По случаю премьеры фильма «Околофутбола» к кинотеатру «Октябрь» на Новом Арбате подтянулись два полицейских броневичка и заняли позицию у входа. Члены съемочной группы, приглашенные гости и рядовые зрители были вынуждены пробираться вглубь фойе сквозь живой коридор, с опаской косясь на вставших в две шеренги гренадеров-омоновцев.
Продюсер картины Сергей Сельянов этого не видел. Укрывшись от толпы за столиком кафе, он тихим голосом объяснял, чем именно вызван его интерес к футболу и к тому, что окружает игру…
КОЧУЮЩИЙ КУЗЬМИЧ
– Вы за красных, Сергей Михайлович, аль за белых?
– У меня очень удобная позиция: я практически за всех.
– Проще говоря, ни за кого. В спорте нельзя быть всеядным, симпатии тут всегда адресны, конкретны.
– Хорошо, постараюсь расшифровать. Мой отец – военный, летчик-истребитель. В силу, так сказать, цеховой принадлежности он всю жизнь болел за ЦСКА. Ну и я за компанию. Мы вместе ходили на стадион, переживали за армейцев.
Потом я узнал, что мама давным-давно, еще до Великой Отечественной, состояла в центральном совете добровольного общества «Спартак». Не как выдающаяся спортсменка, а в качестве представителя рабочей молодежи. Николая Петровича Старостина она называла Колей, сидела за столом с легендарными людьми. Правда, ее пребывание в «Спартаке» оказалось недолгим. Все прозаично: маме не в чем было ходить на заседания, она стеснялась, что выглядит слишком скромно рядом со знаменитостями. Для женщины причина уважительная… Но однажды услышанная новость глубоко запала мне в душу. Я стал болеть еще и за «Спартак».
В середине 1980-х работа привела меня в Петербург, я осел там, со временем полюбил этот город. Автоматически мои симпатии распространились и на «Зенит»… Так я обрастал командами. Наверное, вы правы, это означает, что болельщик из меня ненастоящий.
– Герои вашего последнего фильма сказали бы – кузьмич.
– Ну да, пожалуй. Хотя в свое оправдание могу добавить, что крупные международные соревнования смотрю – чемпионаты мира, Европы… На каждом турнире обязательно случалось что-нибудь заметное, яркое. Помню, какое ошеломляющее впечатление произвел на всех тотальный футбол голландцев, потом моду диктовали итальянцы, плел кружева Марадона, потрясал воображение Зидан... Это доставляло, как пишут сейчас в Интернете.
– Вставляло.
– И так можно сказать, и эдак… А вот бразильцы никогда меня не волновали. Недоумевал, почему они выигрывают, казалось, это везение. Я ведь и Пеле на поле застал. Тогда международные матчи редко показывали по телевизору, если же чудо случалось, следил за 10‑м номером пристально, но, признаюсь, ничего особенного не заметил. Хотя матчи, спору нет, бывали выдающиеся. Драматургия футбольного поединка нередко оказывается исключительно увлекательной, сюжет далеко не каждого фильма может с ней соперничать. В этом смысле рад, что существует такой вид… даже не спорта, а человеческой деятельности, который способен приковать к себе внимание миллиардов людей на планете. Тем не менее кино люблю больше, чем футбол.
«БУМЕР» ДЛЯ ФАНАТОВ
– Имеете законное право, вы не обязаны с придыханием относиться ко всему, о чем снимаете. Иное смущает: из вашего фильма складывается впечатление, что его герои тоже интересуются футболом, как говорится, постольку поскольку. Для них это повод, а не цель. Вот драка стенка на стенку – другое дело!..
– Радикальные фанатские группировки – специфическое комьюнити, мало изученная субкультура. Но эти парни – наши с вами соотечественники. Надеюсь, именно любопытство и дефицит достоверной информации привлекут в кинотеатры публику, которая захочет поближе посмотреть на немного загадочных, а временами даже страшноватых персонажей. Понятно, речь о тех зрителях, кто глубоко не вовлечен в процесс и наблюдает за всем со стороны.
– На вопрос, зачем они дерутся с такими же фанатами, но из другой «фирмы», один из «околофутбольных» с детской непосредственностью отвечает: «Ну не в мячик же нам играть!»
– Есть расхожее выражение: футбол – больше, чем игра. Это религия. Если согласиться с тезисом, придется вспомнить и о религиозном экстремизме. Когда в борьбе за истинную веру все методы хороши…
– Не знаю, держали ли вы это в голове, но после «Околофутбола» невольно возникают ассоциации на тему «Бумера», культовой картины прошлого десятилетия.
– Честно? Не задумывался. Не люблю, когда сравнивают один фильм с другим, хотя… Пожалуй, все же соглашусь с вами. Да, что-то общее между картинами определенно есть.
– Похоже на мину замедленного действия: вы романтизируете тех, кто, по большому счету, того не заслуживает. Великолепная четверка из «Бумера» живет за гранью закона, ваши вызывающие симпатию парни из спартаковской «фирмы» тоже занимаются не самым богоугодным делом…
– Понимаете, кино не делается про бандитов или милиционеров, врачей и их пациентов. Фильмы снимают про людей. Если показываемое на экране находит отклик у зрителей, значит, цель достигнута. Мы же не примеры для подражания подбираем, а рассказываем истории. Смотрите и думайте.
Вопрос, почему у героев «Бумера» или «Околофутбола» отрицательная харизма, имело бы смысл обсуждать, если бы все прочие фильмы, снятые до нас, посвящались исключительно белым и пушистым людям. Но, во-первых, известно, что даже Солнце не без пятен, а во-вторых, в мире огромное количество картин выпускается о персонажах, чей род деятельности вызывает серьезные вопросы. Проще говоря, культовые киногерои творят бог знает что. Часть этих фильмов входит в золотую сокровищницу мирового кинематографа. Хрестоматийный пример – «Крестный отец». Скажите, где там положительные образы, на кого прикажете равняться? Но трилогию Френсиса Форда Копполы ценят ведь не за это, правда?
Если обратиться к современному российскому кино, достаточно упомянуть картину «Брат».
– Которую вы же и продюсировали.
– Ну да. Поэтому ее и вспомнил. Меня интересуют зоны, куда не слишком часто пробивается дневной свет. Хочется понять, что же там происходит. Какие-то занятия мифологизируются, другие, напротив, демонизируются, но действительность порой оказывается совсем иной, нежели ее рисует наше воображение. Чтобы разобраться, надо вникнуть. И тогда может выясниться, что интриги и взаимные подлости, творимые клерками в каком-нибудь внешне благопристойном офисе, гораздо отвратительнее, чем прямые и излишне брутальные отношения футбольных фанатов. Хотя последние иногда и переходят ту самую грань закона, о которой вы говорили.
НЕ АНГЕЛЫ, НО И НЕ БЫДЛО
– Но прямота, согласитесь, не повод делать из этих парней новых героев поколения.
– Повторяю, это наши соотечественники, и от них нельзя отмахиваться, как от надоедливой мухи. Да, мы сняли, что называется, проблемный, радикальный фильм. Это не комедия и не семейная мелодрама. Вопросы ставятся жестко. Так и надо вскрывать болевые точки. Может, в нашем обществе что-то не в порядке с самореализацией людей, произошел структурный сбой в системе жизненных ориентиров, а этого на самом верху и не заметили?
Вот вы задумывались, почему в России так низка социальная активность? Меня это живо интересует.
– Думаю, во всем мире такие люди составляют меньшинство.
– Да, принято считать, их примерно десять процентов населения. Это не только участники политических митингов, но и те, кто готов открыть собственное дело, начать с нуля бизнес или, допустим, осознанно и добровольно пойти в армию, чтобы Родину защищать, а не из-за того, что принесли повестку из военкомата. Большинство граждан предпочитает плыть по течению: куда-нибудь да вынесет, к берегу прибьет.
Наверное, общественно активные люди в России составляют то же количество, что и в остальном мире, загвоздка в ином: их бурная деятельность порой направлена не в то русло, развивается в параллельном пространстве. Молодые, полные сил и энергии парни идут не новый «Фейсбук» создавать, а сбиваются в стаи, чтобы подраться с такими же беспокойными. Энергия выплескивается вхолостую…
– И вы решили рассказать об этом в кино.
– Да, показать, что есть такие люди. Не ангелы, скорее, грешники, тем не менее, еще раз подчеркну, они наши, не чужие. Волнует вас их судьба? Подумайте, как и чем помочь. Готовы возмутиться бездеятельностью власти? Скажите об этом вслух, потребуйте прописать законодательные нормы, чтобы вернуть вышедших за флажки в правовое поле.
– Вы обращаетесь к тем, кто придет смотреть кино про околофутбольное братство, а непосредственных героев словно выводите за скобки. Мы должны за них думать, ограждать и заботиться, а они пока продолжат кулаками махать да непристойности с трибун орать.
– Конечно, это вопрос и к ним, но в первую очередь – к обществу. Почему жизнь выталкивает людей на эту дорогу, почему они не находят иной формы для самовыражения, кроме протестной?
– Может, надо говорить и о степени их адекватности? Наверняка знаете о конфликте Широкова с болельщиками «Зенита». Футболист выкладывается на поле, к его игре у фанатов нет претензий, но им, видишь ли, не нравится резкость суждений Романа. А почему, собственно, он должен молчать, если его поливают помоями?
– Насколько понимаю, обе стороны в полемике наговорили лишнего. Кому понравится, что тебя и твоих товарищей публично называют быдлом?
– А может, это еще самое мягкое из определений, которое они заслужили?
– Никто себя не идентифицирует, как дерьмо под ногами, ни один человек в живой природе. Даже если в глубине души я считаю, что поступил не лучшим образом, в ответ на прямое оскорбление должен ответить. Иначе получится, что меня с грязью смешивают, а я терплю. Значит, достоин такого обращения!
– В том-то и штука, что этих красавцев с фанатского виража пальцем не тронь – гордые и обидчивые! Их осуждать нельзя, зато они с легкостью навешивают любые ярлыки на всех – футболистов, журналистов...
Продюсеру, уверен, тоже достанется, если чем-то не угодите. И в этом интервью найдут к чему прикопаться. Понимаете? Они тут основные.
– Отчасти это справедливо. В футбол играют для зрителей.
– Ну да. Поэтому в фильме ваши герои грозят игрокам «Спартака» визитом в Тарасовку, а в реальной жизни динамовцев обстреливают в Новогорске из пневматики…
– За такое надо сажать в тюрьму или хотя бы судить. Это покушение на жизнь и здоровье. Другое дело, футболисты, как, к примеру, и политики, должны быть готовы, что у них в жесткой форме потребуют ответа, если взятые обязательства окажутся невыполненными. У людей есть особенность: они присваивают себе кумиров.
Вот представьте: человек с детства болеет за команду, в дождь и снег не пропускает матчей ни дома, ни на выезде, знает подробности биографии каждого игрока, обожает их всех, как родных. А потом приходит на стадион и видит: его любимцы халтурят и недорабатывают. Как он должен реагировать?
– В меру воспитанности.
– Правильно! Один засвистит и сплюнет с досады, второй матом пошлет и морду при случае пообещает начистить. Мол, я со всей душой, а ты, сукин сын, ноги на поле еле переставляешь, не выкладываешься… Болельщиков это искренне оскорбляет! Вот и выражают отношение как умеют…
ЗЕРКАЛО ДЛЯ ГЕРОЯ
– Ладно, а когда на том же «Петровском» в Питере жгут чеченский флаг? Чем люди думают, каким местом? Не хочу каркать, но вдруг какой-нибудь оскорбленный фанат «Терека» даст асимметричный ответ, от которого всем мало не покажется?
– Вы направляете свои инвективы не по адресу, не тому собеседнику задаете вопросы. Я тоже хотел бы жить в мире, где честные люди заняты созидательным делом, отчетливо видят благородные цели, к которым стремятся, прекрасно понимают границы свободы и ответственности. Жизнь год от года улучшалась бы, поколение за поколением становилось бы краше и краше. Вот сказка, вот было бы замечательно! Но этого нет, а вы почему-то упрекаете меня, что так не случилось.
– Ваша задача – расковыривать ранки?
– Показать, как есть. Да, кино может морализаторствовать, но я не сторонник такого похода. Не считаю себя учителем жизни. И готовых рецептов на все случаи у меня нет, не знаю, как исправить ту или иную ситуацию. Кино отражает разные стороны нашей действительности. Мы показали в «Околофутболе» вот такую. Разве зеркало виновато? Не нравится изображение? Общество пусть озаботится, задумается.
– Мы же помним ставшую афоризмом фразу вашего Данилы Багрова: «Не брат ты мне, гнида чернож…я!» Герои «Околофутбола» от слов переходят к делу и жгут кафе, где собираются кавказцы. Зал на премьере в этот момент взрывается аплодисментами…
– Данила такой же мой, как и ваш. Есть выдуманный киноперсонаж, а есть реальная позиция режиссера, продюсера. Ни к чему валить все в кучу. Это первое. И второе: разве для кого-то является откровением, что в фанатской среде весьма сильны националистические настроения? Но мы не пытаемся им подыгрывать, а говорим: да, проблема есть. Если промолчим, напряжение не исчезнет. Правила человеческого общежития – очень тонкая материя, с ней надо быть деликатным…
Был у нас с Алексеем Балабановым фильм «Груз 200». Кассиры в кинотеатрах отказывались продавать на него билеты, отговаривали взрослых людей… Нормальный подход? Ладно, давайте и дальше, как страусы, прятать голову в песок, лишь бы не видеть и не слышать плохого, того, что не вписывается в картину придуманного прекрасного мира. Только тогда не надо удивляться, если в какой-то день случится новая Манежка и стихия опять выйдет из берегов…
Понимаете, это немного лукавые разговоры. Вот почему по телевизору показывают плохие новости? Конечно, виноваты журналисты! И режиссер с продюсером пусть ответят по всей строгости, за то что существует такое явление, как околофутбол…
– Но вы же не объясняете природу аномалии.
– А почему вы решили, что я могу на все дать ответ? Возможно, его вообще нет. В среду радикальных фанатов входят разные люди – по социальному статусу, уровню интеллекта и образования. Так, собственно, и бывает в любом коллективе. Всех объединяет общее увлечение и возраст. В молодости многие совершают ошибки, и я в юные годы поучаствовал в разных глупостях, в милицию даже попадал. Первое, что сказали мне в отделении: «Садись и пиши список одноклассников, у которых проблемы с поведением». Предложили стать стукачом. Понятно, не сделал этого. Со временем дурь вылетела из башки, я остепенился, успокоился. Так и многие из пацанов, о которых мы сейчас говорим, перебесятся, остынут. Не надо сразу видеть в них преступников.
Позиция, которую вы транслируете, подразумевает, что ультрас не должно существовать в природе. Мол, пусть болельщики на матчах держатся за ручки и хором поют народные частушки. Главное, чтобы все выглядело позитивненько, гладенько и убаюкивающе. Меня такое положение вещей не устраивает. Я разные фильмы люблю делать. У нашей компании даже девиз есть: «Пусть расцветают сто цветов».
– Привет Великому Кормчему.
– На самом деле Конфуцию, а уже через него – Мао Цзэдуну… Мы снимаем и семейное кино, и развлекательное, и комедии, но все наши фильмы должны быть честными.
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ГРЕХ
– Ждете реакции на «Околофутбола»?
– Думаю, она последует, но сказать, будто замер в ожидании... Я не политик, не общественный деятель, я лишь стараюсь добросовестно делать свою работу. Не учу других жить и не люблю, когда кто-то пытается учить меня. Любые пастыри и поводыри вызывают во мне подспудный внутренний протест. Что считаю профессиональным грехом, так это бездарное кино. Увы, оно иногда случается. В моей продюсерской практике более полусотни фильмов, из которых лишь два откровенно провальные. Меня за них не надо ругать, сам себя наказал строже любого критика. Другие картины были более или менее удачные, но я всегда получал то, что хотел. И с «Околофутболом» такая же история.
– Удар в девятку?
– В ворота попали, это точно…
В фильме есть художественная правда. Мы со старта максимально серьезно, по-взрослому отнеслись к работе. Могу сказать, что за последние лет семь у меня было четыре варианта синопсиса картины про околофутбольные бригады. Я на них внимания не обратил. Не чувствовал достоверности, без которой не снять хорошее кино. В этот же раз понял: может получиться. Дмитрий Лемешев, автор сценария, не пытался, сидя в кабинете, выстроить гипотетическую сюжетную конструкцию, а плотно общался с фанатами, что называется, вжился в материал.
– Легко было заполучить реальных ультрас в фильм?
– Они сами вызвались поучаствовать в сценах массовых драк, когда поняли, что мы не развесистую клюкву снимаем. Парни так увлеклись процессом, что до производственных травм доходило… Но главное, конечно, помощь в работе над сценарием, насыщение его конкретикой, мясом. Не в спартаковском смысле слова…
– А ОМОН на премьере – тоже для пущей правдоподобности или на всякий случай? Как бы чего не вышло?
– Полицейские снимались в фильме, играли себя. Было бы странно не позвать их на первый показ. Где они тоже оказались вполне уместны.
– Какой бюджет у картины?
– Около трех миллионов долларов.
– Государство деньги давало?
– Поддержал Фонд кино. Плюс частные инвесторы добавили.
– А в РФС, Министерство спорта обращаться не пробовали?
– Бесполезно. Потеря времени. По прежним проектам было много контактов с разными ведомствами, но это никогда не приводило к практическим результатам. Все оставалось на уровне разговоров. Видимо, у нас одни задачи, у хозяев высоких кабинетов – другие…
– Почему так?
– С деньгами трудно расставаться.
– Зарабатывать еще сложнее.
– Надеюсь, фильм соберет хорошую кассу в прокате.
– А общественный резонанс?
– Вы меня не слышите. Повторяю, я занимаюсь кино не для того, чтобы бросить гирьку на чью-то чашу весов. Сомневаюсь, будто фильм в состоянии заметно повлиять на ситуацию. Фанаты будут по-прежнему орать с трибун, радикалы «забивать стрелки» противникам из чужих бригад, ОМОН вязать самых буйных, а депутаты долго и упорно обсуждать в Думе закон о болельщиках. Как говорится, каждому свое.
У футболиста задача – выйти на поле и хорошо провести матч, желательно победить. Они играют не ради того, чтобы изменить мир к лучшему, правда? Так и у меня: хочу снять хороший фильм и дойти с ним до максимального числа зрителей. Вот, собственно, и вся история…
Ванденко А.
Комментарии 22