Сейчас талантливый человек может и заработать, и судьбу свою построить. Но все равно я свое время вспоминаю. Я ведь из Крюково, того самого, из песни. В футбол маленьким начал играть с большими ребятами. К нам тренер приехал, взял меня на лыжи. А я всем занимался! Он же посоветовал футболом заняться. И ведь ездили такие вот мужики, искали, тренировали... Покойный Валерка Васильев, вспоминая своего первого тренера, говорил – хороший дядька! И не вспоминал, чему там его учили. Вот такие хорошие дядьки и были тогда социальным лифтом. А сейчас первое, что говорят детские тренеры, – как за такие деньги можно работать... Мне футбол дал возможность стать известным, мир посмотреть, квартиру в Москве...
– А что помешало семейному счастью?
– Я женился рано. Татьяна – первая любовь, старшие дети от нее. Как наши жены приходили на футбол! У них ложа была недалеко от того выхода, откуда выходят команды. Они обязательно дожидались свистка, начала игры и только потом появлялись – чтобы народ мог пообсуждать, где чья жена, кто во что одет...
Прожили мы 20 лет, потом вот случилось что-то. Видимо, со мной что-то – я же в третий раз развожусь сейчас. С детьми полный контакт, а с женами... Вот Рейнгольд с супругой 50 лет прожил! Как с ним можно прожить 50 лет? Или со мной? Мы же бешеные! Думаю, тут все зависит от мудрости женщины, от ее умения раствориться в муже, вот тогда все будет. Во времена мини-футбольного «Спартака» я брал семью на сборы. И был уверен – они со мной, я все для них делаю. А потом жена сказала: ты думаешь, нам это надо было? Ты же с командой был... Просто ты выбираешь чтото, что глав нее в жизни. А нельзя выбирать, что главнее. В какой-то момент ты взрослеешь и понимаешь: жизнь не только в футболе. А я до сих пор даже читаю только спортивные газеты!
– Но вы же пытали с ь строить новые отношения?
– Второй брак у меня был неудачный. Но с большой помпой. Было венчание, свадьба. Гостей известных куча... Под венец нас вели с коронами Славка Малежик и его жена, и на невесте загорелась фата. Все сразу сказали – плохая примета, и через полгода я попросил у церкви отмены венчания. Мне разрешили. Потом в третий раз женился, но тут, видимо, сработала разница в возрасте – все-таки 25 лет. Поначалу, пока она девчонкой была, все вроде нормально, а уже со взрослой, самодостаточной женщиной стало сложнее. Вот это в моей жизни минусы. Остальное – только плюсы! Но в 65 понимаешь, что до конца жизни остаться одному – вещь не очень хорошая... Зато я щедрый человек – все отдал женам!
– Вас не посещала мысль, что футбол не имеет на самом деле того значения, какое мы ему придаем? Ну игра, ну результат... Миллиарды людей даже не знают, что такой матч был.
– Да... Только с возрастом понимаешь, то это всего лишь игра. Как в фильме «А зори здесь тихие» – бои местного значения. Но если бы я снова попал в те футбольные ситуации, относился бы так же. В жизни все так. Разводишься с женой – думаешь, все! Конец света! А через месяц понимаешь, что ничего особенного. Я возраста не чувствую, но, когда слышу, что кто-то умер, задумываюсь. Сколько мне отведено? Это и сын чувствует – приезжать стал чаще.
Евгений Серафимович ЛОВЧЕВ
Родился 29 января 1949 года в поселке Крюково Московской обл.
Защитник.
Карьера игрока: «Спартак» Москва (1969 – 1978), «Динамо» Москва (1979 – 1980), «Крылья Советов» Куйбышев (1980).
В чемпионатах СССР – 290 матчей, 43 гола. Сборная СССР – 52 матча, 1 гол.
Достижения в качестве игрока: чемпион СССР (1969), обладатель Кубка СССР (1971), бронзовый призер Олимпийских игр-1972. Лучший футболист СССР (1972)
Карьера тренера: работал с командами «Крылья Советов» Куйбышев, «Металлург» Златоуст, «Локомотив» Челябинск, «Дружба» Майкоп. Возглавлял минифутбольный клуб «Спартак», с которым выиграл чемпионат (2001) и кубок России (2002), и сборную России по мини-футболу.
Обозреватель «Советского спорта».
Павел Садков
Сегодня исполняется 65 лет легендарному футболисту «Спартака» 60-70-х годов Евгению Ловчеву.
Ловчев внес большой вклад в историю нашего клуба. Он выступал за «Спартак» с 1969 по 1978 годы, становился чемпионом СССР 1969 года, выигрывал Кубок СССР 1971 года, завоевывал серебряные медали чемпионата СССР 1974 года и бронзовые награды чемпионата СССР 1970 года. Всего за «Спартак» Ловчев провел 305 матчей и забил 36 голов, признавался лучшим футболистом Советского Союза 1972 года. Он провел 52 матча и забил 1 мяч за сборную СССР, а в составе олимпийской сборной СССР завоевал бронзовые медали мюнхенской Олимпиады.
ФК «Спартак-Москва» от всей души поздравляет Евгения Серафимовича с юбилеем и желает ему крепкого здоровья, семейного благополучия, творческих успехов и побед любимой команды.
Комментарии 7